Дитя прибоя

– Что случилось, лэр?

– Похоже, вы уже ознакомились с докладом из моей канцелярии по поводу появления в наших пределах горцев, – пригубив вина, ответил барон, кивком головы указывая на документ.

– Только что прочёл и теперь пытаюсь решить, как поступить, – вздохнул советник.

– А в чём проблема? – иронично выгнул бровь барон.

– С одной стороны, полторы сотни горцев – это серьёзная сила, способная напрочь разорить любой город в наших провинциях. А с другой – идти им предстоит через баронские уделы.

– Понимаю. Хотите заставить наших благородных немного потрясти мошной и заставить их наёмников показать, на что они вообще способны, – усмехнулся барон, отсалютовав собеседнику кубком. – Неплохо. Но горцы могут двинуться через леса.

– И кто же их поведёт? А главное, куда? – тут же спросил советник.

– А вот тут и начинаются главные странности, – вмиг отбросив всю весёлость, ответил Тихий. – Горцы углубились в лес, следом за ними прошла ещё сотня неизвестных, и через некоторое время весь этот отряд исчез. Мои люди тщательно обыскали место сбора, но ничего, кроме остаточных эманаций кровной магии, не обнаружили.

– Опять кровная магия, – скривился советник, сжимая кулаки.

– Что значит – опять? – спросил барон, моментально делая стойку.

– Дворцовые маги несколько раз обнаруживали эманации этой гадости, но понять, где именно это происходит, так и не смогли. Перед вашим приходом я имел недолгий разговор с верховным магом академии. Он обещал заставить своих магов разобраться с этой проблемой.

– Какую руку вы ему сломали? – иронично рассмеялся Тихий.

– Пришлось пообещать, что прикатится финансирование строительства их новой башни.

– А почему вообще эту стройку оплачивает казна? – резко спросил барон, вперив в советника жёсткий взгляд.

– По закону, строительство любого сооружения выше императорского дворца контролируется только кабинетом министров империи, а значит, и оплачивать его должна империя. Академия магов потом вернёт все затраченные средства в казну. Каким образом – будет решать казначей, – пояснил советник.

– И давно дворцовые маги стали замечать следы действия кровной магии?

– Несколько декад, – подумав, ответил советник. – Но это ещё не всё.

– Что ещё на наши несчастные головы? – вздохнул барон, но его удручённый вид ничуть не обманул советника.

– Первородные. Бросили все дела, закрыли торговые дома и исчезли, словно их никогда не было, – вздохнул советник.

– Знаю. И вот это – очень плохая новость, – мрачно проговорил барон. – Очень плохая. С этим нужно разбираться в первую очередь.

– Но почему? – растерялся советник.

– Оружие и патроны, – коротко ответил барон.

– Святые пятеро! – охнул советник, моментально сообразив, о чём он говорит.

– Вот именно, – мрачно кивнул барон. – Если без дорог и домов от орков мы ещё сможем прожить, то без того, что делают гномы, империя очень быстро перестанет существовать.

– Я считаю, что появление магии крови и уход первородных – звенья одной цепи. Помоги нам пятеро, как же мне надоело выкручиваться и юлить, удерживая знать от прямых выступлений! – с болью в голосе сказал советник. – Будь мальчик постарше, уже давно бы ввёл войска в провинции и заставил всех этих зарвавшихся снобов вспомнить, что такое коронная присяга и как её нужно исполнять. Но я дал слово не допустить в стране бунта.

– Потерпите, лэр. Придёт время – напомним, – вздохнул барон, понимающе кивнув. – Но проблему с первородными нужно решать немедленно.

– Согласен. Но с чего вдруг они так резко ушли?

– Давайте вместе подумаем, – улыбнулся барон. – Когда в их уделах меняется правящий клан, собираются все члены рода. Но правящая элита может смениться в одной, ну в двух расах. Но не в четырёх сразу. Другой случай, если роду угрожает серьёзная опасность. Тогда первородные бросают всё и возвращаются в удел. Выходит, ваша мысль о цепи совсем не лишена смысла.

– И что делать? – осторожно спросил советник.

– Пожалуй, я сам займусь этим вопросом, – помолчав, ответил барон. – С этими расами нужна не политика, а честность.

– Это было бы здорово, – обрадовался советник, чувствуя, как с его души сваливается огромный камень.

* * *

Вырвавшись из цепких ручек подруги, Лёха первым делом отправился в мастерскую. На этот раз он задумал нечто простое и незатейливое, как мычание. Ему вдруг загорелось сделать мотоцикл. Ещё в интернате, глядя на эти быстрые, мощные машины, он мечтал оседлать одну из них и промчаться по дороге так, чтобы встречный ветер бил в лицо.

Едва увидев сияющую физиономию Лёхи, Родри нетерпеливо потёр руки и, выставив на стол бочонок с вином, потребовал:

– Рассказывай, чего придумал?

– Мотоцикл будем делать, – заявил Лёха, падая в кресло.

– А что это такое? – почесав в затылке, уточнил Родри.

– Машина на двух колёсах, – пояснил парень, хватая со стола чистый лист пергамента и стило.

Быстро нарисовав мотоцикл так, как он его себе представлял с учётом местных реалий, Лёха продемонстрировал гному рисунок и, тыча стилом в отдельные части, начал давать пояснения. Внимательно выслушав друга, Родри задумчиво посмотрел на рисунок и, вздохнув, негромко сказал:

– Людям, может, несколько штук и продадим. А вот родичи на этой штуке точно ездить не станут.

– Почему? – растерялся Лёха.

– На ней нужно равновесие держать, а у гномов с этим плохо. Мы на земле крепко стоять умеем, а вот верхом – не очень. Не любим мы от земли отрываться. Плохо нам без неё.

– Погоди. Ты же вроде летать мечтаешь, а там чувство равновесия – одно из главных, – растерянно проворчал Лёха.

– Там надо правильно машину удержать. А у неё три колеса. Сам мне рисовал, – смущённо пояснил Родри.

– Ага, кажется, я понял, в чём дело, – посмотрев на приятеля, улыбнулся Лёха. – Тогда делаем трицикл. Специально для гномов.

– А это ещё что за штука? – насторожился гном.

– Всё то же самое, но сзади не одно, а два колеса. Тогда и равновесие держать не надо. Просто садишься – и едешь. А можно мотоцикл с коляской сделать. Третье колесо будет у коляски, и ещё одного седока есть куда посадить.

– Так ведь можно и воинов на такие машины посадить, – вдруг выдал Родри. – Один везёт, а двое стреляют. А если скорость такая же, как у новой машины, то ни один враг не уйдёт. Даже верхом.