Дни мародёров

— Открой, или я сломаю эту суку! — предупредил он и шарахнул по двери ладонью, теряя терпение. — Раз! Два!

Подействовало. Сначала в комнате послышалась какая-то возня, знакомо скрипнули пружины на кровати, раздались шаркающие шаги, а затем дверь открылась.

На Роксане был необъятный теплый батник, теплые пижамные штаны в клетку и совершенно нероксанистые, толстые вязаные носки. Пучок на макушке разболтался и серебристые волосы Первых Малфоев торчали во все стороны. Болезненно-серое лицо поморщилось, когда она увидела гостя.

Непохоже, чтобы она с кем-то обжималась.

— Ну? — проворчала она, зябко обнимая себя руками.

Сириус решительно вошел в комнату, оттеснив Роксану. Осмотрелся. Вопреки его опасениям, кроме самой Роксаны здесь никого не оказалось. Проигрыватель в углу тихо мурчал голосом Пола Маккартни. Крошечные светлячки, заменявшие в комнате свечи, плавали в уютном полумраке песни «Yesterday». Порядком раздобревший на черновиках и салфетках Патрик сидел на тумбочке и ужинал «Вечерним пророком».

Роксана закрыла дверь и Сириус стремительно обернулся.

— Скажи мне, какого черта происходит, Малфой?

Роксана прошаркала мимо него и повалилась на кровать.

— Ты отказываешься проводить со мной время, шарахаешься от меня, тебя бесит, когда я трогаю тебя! Какого хрена происходит?!

Она страдальчески поморщилась и подтянула колени к груди.

Вид у неё был такой несчастный, что Сириус невольно подрастерял боевой пыл.

— Что с тобой? — недовольно спросил он и слегка забеспокоился, когда она вся сжалась и скомкалась, проваливаясь в складки одеяла. Неожиданно до него дошло. — О, Мерлин, нет, Рокс, скажи, что у тебя не...

— Да, Блэк, у меня месячные, — проворчала она, отворачиваясь.

Сириус постоял немного, справляясь с жестоким ударом, а потом присел рядом.

— Ну может быть мы... могли бы придумать что-нибудь?

Роксана оглянулась и её осунувшееся мрачное лицо на миг тронула слабая улыбка.

— Нет, Блэк, мы не будем ничего придумывать. Тебе вообще лучше уйти.

И она снова отвернулась, мучительно морща лоб, жмурясь и сжимаясь. Казалось, её кто-то грызет изнутри.

— Тебе так плохо? — он провел ладонью по её бедру.

— Да, — страдальчески выдавила она.

— А ты не можешь выпить какое-нибудь зелье?

— Я не знаю, какое зелье надо пить, — с плохо скрываемым бешенством ответила она, не поворачиваясь. — Это просто надо перетерпеть!

Сириус хмыкнул.

Ему всегда казалось, что девчонки преувеличивают свои страдания по этому поводу, но когда он один раз имел неосторожность обмолвиться об этом Марлин, выслушал душераздирающую историю, начавшуюся с фразы: «Представь, что кто-то хватает обеими руками какой-нибудь твой орган и медленно, неторопливо рвет его на две части...»

Он дрогнул, вспомнив об этом.

— Слушай, давай я отведу тебя в крыло?

— Нет! — Роксана вдруг испуганно вскинулась.— Не надо об этом, да? Мне не нужны никакие врачи!

Видимо она ещё не забыла свою слепую ночь в крыле пару месяцев назад.

— А что тебе нужно?

Сириус вдруг испугался, что сейчас она попросит его просто поспать с ней этой ночью — девчонкам это нравилось и они никогда не задумывались о том, что пока они сопят в тепле, он сам не спит, мучается, чередуя руки под их плечами и уговаривает своего дружка лежать смирно хотя бы до утра.

— Ничего, — она снова зажмурилась, положила ладонь на свой пах и свернулась вокруг этого места калачиком. — Обычно я просто сплю и всё. И... мне не нравится, когда меня трогают в такие дни, — она попыталась стряхнуть его руку со своей ноги. Блэк фыркнул. Роксана глянула на него так, словно готова была тоже «схватить его обеими руками и порвать на два куска».

— Что, и завтра мне тоже нельзя к тебе прикасаться? — с плохо скрываемым раздражением спросил он.

— И завтра, и послезавтра, и... короче, до среды даже не думай подкатывать ко мне! — сварливо отозвалась она и сердито отвернулась, потирая живот под складками одежды и страдальчески морщась.

— Слушай, Блэк, проваливай, а? — тоскливо предложила она. — Если ты думаешь, что мне хочется меньше, чем тебе, то ты ошибаешься и когда ты сидишь тут... — она засопела. — Мне только хуже.

— Я же говорю, мы можем придумать что-нибудь. Ты можешь оставаться в одежде, — Сириус в мгновение ока навис над ней и Роксану словно током ударило.

— Нет! Блэк... Сириус, ну пожалуйста, уходи! — она уперлась ему в плечи руками, отталкивая. — Ну!

Недовольно вздохнув, Сириус слез с её постели, но уже у самой двери Роксана снова его окликнула. А когда он оглянулся, она вдруг наоборот отвернулась и спрятала лицо в многочисленных подушках.

— Если тебе так хочется трахаться, иди и трахайся! — проворчала она оттуда. — Я уже говорила тебе, мне все равно, если ты делаешь это с другими, я просто не хочу ничего об этом знать. Понял?

На секунду зверек зыркнул на него из своего убежища.

Пару секунд они просто смотрели друг на друга.

И Сириус вдруг почувствовал себя очень странно. Как будто внутрь ему скользнула холодная змейка и потерялась — уже не вытащишь.

Ему стало невероятно жалко её. Неужели она так боится остаться одна, что готова затолкать его в чужую постель? Или дело в чем-то другом?

Видимо эти мысли отразились у него на лице, потому что её броня мрачности и решимости на секунду сползла, показав крайнее отчаяние, а потом Роксана водрузила её на место.

— Я всё понял. У тебя кровь отлила от мозга и ты несешь всякую херню, — заявил он, отступая к двери.

Роксана швырнула в него одну из подушек. Сириус закрылся от неё дверью и снова заглянул в комнату.

— Эй!

В третий раз Роксана вскинула свою лохматую голову.

— Тыквенные пирожки или шоколадные лягушки?

Сначала раздался смешок, а затем деланно-недовольное:

— Ладно. Неси уже этих чертовых жаб, — и она накрылась пледом.

Через полчаса после этого разговора Сириус уже стучался в дверь Розмерты.

Сначала он просто не знал, куда себя деть. Думал, пойти обратно в башню Гриффиндора, но мысли о том, чтобы просто лечь спать были невыносимыми.

Решил побродить по школе, чтобы немного отвлечься, подумал о том, чтобы заглянуть к парочке старых подружек — вдруг обломится? Но когда ноги сами принесли Сириуса к статуе одноглазой ведьмы, он понял, что будет делать.