Домби и сын
Шрифт:
Еще неоконченная и неоткрытая желзная дорога была въ работ, и изъ самой сердцевины этого страшнаго безпорядка уже виднлись ея рельсы, — новый могучій встникъ цивилизаціи и успховъ человческаго разума.
Между тмъ сосдніе жители еще съ нкоторымъ сомнніемъ посматривали на желзную дорогу. Двое смлыхъ спекуляторовъ затяли проложить нсколько улицъ, и одинъ уже началъ постройку домовъ, но принужденъ былъ остановиться среди грязи и пепла. Другой прожектеръ выстроилъ съ молотка новый трактиръ подъ вывской: "Гербъ Желзной Дороги"; тутъ не было риску; трактирщикъ во всякомъ случа надялся продавать вино работникамъ и мастеровымъ. Распивочная лавочка, для вящщей важности, переименовалась въ "Домъ Перепутья Землекоповъ"; a содержатель колбасной лавочки привсилъ огромную вывску: "Състной Домъ Желзной Дороги". Появилось тоже нсколько гостиницъ и постоялыхъ дворовъ; но все это не значило ничего, и вообще довріе публики къ новымъ рельсамъ было покамстъ еще
Упомянутые сады Стаггса питали особенное презрніе къ желзной дорог. Это былъ небольшой рядъ домовъ съ грязною окрестностью, отгороженною старыми воротами, обручами изъ бочекъ, парусинными лоскутьями, плетнемъ, жестяными котлами съ выбитымъ дномъ и мстами перержавлой желзной ршеткой, втиснутой въ разныя щели. Здсь садовники Стаггса сяли турецкіе бобы, разводили куръ, гусей, кроликовъ, строили гнмлыя бесдки изъ старыхъ лодокъ, сушили платья, курили трубки. Нкоторые думали, что сады Стаггса получили свое имя отъ покойнаго капиталиста, нкоего господина Стаггса, который выстроилъ домики для собственнаго удовольствія. Другіе, особенно любившіе эту окрестность, были того мннія, что имя «Стаггса» произошло отъ стада оленей (stags), которые въ незапамятныя времена паслись въ тнистыхъ рощахъ этого предмстья. Какъ бы то ни было, весь околотокъ считалъ сады Стаггса священной рощей, которая не увянетъ ни отъ какого забавнаго изобртенія, и такова была общая увренность въ ея долговчности, что одинъ трубочистъ, жившій на углу, человкъ въ нкоторомъ смысл политическій между окрестными жителями, публично и торжественно объявилъ, что въ случа открытія желзной дороги, если только она откроется, двое мальчишекъ вскарабкаются по его повелнію на кровлю, и съ вершины трубы, съ метлами въ рукахъ, громогласно ошикаютъ вагоны и предскажутъ безразсудной компаніи неизбжное паденіе.
И въ этотъ богоспасаемый пріютъ, котораго самое имя до сихъ поръ тщательно скрывали отъ м-ра Домби, судьба и м-съ Ричардсъ занесли маленькаго Павла.
— Вотъ мой домъ, Сусанна! — сказала Полли, указывая на одну изъ лачужекъ,
— Неужели?
— Да. A вонъ y воротъ стоитъ сестра Джемима съ моимъ ребенкомъ на рукяхъ. Рекомендую.
И при вид сестрицы Джемимы, Полли пустилась бжать со всхъ ногъ, прискакала къ воротамъ, промняла въ мгновеніе ока благороднаго питомца на своего сына, къ невыразимому изумленію молодой женщины, которой показалось, будто маленькій Домби прилетлъ къ ней съ облаковъ.
— Какъ? ты ли это, Полли? — кричала Джемима. — Охъ, какъ ты меня напугала! Кто бы могъ подумать? Пойдемъ, пойдемъ! Дти съ ума сойдутъ отъ радости, когда увидятъ тебя. Какъ ты похорошла, Полли!
Дти точно перебсились, если судить по тому гвалту, съ какимъ они взапуски бросились на мать и поволокли ее къ низенькому стулу, гд она, окруженная розовыми малютками, услась какъ пышная зрлая яблоня, обремененная наливными вкусными плодами, которые очевидно вс разрослись отъ одного общаго дерева. Впрочемъ, Полли возилась сама не мене дтей, и уже тогда только, какъ совершенно выбилась изъ силъ, когда волосы ея въ безпорядк растрепались по румяному пылающему лицу, и когда новое крестильное платье совсмъ было измято, суматоха немного пріутихла, и почтенное семейство пришло въ память. Но и тутъ еще младшій Тудль, сидвшій на колняхъ, обхватилъ обими руками ея шею, между тмъ какъ другой постарше сзади вскарабкался на стулъ, и длалъ отчаянныя усилія поцловать мать въ затылокъ.
— Посмотрите-ка, вотъ со мной пришла хорошенькая миледи, — сказала Полли. — Какая она скромная, смирненькая! Прекрасная барышня, не правда ли?
Это обращеніе къ Флоренс, которая, притаившись y дверей, пристально смотрла на трогательную сцену, обратило на нее вниманіе маленькихъ Тудлей. Въ это же время послдовало формальное представленіе миссъ Нипперъ, которая уже начинала безпокоиться, что ее совсмъ забыли.
— Ахъ, душенька Сусанна, пойдите сюда, моя милая, посидите немножко! — проговорила Полли. — Вотъ моя сестра Джемима, — рекомендую, сестрица; не знаю, что бы я стала длать, если бы не добрая Сусанна Нипперъ: вдь безъ нея мн бы не быть здсь.
— Прошу покорно садиться, миссъ Нипперъ, — сказала Джемима.
Сусанна съ важнымъ и церемоннымъ видомъ сдлала
книксенъ, и присла на край стула.— Мн съ вами чрезвычайко пріятно познакомиться, миссъ Нипперъ, — продолжала Джемима, — въ жизнь никого я не видала съ такимъ удовольствіемъ, какъ васъ.
Сусанна немного приподнялась со стула и привтливо улыбнулась.
— Сдлайте одолженіе, скиньте вашу шляпку, миссъ Нипперъ, будьте какъ дома, — говорила Джемима. — Здсь, какъ видите, все очень бдно; но, надюсь, вы не осудите насъ.
Черноглазая двушка такъ разнжилась отъ этого почтительнаго обращенія, что взяла къ себ на колни маленькую Тудль, которая къ ней подбжала.
— A гд нашъ бдный Котелъ? — сказала Полли. — Я вдь для того и пришла, чтобы посмотрть, каковъ онъ въ своемъ новомъ плать.
— Ахъ, какъ жаль! — вскричала Джемима, — онъ пропадетъ съ тоски, когда узнаетъ, что мать была здсь. Теперь онъ въ школ, Полли.
— Уже?
— Да. Вчера онъ побжалъ туда въ первый разъ: бдняжка ужасно боится пропустить, что тамъ y нихъ учатъ. Но сегодня тамъ какой-то полупраздникъ, и посл обда ученья не будетъ. Если бы ты крошечку подождала, Полли: онъ скоро придетъ домой. Миссъ Нипперъ, вроятно, вы будете такъ добры, что не станете торопить сестру?
— О, конечно, миссъ Тудль! — отвчала Сусанна, очарованная лаской хозяйки, — для васъ я все готова сдлать.
— A каковъ онъ теперь, Джемима? — пролепетала Полли. — Бдняжка!
— Ничего, сестрица, — отвчала Джемима, — онъ теперь парень хоть куда, не то, что прежде.
— Творецъ небесный! — вскричала Полли съ большимъ волненіемъ, — y него ножки должны быть слишкомъ коротки.
— Коротеньки, сестрица, особенно сзади; но они вытягиваются съ каждымъ днемъ, и авось, Богъ дастъ, со временемъ вытянутся.
Слабое, ненадежное утшеніе; но веселый тонъ и радушіе, съ какимъ оно было произнесено, придавали ему большую важность въ глазахъ бдной матери. Черезъ минуту Полли спросила уже гораздо спокойне:
— A гд отецъ, милая Джемима?
М-ръ Тудль былъ вообще извстенъ въ семь подъ этимъ патріархальнымъ именемъ.
— И его нтъ, — отвчала Джемима. — Ахъ, какъ это жаль! Сегодня отецъ съ собою взялъ обдъ и не воротится домой до вечера. Онъ всегда говоритъ о теб, Полли, и со мною и съ дтьми. Что за добрая душа, если бы ты знала! Въ цломъ свт не сыщешь такого смиренника.
— Спасибо, Джемима! — простодушно сказала Полли, обрадованная отзывомъ о муж, и вмст опечаленная его отсутствіемъ, — благодарю тебя, моя милая.
— Не за что, Полли, — отвчала Джемима, напечатлвъ звонкій поцлуй на щек сестры и весело припрыгивая съ маленькимъ Павломъ. — Я то же самое по-временамъ говорю о теб и ужъ, разумется, не лгу.
Несмотря на отсутствіе кочегара и его первенца, визитъ быстроногихъ нянекъ м-ра Домби далеко не пропалъ даромъ. Сестры разговаривали о семейныхъ длахъ, о Котл, о всхъ его братьяхъ и сестрахъ, между тмъ какъ черноглазая гостья, совершивъ неоднократныя путешествія по всмъ направленіямъ комнаты, внимательно разсматривала мебель, стнные часы, шкафъ, каминъ, комодъ съ красными и зелеными стеклами, и особенно пару черныхъ бархатныхъ котятъ, которые въ живописномъ положеніи стояли y камина, держа во рту ридикюли своей хозяйки, къ несказанному изумленію всхъ садовниковъ Стаггса. Какъ скоро разговоръ сдлался общимъ, Сусанна въ припадк откровенности разсказала Джемим всю подноготную, что только было ей извстно о м-р Домби, о его планахъ, замыслахъ, характер, о его родственникахъ. Вслдъ затмъ черноокая повствовательница наиподробнйшимъ образомъ исчислила разныя принадлежности своего собственнаго гардероба, и, наконецъ, описала въ главныхъ чертахъ характеры своихъ родственниковъ и друзей. Облегчивъ душу такой откровенностью, она съ удовольствіемъ выкушала добрый стаканъ портеру и обнаружила пламенное желаніе дать клятву въ неизмнной и вчной дружб.
Флоренса тоже съ своей стороны не пропустила случая воспользоваться новымъ знакомствомъ. Обозрвъ грибы и другія рдкости знаменитаго сада, подъ руководствомъ маленькихъ Тудлей, она душой и сердцемъ вошла съ ними въ проектъ провести плотину черезъ зеленую лужу, накопившуюся въ одномъ углу. Она уже и приступила къ работ со всмъ усердіемъ добраго товарища, какъ вдругъ, къ общему неудовольствію, проектъ былъ остановлень на всемъ ходу суетливостью взбалмошной Сусанны. Отыскавъ свою воспитанницу, черноокая повелительница не преминула дать ей подзатыльникъ, и потомъ, вымывая ея руки и лицо, прочла очень назидательное наставленіе относительно того, какъ неприлично умной двочк длать глупости, и какъ даже можетъ она свести въ гробъ сдые волосы почтеннаго родителя, если только, сохрани Боже, онъ узнаетъ, чмъ занимается его дтище. Вообще Сусанна, всегда врная своей педагогической тактик, поступила очень строго, несмотря на человколюбивое вліяніе прохладительнаго напитка. Наконецъ, посл непродолжительной аудіенціи между сестрами, толковавшими кой-о-чемъ насчетъ финансовыхъ обстоятельствъ, посщеніе окончилось. Полли взяла отъ сестры маленькаго Домби, передавъ ей своего сына, и дорогіе гости собрались домой.