Домой
Шрифт:
У тебя там нет никаких волнений? Пожалуйста, будь осторожен!
Мне совсем не хочется в гимназию, совсем не хочется учиться. А в город хочется, потому что я без тебя очень скучаю и очень хочу тебя увидеть.
Папа и тетя Лида передают тебе приветы.
До свидания!
Нина.
Отец, хоть и нервничал, все-таки оставил их с тетей Лидой на даче до самого конца лета. Домой
Вечером Нина разбирала дачные вещи в своей комнате. Тетка с отцом о чем-то тихо разговаривали. Нина прислушалась.
– Не знаю, Лида, как и быть. Может, выедете с Ниной хоть в Ревель?
– Кому мы там нужны, Арсений, подумай сам… Разве только еще сестер-братьев найдем…
– Каких сестер-братьев? – выглянула Нина.
Тетя Лида шумно вздохнула:
– Доболтались. Иди-ка спать, Нина, нам с тобой завтра к учебе все покупать.
– Это секрет?
– Да нечего рассказывать, Ниночка. Мы просто… Мы с Лидой – приемные дети.
– Как это?
– Ну, маме нашей было уже много лет, да у нее и в первом браке детей не было, видимо, не могла детей иметь. А детей хотели, ну и взяли нас с Лидой.
Нина удивленно покачала головой:
– Ничего себе… а вы с тетей Лидой – родные?
– Да.
– А ваши настоящие родители?
– Наши настоящие родители – это мама и папа. А те, кто родили… они… я про них мало что знаю. Лида их вроде помнит немного, я-то нет.
– А кто они были?
– Бедные, пьющие. Самое дно… Мы о том и говорили, что у них, может, не только мы с Лидой были.
– А сколько тебе было, когда…
– Когда родители нас взяли? Мне около года, Лиде три, получается.
– А… – Нина запуталась, – а как они вас отдали?
– Да я же говорю – они пьющие были. И мы им были не нужны.
– А вы с тетей Лидой сразу знали, что вы – что не родные?
– Мы знали, что мы приемные. Но знали, что родные.
– А ты их больше не видел?
– Нет, Нина. Он пропал куда-то, а она умерла, мне лет семь было, наверное. Отец с мамой нам могилу показали, они за ней ухаживали. Благодарны ей были, что нас родила.
– Жалко, что я дедушку и бабушку не видела, – вздохнула Нина.
– А мне как жалко, маленькая! Ты же у них единственная внучка. Они бы тебя как обожали. Ты у меня ведь к тому же и умница, и красавица.
– Красавица, – вздохнула Нина, – я бы знаешь как хотела? Чтобы у меня волосы темные были, а глаза голубые – как у Володи. Папа, а он приехал?
– Нет, наверное. Иначе зашел бы?
– Да…
Нина встала, прошлась по комнате.
– Я теперь все про бабушку с дедушкой думать буду.
Арсений Васильевич улыбнулся:
– Ты маленькая была, Лида говорит – как Ниночка на нашу маму похожа! Я пригляделся – и правда, улыбаешься так же, хмуришься так же… Вот как так бывает?
Нина улыбнулась в ответ:
– А ты на кого похож?
– Говорили, на маму.
На следующий день с дачи вернулся Володя. Едва заскочив домой, он прибежал в лавку. Нины не было дома. Арсений Васильевич обрадовался:
– Мальчик мой! Ну как ты?
– Все хорошо… Арсений Васильевич, знаете,
к нам бабушка с дедушкой приезжали!– Да что ты!
– Да, на две недели! Так хорошо… а Нина когда придет?
– Они поехали все для гимназии купить.
– А куда они поехали? – спросил Володя и покраснел, – мой папа вчера хотел нам купить, а ничего нету нигде.
– Тебе что надо – напиши список? Я закажу вам.
– Правда можно?
– Что же нет?
Дверь открылась, нагруженная свертками вошла Нина.
– Володя! – закричала она, и свертки посыпались на пол, – ты приехал уже!
Сзади шла, тоже нагруженная, тетя Лида.
– Здравствуй, Володенька! Ох, Арсений, вроде все теперь есть к учебе. Ты занят? Пойду чаю нам сделаю. Обед-то есть?
– Есть, Нина утром готовила немного.
– Ну так давайте и поедим. Володенька, ты же с нами? Поможешь мне, пока Нина свои вещи разберет?
– Конечно!
После обеда Нина скорее вскочила:
– Папа, тетя Лида, мы с Володей гулять пойдем. Уберете тут?
– Конечно, деточка, все сделаю, – кивнул Арсений Васильевич, – только… вы по нашей улице и вот по Клинскому, а дальше никуда не надо.
Нина пообещала, и они с Володей вышли на улицу.
– Пойдем на Клинский? – сказала Нина, – там на скамейку сядем, и ты мне будешь рассказывать. Или нет – давай сейчас уже? Володя, я так по тебе скучала!
Он хотел было сказать, что тоже, но смутился.
– Ты не скучал? – улыбнулась Нина.
– Скучал, ты же сама знаешь. Только когда бабушка и дедушка приехали – тогда нет. Хотя… я про тебя дедушке и бабушке рассказал – и снова стал скучать. Слушай, ты знаешь, что бабушка сказала про тебя? Она сказала – пусть эта Ниночка всегда будет здорова и довольна…
– Спасибо, – улыбнулась Нина, – спасибо!
– А еще – знаешь? Мы с папой.. ну как сказать? Поссорились в самом начале лета. Да ничего там особенного, но я обиделся. А когда дедушка приехал, он с папой поговорил, наверное, или не знаю… Но мы потом с папой все лето и гулять ходили, и он мне про Америку рассказывал, и мы с ним такой прекрасный корабль вырезали из дерева! И опыты ставили по физике, и купались! Он так плавает хорошо. Я тоже. А ты купалась? Погоди, Нина! Я тебе расскажу лучше, как мы с папой сами электричество проводили. Вот послушай…
Нина слушала, не вникая в слова. Что они там делали с электричеством… какая разница, какой прекрасный день, какое теплое светит солнышко, и скоро гимназия – учиться не хочется, но подруги, и пойдут дожди, и как хорошо будет возвращаться домой после уроков – бежать в теплый дом, садиться в кресло, разговаривать с папой…
Все будет хорошо, думала она. Напрасно беспокоится папа, все пройдет. Царя нет, но это ничего, все равно – все будет хорошо.
***
Где-то за Фонтанкой слышались глухие выстрелы. Нина вздрогнула во сне, Арсений Васильевич, сидевший у ее кровати, погладил ее по голове. Опять стреляют, да что ж такое, каждый вечер, каждую ночь. Чем все это кончится… страшно за девочку, страшно за себя. И не уехать уже – поезда толком не ходят, простая дорога превратится бог знает во что, да и куда ехать?