Двуглавый. Книга вторая

Хуже было с мотивацией заказчика. То есть у самого-то заказчика, надо полагать, с нею проблем не имелось, раз до сих пор не оставил желания умертвить тёзку, а вот у меня с моими о ней предположениями всё так и оставалось на нулевом уровне. Ну вот никак, никак я не мог понять, за что хотят убить моего мозгового напарника. Да и не я один — тёзка сам тут даже никакого представления не имел, полиция, может, чего и предполагала, но делиться своими предположениями не спешила. Ладно, если разберутся сыщики с покровскими наводчиками, то и к заказчику подобраться проще станет.

В Москве же пока что усиленно искали убийцу несчастного господина Ноговицына. Искали и уже на четвёртый день нашли. Мёртвого. Опознать в не особо свежем трупе некоего Якова Малова по кличке «Яшка Мелкий» сыщикам удалось практически сразу. Известен он был московской полиции как любитель и умелец подраться, особенно, когда за такое платили, но самое серьёзное, что пока за ним числилось — драка с погромом в дешёвом трактире, оплаченная владельцем столь же непрезентабельного заведения в соседнем квартале. Ага, такая вот недобросовестная конкуренция. Трудно сказать, просто Яшку пять лет на каторге не вразумили или же решил он заработать побольше, чем готовы платить трактирщики за создание проблем конкурентам, но вот, понимаешь, подался в наёмные убийцы. Доказательства того, что имевшего несчастье быть похожим на тёзку господина Ноговицына убил именно Малов, сыщики нашли неопровержимые, включая орудие убийства — старенький «велодог». [1]

— «Велодог»?! — переспросил дворянин Елисеев, со смесью недоумения и брезгливости. — Вот же мразь безмозглая!

— Согласен, Виктор Михайлович, целиком и полностью согласен, — отозвался Воронков с понимающим видом — ничего, мол, не поделаешь, что есть, то есть. Тёзка как раз успел объяснить, что убить человека из «велодога» не так-то и просто, если не стрелять в голову с близкого расстояния, что Малов и проделал. А по корпусу «велодог» против человека работает фактически как травмат из моего мира — пуля лёгкая и слабенькая, заряд пороха в гильзе небольшой, уж зимой-то даже толстое пальто против такого за бронежилет сойдёт. Ни разу, короче, не профессионал этот Яшка Мелкий, да ещё и тупой отморозок.

Чуть позже разобрались в полиции и с причиной смерти пожелавшего повысить свой преступный статус уголовника — кто-то угостил его отравленной водкой. А что, разумно — и за ошибку наказание, и концы обрублены. Не понравилась нам с тёзкой такая основательность заказчика, очень не понравилась… Тёзкиной смерти возжелал кто-то очень серьёзный, а значит, и эта попытка не станет последней. Нам, судя по всему, предстояла гонка на выживание — или этот козёл добьётся своего, чего совсем не хотелось бы, или удастся его найти раньше, но тут далеко не всё от нас с дворянином Елисеевым зависело. Радовало пока лишь то, что на поиски исполнителя заказчику в этот раз потребовалось почти полгода, да и то, качество найденного киллера оказалось так себе. В чём тут причина — то ли случайно так вышло, то ли не столь много в московском преступном мире специалистов уровня благополучно застреленного тёзкой Голубева, то ли контакты заказчика с тем преступным миром не такие уж и широкие — оставалось только гадать, а вместе с гаданием надеяться, что найти очередного урода, готового убивать за деньги, у заказчика снова выйдет нескоро. Впрочем, ничего от нас с тёзкой не зависело и здесь.

Что ж, раз так, оставалось заниматься тем, что от нас зависело, пусть эти занятия и не имели отношения к поиску проклятого заказчика. Тёзка, по распоряжению Денневитца, возобновил поездки в Михайловский институт, разумеется, под охраной всё того же ефрейтора Фролова. Доцент Кривулин пообещал подобрать дворянину Елисееву какую-то особенную программу дальнейшего совершенствования способностей, пока же оставив его оттачивать навыки целительства у госпожи Кошельной, к нашей с ней общей радости. Секретное отделение так пока про нашу с Эммой связь и оставалось в неведении, но ни меня, ни тёзку, ни Эмму это как-то уже и не волновало. Ну, узнают и узнают, и что? Тёзке Денневитц уже дал понять, что сам по себе наш роман его не волнует, а Эмма и так, похоже, всем этим не сильно заморачивалась. Всё, в общем, шло тихо-мирно и своим чередом.

Не стоял на месте и розыск. Сам образ жизни дебошира и драчуна Малова предполагал его широкую известность в преступном мире, а не сильно высокий в этом мире статус позволял ожидать от уголовников несколько большей разговорчивости, чем они обычно позволяют себе с полицией. В своих предположениях и ожиданиях сыщики не обманулись, и довольно скоро установили, что Малова несколько раз видели вместе с неким типом, которого почти все допрошенные именовали «фраером». Поскольку это слово из блатного жаргона имеет множество толкований, полицейские проявили похвальную въедливость и пришли к выводу, что большинство тех, кто именно так характеризовал знакомого Яшки Мелкого, имели в виду франтоватого и много о себе понимающего человека, не принадлежащего к уголовному миру. Сам Яшка, однако, в разговорах с прочими уголовниками своего необычного знакомого называл «серьёзным человеком», и хвалился, что через это знакомство скоро срубит много денег. Имени «фраера» никто не знал, где его искать, тоже, но когда число допрошенных перевалило за полтора десятка, сыщикам удалось собрать из их показаний более-менее осмысленное описание неизвестного и оно по большинству признаков совпадало с тем, как описывали того из до сих пор не найденных знакомых Голубева, который пока что оставался ещё и безымянным.

— Похоже, Виктор Михайлович, наш заказчик и есть, — выразил Воронков сдержанный оптимизм.

— Похоже, Дмитрий Антонович, — поддержал сыщика тёзка. — Только так он пока и остаётся без имени, без места пребывания, без толковых примет даже…

— Пока да, — согласился Воронков. — Но мы его найдём.

— Тут, Дмитрий Антонович, — после недолгого мысленного совещания тёзка опять дал мне выйти на первый план, — у меня кое-какие соображения появились…

— Какие же, Виктор Михайлович? — заинтересовался сыщик.

— Во-первых, что если пустить среди уголовников слух, что появился, мол, некий фраер, связываться с которым себе дороже? Чёрт его знает, что ему надо, но Голубка он на такое дело подрядил, что его прямо на том деле и грохнули, — местного блатного жаргона я не знал, но словечко «грохнули» мне показалось уместным, — Яшку Мелкого, как стал не нужен, вообще отравил, будто крысу помоечную… Они, конечно, в полицию не побегут о том фраере рассказывать, но с поисками следующего исполнителя у него, глядишь, и затянется дело…

— Да, хуже от того точно не станет, — согласился Воронков. — А что у вас во-вторых?

— Во-вторых у меня вот что, — эта мысль посетила меня уже в ходе разговора, додумывать её пришлось вместе с изложением, поэтому я говорил довольно медленно. — Вот все допрошенные полицией уголовники того «фраера» описывают как типа франтоватого. А что, если эта его франтоватость показная? Они же все более-менее подробно описали, во что он одет, и почти никто толком не смог описать его лицо.

Помню, давно ещё читал, что так поступал кто-то не то из террористов, не то из шпионов — одевался крикливо и с претензией, в итоге все свидетели помнили детали наряда, и никто не помнил лицо. [2]

— Хм, а оно, пожалуй, так и есть, — оценил идею Воронков.

— Но что-то мне кажется, — продолжил я, — что в обычной своей жизни он так не одевается. Незачем потому что. Сам он к преступному миру не принадлежит, это наверняка почти, значит, и выглядеть должен прилично. Тем более, все говорят, что не очень-то он молодой, а это ещё один довод против этакой манеры наряжаться.

— То есть, — подхватил Воронков, — вы считаете, что где-то у него есть квартира, на которой он переодевается перед встречами с уголовниками? — да, если человек профессионал, это уже никуда не денешь.

— Да, — спорить я, понятно, не стал, а вот развить идею захотелось. — И квартира та где-то поблизости от неблагополучных кварталов. Не в них самих, скорее всего, но рядом.

— Разумно, — сыщик ненадолго задумался, — стоит, значит, и поискать…

— Поискать стоит, — поддакнул я. — Но и найти желательно бы.

— Найдём, — уж не знаю, когда это случится, но настрой Воронкова проклятому заказчику ничего хорошего не предвещал. — Обязательно найдём!

Найдут, в этом я и не сомневался. Главное, чтобы нашли поскорее. А то столько дел, понимаешь, но приходится почти безвылазно сидеть в Кремле, чтобы не пересечься с очередным наёмным убийцей…