Двуглавый. Книга вторая

Но и другие тёзкины дела развивались тем временем своим чередом. Подошёл к концу семестр самостоятельных занятий по университетскому курсу и встал вопрос о сдаче экзаменов. Сначала, впрочем, пришлось представить в деканат письменные работы по пропущенным студентом Елисеевым семинарам, дождаться уведомления о том, что они зачтены, и уж после этого ждать назначения экзаменационных дней. Ждать, к счастью, недолго — всё-таки в экстернате тёзка состоял по представлению императорской канцелярии, так что мурыжить его ожиданием никому в голову не приходило, и уведомление он получил уже через день.

Экзамены тёзка сдавал вместе со всеми студентами, поэтому Денневитц на корню пресёк робкие попытки подчинённого просить о дозволении явиться на экзамен в мундире — покрасоваться перед товарищами по университету, было бы, конечно, неплохо, но и просто рассказывать им, где он теперь служит, Денневитц дворянину Елисееву запретил. Тёзка, конечно, всё понимал, но…

Понял тёзка и то, что следующий семестр ему снова придётся провести не в университете, но понял не вчера и даже не позавчера, поэтому начальственное о том объявление неожиданностью для дворянина Елисеева не стало. Не стало оно для тёзки и чем-то неприятным — за прошедшие месяцы он не только успел привыкнуть к такому способу учения, но и найти в нём немало положительных сторон. А что? И времени у тёзки стало больше, и занятия в Михайловском институте оказались интереснее университетских, особенно в последнее время, хе-хе, и служебные обязанности, которыми внетабельного канцеляриста нагружали из-за двойной учёбы пока что не особо сильно, радовали его чувством причастности к делам государственной важности, да и забота начальства о безопасности скромного служащего дворцовой полиции тоже грела душу, чего уж там. Да, тёзка уже свыкся с мыслью о том, что рано или поздно все эти плюшки придётся старательно и, возможно, напряжённо отрабатывать, но пока что положительных сторон в такой жизни было больше, а к хорошему, как известно, привыкаешь быстро. Тёзка даже к своей кремлёвской квартире привык и всё реже тосковал по Посланникову переулку. Тем более, в этот раз вопрос о продлении экстерната решили вообще без тёзкиного участия — разве что прошение написать ему собственноручно пришлось, а все вопросы по его удовлетворению уладили перепиской между императорской канцелярией и факультетским начальством.

Экзамены, кстати, тёзка сдал вполне неплохо, оказавшись по их итогам пусть и не среди лучших, но и далеко не среди худших студентов. Тоже, знаете ли, плюс к самооценке.

Опять же, и возможность покрасоваться в мундире перед понимающей публикой у дворянина Елисеева уже очень скоро появилась. После успешной сдачи экзаменов любимое начальство в лице всё того же надворного советника Денневитца объявило названному дворянину святочный отпуск, тут же оговорив его несколькими условиями.

Первым из них шло жёсткое определение мест, где тёзка мог провести отпуск — или дома в Покрове, или у отца в расположении батальона, или чередовать первое со вторым. Всё. Никаких тебе загулов со студентами и походов к девочкам в заведение госпожи Ланфар. Пей в кругу семьи, а вместо девочек у тебя теперь есть Эмма. Да, дома тебе много выпить никто не даст, а Эмма останется в Москве, но ты же при поступлении на службу царю и Отечеству присягал? Присягал. Стойко переносить тяготы службы обещал? Обещал. Вот и переноси!

Столь же жёстко определил Денневитц и способ перемещения отпускника между Москвой и Покровом, а затем и в обратном направлении. Поездка на автомобиле запрещалась категорически, про поезд или автобус речи вообще не шло — только и исключительно телепортация. По своей «Яузе» тёзка, конечно, отчаянно скучал, но делать нечего, пришлось принять и это условие.

Зато Карл Фёдорович дозволил тёзке взять с собой мундир, чтобы показаться дома во всей красе. Впрочем, и это дозволение Денневитц ограничил условием носить мундир только дома, выходить за пределы двора полагалось исключительно в штатском. Кстати, выходить за те пределы тоже следовало как можно реже, а лучше бы и не выходить вообще.

Как бы там ни было, все перечисленные ограничения никак не отменяли для тёзки возможности провести почти две недели в кругу семьи, и дворянин Елисеев уцепился за эту возможность обеими руками. Пять месяцев почти дома не был всё-таки, своего рода рекорд с времени поступления в университет. Но на первом месте для нас с тёзкой стояло другое — как-никак, надо было должным образом попрощаться с Эммой. Привыкли уже друг к другу, и пусть расстанемся ненадолго, но всё равно…

[1] В. И. Ульянов-Ленин

Глава 9 Отпускник

Великое всё-таки дело блага цивилизации, в том, конечно, случае, когда они вам доступны. Если же говорить об одном из тех благ конкретно, а именно о телефонной связи, то мало того, что дворянину Елисееву она была доступна, так ещё и в максимально удобном виде — прямо по месту жительства. Вот тёзка и позвонил отцу, чтобы договориться о времени и пункте назначения своего телепортирования домой. Так уж сложилось, что подполковник Елисеев о способностях и некоторых, слава Богу, не обо всех, приключениях младшего сына знал, но вот тёзкиным матери и сёстрам лучше бы оставаться пока в неведении. Правда, Ольга, старшая сестра, кое о чём тоже имела представление, но далеко не полное, и даже если успела поделиться своими невеликими познаниями с матерью и сестрёнкой, особой проблемы это не представляло. Но больше и ей знать не следовало, по крайней мере в ближайшее время.

На всякий случай в этот раз тёзка подгадал время своего появления дома под расписание автобусов, на которых было бы можно доехать до Покрова из Москвы. Именно автобусов — железнодорожная станция там не в самом городе, можно сказать, на отшибе, а множить объёмы вранья, сочиняя, как он добирался от станции домой, я тёзке отсоветовал. Автобус же в Покрове останавливался в десяти минутах пешего шага от дома Елисеевых. Пунктом назначения телепортационного маршрута снова стал летний домик садовника, в эти зимние дни вообще пустовавший. Отец обещал тёзке позаботиться, чтобы домик не был закрыт на замок, а дворник занимался чем угодно, кроме исполнения своих прямых обязанностей, облегчая таким образом сыну задачу пробраться незамеченным вдоль забора к воротам, чтобы его появление выглядело именно так, как если бы он пришёл со стороны Владимирского тракта.

Телепортировался дворянин Елисеев вечером, изобразив прибытие автобусом, что приходит в Покров в полдевятого. Всё прошло отлично, даже погода приняла нашу сторону — почти одновременно с появлением тёзки в садовом домике повалил густой снег, и потому к утру никаких следов продвижения вдоль забора не с внешней, а внутренней его стороны уже не останется. Да какое там к утру — через полчаса уже ничего видно не будет!

Ключи от калитки в воротах и от дома у дворянина Елисеева имелись, поэтому его внезапное для родни (кроме отца, разумеется) появление дома необъяснимым не выглядело, да и обрадовались ему все настолько, что некогда им было что-то соображать или, Боже упаси, подозревать. Впрочем, всех родных-то — родители да младшая сестрёнка. Старшую с мужем ждали на днях, старшего сына — только к Пасхе.

К ужину тёзка опоздал, и роль праздничной трапезы досталась экстренно организованному чаепитию. Только не надо считать дворянина Елисеева растяпой — припозднился он, не без моей подсказки, умышленно. Несмотря на все достижения прогресса, легко приживающиеся в Покрове благодаря изрядно наполненной городской казне, жизнь в городе в общем и целом течёт неспешно и ритм её не так уж сильно отличается от того, что было с полвека назад. Это я к тому, что после восьми вечера улицы становятся почти безлюдными, и даже при поголовных допросах жителей домов по маршруту «остановка автобуса — дом Елисеевых» никто толком не подтвердит, но и не опровергнет прохождение тёзки этим маршрутом. Мы, конечно, чрезмерно так перестраховались, но мало ли…

Пока накрывали на стол и раскочегаривали самовар, младшего сына отправили переодеться и привести себя в порядок с дороги. Ясное дело, переоделся он не в домашнее, а в мундир, форменный сюртук, если уж совсем точно. Выждав ещё чуть, чтобы все успели собраться за столом, тёзка внимательно оглядел себя в зеркале и отправился в столовую.

Не скажу, что я так уж люблю дешёвые эффекты, но если они работают, то почему бы и нет? Появление обмундированного младшего родных впечатлило по самое некуда — отец ухитрился одновременно широко раскрыть глаза и расплыться в довольной улыбке, даже не спрашивайте, как у него такое получилось; матушка громко ахнула, а сестрёнка радостно захлопала в ладоши. Тут же тёзку засыпали вопросами, отвечал на которые он с приличествующей столь серьёзному человеку важностью, иной раз ограничиваясь многозначительными недоговорками.

Да, служу в дворцовой полиции. Да, внетабельный канцелярист. Но это пока. Нет, университет не бросил, но по представлению начальства за прошедший семестр экзамены сдавал экстерном. Да, сдал успешно. Следующий семестр снова на экстернате. Да, всё успеваю — и по службе, и по учёбе. Да, начальство мною довольно. Даже высочайшую благодарность уже получил, вот, извольте, и грамота есть. Нет, про мятеж ничего сказать не могу, вы же понимаете… Чем занят по службе, простите, не скажу, не вправе. Да, квартирую пока что в Кремле. Нет, государя не видел. Да, всем доволен. Нет-нет, о женитьбе пока что не задумывался, вот выслужу классный чин, тогда и посмотрим…