Двуглавый. Книга вторая

— Опыты можно будет провести хоть завтра, Карл Фёдорович, — доложил тёзка, — но лучше бы сразу проводить их с теми же людьми, которых я должен буду сопровождать уже в деле, — чёрт, а вот это зря… Не стоило дворянину Елисееву показывать, что он имеет представление о планах Денневитца, вот точно не стоило. Вряд ли оно ему понравится…

— Догадались-таки, — понять по голосу, сильно ли Денневитц недоволен, не получалось. Хоть разнос не устроил, и то радует. — Но вы правы, Виктор Михайлович, так будет лучше. Вот только проводить эти опыты вы будете не в Михайловском институте, а в Кремле.

М-да, кажется, Денневитца уже припекает. Раньше, помнится, он не шибко стремился расширять круг посвящённых в тёзкины возможности, а теперь уже и не пытается оспорить такую необходимость. Впрочем, цепляться за секретность надворный советник не перестал, раз назначил местом проведения опытов Кремль. Ну и ладно, отрабатывал же тёзка в Кремле телепортацию с Денневитцем и Воронковым «на прицепе», и отрабатывал успешно, почему бы не поступить так и сейчас? Да, с Эммой встретиться не удастся, так оно бы всё равно не вышло, раз тёзка отправлялся бы в институт не один… Как бы там ни было, следующим утром внетабельному канцеляристу Елисееву представили трёх чинов дворцовой полиции — вахмистра Чучева и младших унтер-офицеров Пронина и Дягилева. При стандартной невыразительной внешности, очень удобной для их службы, во всех троих нам с тёзкой не составило труда заметить внимательную цепкость, с которой они, будто скучая, осматривались по сторонам, а кажущаяся расслабленность движений выдавала в новых тёзкиных подопечных матёрых хищников, не тратящих силы попусту и постоянно готовых к броску. Мастера, в общем. Да оно и к лучшему, мы же понимали, что тёзке придётся переместиться неведомо куда и самому, а в такой компании это будет уж всяко безопаснее.

На отработку совместной телепортации между Троицкой и Комендантской башнями, к которой присоединился и титулярный советник Воронков, ушло почти полдня — дворянин Елисеев хотел быть уверенным, что в реальных условиях всё будет получаться как надо. А когда тёзка эту уверенность обрёл, последовал вызов к Денневитцу, где надворный советник и поставил задачу.

Предстоявшее дело призвано было завершить, наконец, историю неудавшегося мятежа, вовсе не закончившуюся памятным судебным процессом. Каким образом удалось установить, где и у кого хранятся компрометирующие материалы, с помощью которых заговорщики обеспечивали неуместную слепоту и безрукость многих из тех, кто должен по роду службы стоять на страже престола и отечества, Денневитц не говорил, а у тёзки хватило ума не спрашивать, однако же именно эта квартира, занимаемая отставным коллежским советником [1] Бакванским, личным участием в заговоре и мятеже не запятнанным, видимых связей с мятежниками не имевшим, а потому в поле зрения следствия до сих пор не попадавшим, и должна была стать нашей целью. В том, что залежи компромата так и продолжают храниться на квартире, а не переправлены куда-либо ещё, Карл Фёдорович не сомневался, не иначе, имея к тому серьёзные основания. Проводить полицейскую операцию обычным порядком Денневитц не хотел, поскольку имел сведения, что хранилище этих интересных бумаг заряжено горючими веществами, и справедливо опасался, что пока в квартиру удастся попасть, Бакванский успеет их уничтожить. Светошумовых гранат тут, к сожалению, ещё не изобрели, с другими методами дистанционного быстрого, но не смертельного отключения людей тоже было не очень, а тут, понимаешь, кстати подвернулся внетабельный канцелярист Елисеев со своими способностями. Уж очень хотелось Карлу Фёдоровичу ознакомиться с теми бумагами — прямо-таки заел, знаете ли, профессиональный интерес, и спалось ему плохо без них, и кушалось без особого аппетита.

К удовлетворению этого своего интереса Денневитц подготовился более чем основательно — на стол лёг план квартиры с обозначением и описанием всех её помещений за исключением тех, что занимала прислуга. Как к надворному советнику они попали, тёзке опять осталось неизвестным, зато тщательно их изучить и запомнить, чтобы сразу сориентироваться на месте, ему пришлось, как, разумеется, и его будущим сопровождающим.

Назавтра с утра группа в составе титулярного советника Воронкова, внетабельного канцеляриста Елисеева, вахмистра Чучева, младших унтер-офицеров Пронина и Дягилева перебралась в небольшой дом с мезонином в Дальнем переулке, поближе к цели — Бакванский занимал половину второго этажа доходного дома на Шаболовке. Подробным планом местности с обозначением того дома Денневитц дворянина Елисеева обеспечил, но тёзка пожелал провести и рекогносцировку на месте, справедливо рассудив, что в данном случае надёжность и уверенность намного важнее чистоты эксперимента. Надворный советник, хоть и думал минуты три, таковую рекогносцировку разрешил, так что мы с тёзкой совместили нужное дело с полузабытым уже наслаждением от гуляния по московским улицам. Ясное дело, одного тёзку не выпустили, и гулял он в сопровождении тех же унтеров, да рядом неспешно двигалась «Волга» с ефрейтором Фроловым, как бы сама по себе, безо всякой связи с неспешно прогуливающейся компанией.

Зная распорядок дня, принятый у Бакванского, Денневитц запланировал визит на половину двенадцатого ночи. К этому времени Бакванский отпускал по домам почти всю прислугу, и в квартире, кроме него самого, оставались лишь немолодая служанка, секретарь и двое молодых людей неопределённых занятий, каковых Карл Фёдорович небезосновательно считал охранниками. Задачу Денневитц поставил чётко и ясно: по проникновении в квартиру нашей целью была библиотека. Любое лицо в ней находившееся, следовало максимально быстро лишить возможности привести в действие зажигательное устройство, причём, если это будет сам Бакванский, стрелять, по возможности, следовало в конечности, если кто-то ещё — сразу на уничтожение. Всех прочих предписывалось уложить на пол лицом вниз, решительно и жёстко пресекая любые попытки сопротивления, после чего открыть дверь, впустив прочих чинов дворцовой полиции и жандармов. Бакванский и, если получится, его секретарь, внешность которых мы выучили по предоставленным Денневитцем фотографиям, подлежали захвату живьём, остальные — по обстановке.

К шести вечера надворный советник прибыл к нам и сам. Выслушав доклад Воронкова о полной готовности, операцию Карл Фёдорович назначил на сегодня. Чтобы скрасить ожидание, вахмистр Чучев, испросив дозволения у начальства, организовал своих подчинённых на приготовление лёгкого ужина, каковой состоял исключительно из кофе и бутербродов, так что к часу «икс» все мы пребывали в полной готовности, основательно подкреплённой изрядной дозой кофеина…

[1] В Российской Империи чин 6-го класса на гражданской службе, соответствует полковнику в армии

Глава 13 И в бою нелегко

— Готово, вашбродь, чисто! — вахмистр Чучев показался в дверях библиотеки, откуда только что послышались два выстрела. Ага, стать поджигателем охранник, значит, не успел. И правильно, не надо нам тут никаких пожаров.

— Дворцовая полиция! Всем оставаться на местах! Бросить оружие! — мы с тёзкой слегка прихренели, настолько неожиданно громовым оказался голос у Воронкова. Как-то не доводилось раньше с такими его талантами сталкиваться…

Воронков с Чучевым бросились к кабинету, Пронин с Дягилевым — к спальне, тёзку Воронков оставил держать под присмотром коридор, что вёл к кухне, каморке служанки и чёрному ходу. Всё, короче, в полном соответствии с учением Суворова — глазомер, быстрота, натиск, ну и каждый знает свой манёвр, естественно.

Через неполную пару минут Бакванский, его секретарь и второй охранник, у которого хватило ума сразу мгновенно осознать бессмысленность сопротивления и бросить оружие, лежали лицами вниз на полу в гостиной, ещё через минуту с небольшим к ним присоединили насмерть перепуганную служанку.

Убедившись, что всё под контролем, Воронков приказал открыть дверь парадного входа, почти сразу встретив там Денневитца и ещё двух полицейских в штатском. Карл Фёдорович по всей форме установил личности задержанных, Бакванскому, секретарю и охраннику надели наручники, служанку от такой участи избавили, но тоже объявили ей об аресте. Вот тут-то и началось…

Что началось? Да хрен его разберёт, но нам сразу не понравилось. Со стороны чёрного хода послышались выстрелы, стреляли, судя по приглушённому звуку, снаружи, на чёрной лестнице.

— Пронин, Дягилев, за мной! — Воронков с унтерами ломанулся к чёрному ходу.

— Вы оба — осмотритесь на парадном входе, да осторожнее! — приказал Денневитц своим сопровождающим. Ты — к чёрному ходу, — это уже Чучеву, — вы пока здесь, — это тёзке.

Раздав всем указания, Денневитц рванул в кабинет и очень скоро оттуда послышался его возмущённый голос:

— На квартире Бакванского на нас напали! Пока держимся, срочно подмогу! Силы нападающих неизвестны, они вооружены! Пытаются проникнуть с чёрного хода! Там их и прижать! Как можно быстрее! — надо полагать, надворный советник воспользовался хозяйским телефоном.

— Помощь скоро будет, надо продержаться, — бодро заверил он тёзку, вернувшись в гостиную, и перешёл почти что на шёпот, видимо, чтобы не слышали арестанты: — Вы, Виктор Михайлович, сможете сейчас увести нас отсюда? Вашим способом? Или хотя бы арестованных? Они мне нужны живыми.

— Боюсь, не смогу, Карл Фёдорович, — ответил тёзка. — Мне нужно сосредоточиться, а в имеющихся условиях это было бы слишком… сложно, — подобрал он наиболее мягкое слово. На самом же деле дворянин Елисеев посчитал неуместным уходить, оставив здесь товарищей. Впрочем, с телепортацией сейчас и правда были бы сложности, но не те, о которых он сказал Денневитцу. Чтобы увести всех, надо собрать цепочку аж из одиннадцати человек, не считая самого тёзки, а в наших условиях оно уж совсем затруднительно, особенно с арестованными — ожидать от них слаженности и дисциплины, необходимых при таком перемещении, было бы чрезмерным и неуместным оптимизмом. Опять же, дверь на чёрную лестницу начали ломать снаружи, в любой момент у нападавших это могло получиться, и только их при телепортации ещё бы и не хватало…