Двуглавый. Книга вторая
Шрифт:
Собственно, сложность виделась нам в том, что если при телепортировании через видимую преграду иметь представление о том, что за ней находится, не так и важно, то перемещение через ненаблюдаемое пространство требовало как раз того самого представления, причём как можно более подробного, что и подтверждалось имевшимся у нас богатым опытом телепортации в знакомые места, удалённые от исходной точки весьма значительно. От этого понимания мы двинулись дальше. Выяснив, что ни я, ни тёзка топографическим кретинизмом не страдаем, зато с пространственным мышлением у обоих дело обстоит вроде бы как неплохо, мы пришли к выводу, что изучение, скажем, плана здания, в которое надо проникнуть, особенно если к плану будут приложены интерьерные фотографии
— Я так понимаю, Виктор Михайлович, решение это пришло к вам если и не сразу, то в любом случае довольно быстро? — подчёркнуто нейтрально поинтересовался директор Михайловского института.
Ага, вот она и засада… Похоже, Кривулин решил слегка сбить с тёзки спесь и что-то знает о неизвестных нам подводных камнях. Ладно, делать нечего, всё уже сказано, посмотрим, что будет сделано…
— Так и есть, Сергей Юрьевич, — признался тёзка.
— Что же, я и сам предполагал то же, — миролюбиво согласился доцент. — Давайте в таком случае начнём с постановки опытов, пока что с различными предметами.
К проведению опытов мы приступили на институтской территории, в той её части, где располагались постройки вспомогательного назначения. Секретчики, надо полагать, разместились там заранее, потому как сопровождение наше состояло из одного человека, шедшего поодаль, как бы даже и не с нами, а уж в то, что доцент Кривулин не поставил их в известность, мы с тёзкой не верили. Разместились мы в отдельно стоящей котельной, благо, там было тепло, что в этот морозный день представлялось едва ли не решающим, и имелись сравнительно чистые помещения не особо понятного назначения. В одном из них мы и устроились. Одна стена была заставлена какими-то ящиками, в центре стояли стол и два табурета, обстановка как-то уж очень отчётливо напоминала занятия со Шпаковским. Похоже, необходимый для опытов реквизит приготовили заранее, потому что Кривулин сразу полез в картонную коробку, откуда извлёк с полдюжины деревянных кубиков, покрупнее обычных детских, выкрашенных в чёрно-белую полоску, и выложил их на стол. Затем он развернул лист с поэтажным планом этой же котельной и положил поверх него пяток фотографий, фотокарточек, как выражался тёзка. На фото можно было уверено опознать кочегарку.
— Кочегарная этой самой котельной, где мы с вами сейчас находимся, — для порядка пояснил он. — Сами найдёте на плане или вам показать?
Мы с тёзкой решили найти сами, теперь уже нам хотелось сбить спесь с Кривулина, показав ему, что мы тоже не просто погулять вышли. Нашли быстро, что Сергей Юрьевич и подтвердил.
— Итак, Виктор Михайлович, сосредоточьтесь, представьте себе, что именно в эту котельную вам нужно отправить кубики, и приступайте. Пока по одному, — распорядился он.
Тёзка сосредоточился и приступил, я наблюдал за его состоянием. О такой методике совместной работы мы с ним договорились заранее, всё-таки дворянин Елисеев в телепортации посильнее меня.
Шесть кубиков исчезли со стола с промежутками в пару секунд. Далось это тёзке ожидаемо легко, даже без помощи рук, после чего мы отправились в кочегарку искать наши посылки. Все кубики обнаружились на полу, два кочегара, коренастые крепыши лет тридцати с чем-то, собрали их и подали тёзке.
— А теперь попробуем обойтись без фотокарточек, — усложнил задачу Кривулин. — Выбирайте помещение на плане.
Тёзка выбрал какую-то относительно небольшую комнату в конце коридора на том же втором этаже, где мы и сами находились. Затем дворянин Елисеев снова выстроил на столе шеренгу полосатых кубиков, и они опять один за другим пропали со стола.
— Ну-с, Виктор Михайлович, пойдёмте искать, — с каким-то непонятным выражением предложил Кривулин.
Первый кубик попался нам в коридоре, мы и половину пути не прошли.
Ещё один нашёлся прямо под дверью той самой комнаты. В самой комнате обнаружились три штуки, куда делся шестой кубик, ни тёзка, ни я, ни даже доцент Кривулин понятия не имели.— Мне кажется, Сергей Юрьевич, или для вас такое неожиданностью не стало? — а тёзка молодец! Сразу сообразил!
— В некотором роде, Виктор Михайлович, в некотором роде… — Кривулин и сам выглядел слегка растерянным. — От Александра Ивановича я о таком слышал, самому же до сего дня видеть не приходилось…
Надо сказать, взял себя в руки Кривулин быстро. Оно и понятно — не просто же так его поставили директором института. Мы вернулись, кубики, теперь уже в сокращённом количестве, снова разместились на столе. В этот раз поменялись и пункт их назначения, и условия телепортации — теперь переместить их тёзка должен был разом, все пять.
Результат поверг нас с тёзкой в полное изумление, да и Сергей Юрьевич, хоть и не был уверен в успехе, тоже демонстрировал своим видом полное непонимание происходящего. Ни в самой комнате, где, по идее, должна была оказаться хотя бы часть кубиков, ни в коридоре мы не нашли вообще ни одного! На всякий случай мы заглянули в комнату, что была предыдущей целью, и заглянули более-менее удачно — один кубик там всё-таки нашёлся. Но остальные-то четыре, мать их, где?!
В кабинет Кривулина мы возвращались в состоянии некоторой задумчивости и потому чуть не прошли мимо ещё двух кубиков — эти валялись в снегу, на фоне которого и выделялись своей полосатой расцветкой. Всё равно, судьба двух последних многострадальных деревяшек так и оставалась пока покрытой мраком.
— Итак, Виктор Михайлович, всё, как видите, вовсе не так просто, как оно вам представлялось, — директор института приступил к подведению итогов. — Я уже говорил, что Александр Иванович предупреждал меня о подобных сложностях, теперь мы с вами видим, что предупреждения его имели под собой все основания…
— Кстати, Сергей Юрьевич, — вставил тёзка пару слов, когда стало ясно, что заканчивать изложение своих соображений Кривулин не очень-то и торопится, — а можно поговорить с теми, на чьём примере Александр Иванович убедился в наличии этих трудностей?
— Увы, Виктор Михайлович, никак нельзя, — развёл директор института руками. — Такой человек один всего и был, но он, к сожалению, скончался…
— Жаль, — вздохнул тёзка. — А сам этот человек пытался телепортироваться в незнакомые помещения?
— Не знаю, — покачал головой Кривулин. — Александр Иванович мне не рассказывал, а в записях своих он был очень, кхм, небрежен.
Ага, небрежен, как же. Просто что хотел, то записывал, а что не хотел — не записывал. Или не все записи отдавал институтскому начальству. А дворянину Елисееву теперь отдуваться в одиночку…
Тёзкино предложение провести опыт с его телепортированием в незнакомое место вызвало у Кривулина реакцию, скажем так, неоднозначную.
— Поймите, Виктор Михайлович, я бы с удовольствием пошёл бы вам навстречу, но… — доцент глубоко вздохнул, — боюсь, мне мне потребуется для того дозволение секретного отделения.
Ну да, вполне себе ожидаемо в свете неудач с перемещением предметов. Интересно, чьё желание подстраховаться окажется сильнее — директора института или начальника секретного отделения? И кто будет эту перестраховку ломать? Надворный советник Денневитц? Генерал-майор Дашевич? Или кто повыше? А ломать будут — пусть внетабельный канцелярист Елисеев и является сейчас незаменимым человеком, над безопасностью которого не грех и потрястись, но и от развития его навыков никакое начальство по доброй воле не откажется. Сам же названный внетабельный канцелярист пребывал в полной уверенности, что после тех же предыдущих занятий с Кривулиным всё у него получится, мне самому казалось то же самое, так что о готовности поддержать директора в обращении к секретчикам тёзка заявил с полного моего согласия.