Дьяволы

Сломанная мебель и доски от ларьков горели кострами, освещая адскую сцену. Огни преображали фасады в демонические лики, окна — в глаза, двери — в орущие рты.

— Как, черт возьми, нам пройти? — она сглотнула.

— Солдат слишком много. — Санни прикусила кончик языка. — Может, вернемся, обойдем...

— Назад? — Алекс зашипела. — Нет. Оборотни и так страшны, когда на нашей стороне. — В переулке за площадью мерцала вода. Так близко. — Назад? Нет.

— Ты не умеешь исчезать.

Алекс вдохнула и выдохнула. — Придется обойтись вторым вариантом.

Она подошла к трупу солдата, перевернула его и расстегнула пряжку плаща. Стоная от боли в руке, стащила плащ и накинула на плечи. — Теперь я здесь по праву.

— Он весь в крови, — сказала Санни.

Правда: плечо плаща было покрыто коркой. Алекс пожала плечами. — Здесь у всех кровь хоть где-то есть.

Она заметила рукоять кинжала за поясом мертвого солдата, вытащила его. Простая потрепанная вещь, не чета изящному клинку с змеиной гардой от герцога Михаила, который теперь, наверное, покоится на дне Адриатики. Но Алекс симпатизировала потрепанным вещам. Может, потому что сама такая.

— Это плохая идея, — сказала Санни.

Алекс сунула нож за пояс, зачесала грязные волосы. — Если есть лучше... — Надела шлем. — Я вся внимание. — Накинула плащ, чтобы скрыть очертания, и вышла на площадь, прежде чем страх одержал верх.

Она шла, как мужчина: тяжело ступая, не спеша, большой палец за поясом, размахивая свободной рукой. Солдаты с ковром мельком глянули на нее. Алекс кивнула небрежно, сплюнула. Перебор, но они уже отвернулись.

Она прошла мимо костра, глаза на переулке впереди. Блеск воды. Осталось дойти. Мимо промчались солдаты. Мышцы напряглись бежать, но она замедлила шаг. Всего двадцать шагов...

— Эй! — крикнул голос.

Она застыла, обернулась.

— Че? — хрипло бросила, изображая парня.

Толстый ублюдок у повозки пялился на нее. — Ты кто такой?

— Алекс, — ответила так, будто это должно быть очевидно.

Он приблизился. — Чего делаешь?

— Ищу лодку, — правдиво ответила она, разворачиваясь.

— Нет. — Он ткнул пальцем в грудь. Алекс задумалась: бить, бежать или кричать про эльфа. Но он нагнулся за сундуком. — Помоги-ка с этим уродцем.

Вечность ушла, чтобы поднять сундук. Все время она гадала: когда заметят подвох? Когда сорвут шлем?

Мужик бросил свой конец на повозку. Алекс толкнула свой и застыла, согнувшись. Увидела Санни за колесом, указывающую назад. Алекс выпрямилась, а рот пересох.

Они охотились за ней днями, но так близко она их еще не видела. Шестеро в черном, и впереди — оборотень. На полголовы выше, с татуировками на лице, зубы блестят в ухмылке, глаза отражают костер.

Алекс подавила очередной порыв бежать и вместо этого громко крикнула, чтобы все солдаты услышали:

— Кто эти ублюдки?

Мужик, с которым она таскала сундук, оглянулся:

— Ага. Кто эти ублюдки?

— У него что, штопор в руке? — пробормотал другой солдат.

— Похожи на воров, — сказала Алекс, знающая толк в этом деле.

— Ненавижу воров! — Толстяк спрыгнул с повозки, хватая копье. — Эй! Вы кто, сволочи?

Большинство солдат обернулись. Некоторые подошли ближе, сжимая оружие. Образовалась разъяренная толпа. Алекс начала красться вдоль повозки. Лучше не спешить.

Оборотень запрокинул голову и взвыл. Лошадь рванула, повозка дернулась. Солдаты закричали, бросились врассыпную. Алекс побежала в противоположную сторону. За спиной — рев, знакомый до мурашек. Но она не оглядывалась, глаза на воде впереди.

Причал, лодки. Маленькая весельная у конца. Алекс наклонилась к причальному столбу, дергая узлы.

— Санни? — зашипела в темноту. — Ты здесь? Санни!

— Впереди тебя. — Та уже сидела на носу, капюшон натянут.

— Так и знала. — Алекс влезла в лодку, схватила весла. Когда-то она помогала контрабандисту, хоть и плохо, но грести умела.

Крики и грохот стихли. Весла шлепали ритмично. Город исчез за спиной. Мимо проплыли темный склад, полузатопленные лачуги, леса по берегам. Зарево пожара сменилось рассветом на востоке.

— Мы сделали это, черт возьми! — Алекс захихикала, слезы смешивались со смехом. Весла дрожали в руках, но ей было плевать. — Ну, ты сделала. Я была просто багажом. — Она обернулась.

— Сделали, — буркнула Санни, но, судя по тени, радости не было. Она сжалась на носу, обхватив себя.

— Ты в порядке? — триумф Алекс быстро угас.

— Кажется, меня... — Санни скривилась, вдыхая. — Чуть-чуть... — Стиснула зубы, слабо застонав. — Лягнула та лошадь.

Глава 38 Перемены

— Черт побери эти чертовы сапоги! — Бальтазар подпрыгивал на одной ноге, стаскивая второй сапог, чтобы вытряхнуть песчинку. — Это не обувь, а орудие пыток!

— Говорит человек, которого никогда не пытали, — пробормотала Батист, перекатывая травинку между зубов.

— А тебя пытали, я полагаю?

— Да.

Обычно за ее историями следовали подробные байки. Но сейчас только тишина. Бальтазар, к своему ужасу, вынужден был додумывать детали сам.

— Это... — Ужасно. Мне так жаль. Слова замерли на губах. Разве она не его тюремщица? Злейший враг? Разве он не клялся отомстить за унижения? А теперь — симпатия! Его доброта разрывала его, разжигая гнев. — Черт побери эту чертову рубаху! — Он яростно почесал подмышки. — Хуже собственных вшей только вши покойников!

— Спутников не выбирают, — бросила Батист, намеренно жуя травинку.

— Кто-то, видимо, цветет в грязи, — огрызнулся он, — но я не создан спать в кустах, срать в канавы и жрать белок!

— Не нравится бельчатина? Сказал бы.

— Тысячу раз говорил!

— Мало. Все равно же ел.

Бальтазар стиснул зубы, с остатками беличьего мяса. Ел же, хоть и проклинал. Наблюдать за ее охотой было завораживающе: неподвижная, сосредоточенная, с искрящимися от дождя кудрями...

Он встряхнулся. Осознание, что без нее он бы умер от голода или бандитов, лишь подливало масла в огонь.

— Мы должны были добраться до камней.

— Можешь искать свой путь. Посмотрим, кто быстрее.