Дьяволы

Когда тебе говорят, что человек лгун — верь.

Дверь скрипнула. Санни попыталась задержать дыхание, но боль в боку заставила сжаться, обхватив ребра, будто от этого зависело, не разлетится ли она на куски.

Не в первый раз, увы.

— Заходи, ублюдок. Давай. — Голос Алексы. И Санни увидела лохматую лошадь в черно-белых пятнах, которую Алекс тащила за узду.

Значит, ее не бросили. Облегчение и удивление накатили волной.

— Ты достала лошадь, — сказала она.

Алекс оглянулась, все еще тянув упрямое животное.

— Звучишь удивленно.

— Немного.

— Говорила же, была воровкой.

— Думала, исправилась.

— Исправилась. — Алекс наконец завела лошадь внутрь и гордо посмотрела на нее. — Теперь я конокрадка. — Она похлопала ее по шее, та кивнула, фыркнув. — С нами ему будет лучше.

— Почему? — спросила Санни. — Мы ебаная катастрофа.

— В том-то и дело. Мы нужны ему. У фермера — тащить плуг. С нами — стать героем. — Алекс привязала узду к перекладине и подошла к Санни. — Так я себе это объясняю.

— Слышала и похуже вранье… — пробормотала Санни, но фраза превратилась в хрип, когда она попыталась сесть.

Алекс подхватила ее под руки, почти обняв и приподняла, чтобы та могла опереться на гнилую перегородку. — Стоишь?

— Без проблем. — Санни старалась дышать. Не слишком глубоко. И не слишком слабо. — Если поддержишь.

Алекс посмотрела ей в глаза. Без улыбки. Без хмурости. — Сколько потребуется, — сказала она и начала подводить Санни к лошади.

— Ну разве не мило?

В дверях стояли двое. Один — здоровенный ублюдок, второй — мельче, но все равно вдвое тяжелее Санни, совершенно лысый, даже брови отсутствовали.

— Блядь, — выругалась Алекс.

Санни чувствовала лишь усталость и раздумывала, не лечь ли обратно. Она старалась быть хорошей, но мир все равно норовил надрать ей задницу.

— Это вообще человек? — лысый прищурился на нее.

— Эльф, — буркнул здоровяк.

— Значит, это та самая кузина, — женщина со сломанным носом шагнула в сарай, тыча толстым пальцем в Алекс. — Саббас обрадуется.

Итак, противников трое против двух. По весу примерно пять к одному. По оружию — тридцать к одному, учитывая, что новоприбывшие выглядели готовыми к войне с Бургундией.

Санни отступила, сжимая ребра, а Алекс двинулась назад следом, встав между ней и тремя убийцами, которые медленно надвигались, будто в танце без музыки с плохим концом.

— Ну и где твой волшебный нос, а? — здоровяк усмехнулся. — Не терпится увидеть рожу Датчанина, когда мы скажем, что нашли ее первыми.

— Ты ему и расскажешь, — сказала женщина. — ебаный Датчанин меня бесит.

— Кого ненавидишь больше? — лысый все приближался. — Датчанина, Близнецов или Ловца?

— Могу ненавидеть всех одинаково, — огрызнулась женщина. — Ненависти хватит.

Санни попыталась вдохнуть, но боль едва не вырубила ее. Она выдохнула с хрипом. Годы она мечтала, чтобы ее заметили. Теперь, когда хотела исчезнуть — не получалось.

Алекс правой рукой, спрятанной за спиной, приподняла край грязного красного камзола и вытащила кинжал из-за пояса.

— Осторожно, — предупредила женщина. — У нее клинок.

— И что? — лысый достал свой нож, вдвое длиннее, заточенный до тонкого серпа. — У меня их куча.

— Саббас не захочет ее в клочья, — сказал здоровяк.

— А если чуть-чуть порезать?

— С этим, наверное, смирится.

Санни отступила еще шаг, упершись спиной в стену. Места не осталось. И тут в дверь вошел еще кто-то. Шансы ухудшились… пока луч света не скользнул по новоприбывшему: спутанные черные волосы, бледная щека, татуированные слова. Санни едва сдержала улыбку.

Оборотни — настоящее проклятие. До тех пор, пока они не становятся тем, что тебе нужно.

— Брось нож, ладно? — здоровяк упер руки в бока, не подозревая, что крадется за ним. — Терпение на исходе. Вы здорово нас попилили.

— В том городе был пиздец, — лысый даже не догадывался, насколько хуже станет. — ебаный Датчанин взбесился. Чуть стрелой не шмякнули. Чья это была идея?

Санни указала на Алекс. — Ее. — Главное отвлечь идиотов подольше. Руки Вигги молнией обхватили женщину сзади: одна прижала руки к груди, другая вцепилась в горло. Та открыла рот в беззвучном крике, дергаясь, как оса в меду.

— Но это я отравила ваш суп, — сказала Санни.

— Три дня срал водой! — здоровяк выхватил топорик с шипами. — Может, Саббасу достанетесь кусками.

— Погодите! — Алекс взмахнула ладонью, удерживая их взгляд, пока Вигга сжимала горло, кровь стекая по ее руке. — Можем договориться!

— Чем? — лысый хмыкнул.

— Драгоценности. — Алекс произнесла это слово протяжно, как священник имя святого. — Они зарыты.

На лицах мелькнули жадность и сомнение, пока женщина за спиной закатила глаза, ее пинки превратившись в судороги.

— Не говори им о драгоценностях! — прошипела Санни, зная: запретное манит сильнее.

Похоже, жадность одержала временную победу. Здоровяк облизал губы. — Драгоценности есть?

— Я принцесса, разве нет? — Алекс гордо вскинула подбородок, пока Вигга аккуратно опускала труп женщины на солому, словно укладывая младенца в колыбель. — Их у меня куча.

— Где? — спросил лысый. Вигга вытащила кинжал из пояса мертвой и кралась вперед.

— Близко. — Алекс начала ухмыляться. — Очень близко.

— Где? — здоровяк сверкал жадными глазами.

Алекс наклонилась к нему, будто делилась секретом. — В твоей ебаной жопе.

В этот момент Вигга вогнала кинжал в макушку лысого. Череп хрустнул, глаз выпал, кровь брызнула на щеку здоровяка.

Тот обернулся, пока тело бесформенно оседало у его ног. Вигга смотрела на него, приподняв бровь, будто задавала каверзный вопрос.

С лица здоровяка схлынула кровь. — Еще один датский оборотень…

Вигга оскалила острые зубы. — Я шведка.