Дьяволы
Шрифт:
— Нет, — прохрипел барон. — О, нет…
— Я — Шаксеп, герцогиня Преисподней. Моя жадность — голод. Моя зависть — чума. Моя похоть — потоп. Моя ярость — ураган. — Последнее слово ударило, как молния. Демоница распахнула крылья, погрузив камни в кромешную тьму. Ветер, пахнущий медом, рвал лицо Бальтазара, выжимая слезы. Черные перья и золотая пыль кружили у его ног. Сквозь ужас он подумал: А ведь это могла быть моя лучшая идея.
— Я замолчу, — захныкал барон Рикард.
— Мудрый выбор, — проурчала
Шаги приближались, мягкие, медленные. Трава хрустела под когтями цвета крови из перерезанного горла, длинными, как кинжалы, с золотым узором.
— Ты осмелился призвать меня, и я снизошла. Знай: ты балансируешь на краю гибели. Торгуешься с бесконечностью. Твое существование висит на волоске. Так… — Она замерла перед ним, сложив крылья с шелестом. — Что тебе нужно?
Бальтазар облизал губы. Он всегда взвешивал слова. — Я прошу вашей…
— Разве мать не учила тебя манерам?
— Я не знал матери, — прошептал он.
— Многое объясняет. Прося милости, взгляни на меня.
— Не смею, — слезы замерзали на щеках. — Дабы ваша неземная красота не свела меня с ума.
— М-м-м… — Перья зашуршали. — Обожаю. Представь, иметь такую восхитительную лесть под рукой.
— Я предложу больше, — он опустился на колени. — Если вы разорвете мои оковы.
Шаксеп цокнула языком — тц-тц-тц, словно забивая гвозди в его череп. — Я предпочитаю создавать рабов, дитя. Освободив от этих оков, я надену тебе новые. Вечный долг передо мной.
— Но эти цепи, — он протянул дрожащую руку с ожогом, — я выберу сам.
— Лишь бы не сказал потом… что не предупреждала. А теперь… — Ее присутствие наклонилось к нему, и он едва сдержал кишечник. — Дай… взглянуть. — Леденящий холод, волоски в носу замерзали. Ужас и восторг от близости силы, перед которой законы мироздания гнутся. Силы, бросающей вызов ангелам…
— Нет. — Раздраженный фырк. — Не могу помочь. Не с этим.
— Постойте… — прошептал Бальтазар. — Что..?
— Могу дать богатство, превратить врагов в соль… что угодно. Но не это.
— Но вы же…
— Герцогиня Преисподней, да. Но есть правила и пределы. — Шаксеп вздохнула, как зимний ветер, крылья взметнули золотую пыль. — Честолюбцы понимают слишком поздно. Власть это клетка, Бальтазар Шам Ивам Дракси.
— Вы не можете? — пробормотал он. — Вы?
— Думаешь, мне приятно? — Громовой голос заставил его сжаться. — Я же произнесла всю речь про «жажду-голод»!
Бальтазар не удержался — взглянул, когда она отвернулась. Спина, переплетенная багровыми мышцами меж крыльев, испещрена золотыми символами, стрелами, спиралями невозможной геометрии. В центре — рана, сочащаяся расплавленным золотом. Она остановилась в дверном проеме, цепи зазвенели. Он отвел взгляд, боясь безумия от ее взора.
— Но твоя душа интересна, — сказала она. — Довольно хороша.
Так что зови… если что.Дверь закрылась. Солнце вспыхнуло, вернув вечерний покой: пчелы, птицы, закат над холмами.
Лишь черные перья и золотая пыль напоминали о демоне.
— Боже… — Батист проползла по траве и вырвала.
— Что ты наделал?! — барон Рикард тряс Бальтазара за плечи.
Тот не слышал. — Она не смогла, — он смотрел на ожог.
— Я видел ее, — Якоб плакал, уставившись в пустую арку.
— Даже Шаксеп… — Бальтазар замигал. — Не смогла. — Он уставился на барона. — Должна быть уловка… Это была не она!
— Не она?! — взвизгнула Батист, указывая на перья, таявшие в черные лужи. — Все в демонических перьях!
— Она договорилась с кардиналом Боком… обмануть меня!
— Кардинал с демоном? — Батист фыркнула. — Потому что ты так важен, безумец!
— Я узнаю правду… — Бальтазар скреб запястье. — Доберусь до сути.
— Умники всегда ищут сложности, — Якоб вытер слезы. — Но тут все просто. Заклятие папы Бенедикты слишком сильно даже для герцогини Преисподней.
— Конечно! — Бальтазар язвил. — Потому что эта девочка — Второе Пришествие Спасительницы, и ее жалкое заклятие это слово самого Бога!
Шутка, конечно. Самая нелепая, какую он мог вообразить. Но никто не смеялся. Батист сверкнула на него глазами, вытирая рот. Якоб мрачно смотрел, уперев руки в бока. Даже вечно усмехающийся барон Рикард не подавал признаков улыбки.
— Постойте… — Бальтазар отступил, волосы на затылке встали дыбом. — Вы же не можете всерьез верить… — Он уставился на барона Рикарда, наименее доверчивого из всех, кого встречал. — Вы… не верите в это?
— Я сомневался, — вампир лизнул острый клык. — До сих пор. Но твои безумные попытки разорвать заклятие доказали обратное. Шаксеп не смогла. — Он беспомощно пожал плечами. — Какая сила выше?
Бальтазар почувствовал головокружение. Он отчаянно хотел отрицать это. Высмеять. Открыл рот, но слова застряли. В итоге Бальтазар выдавил пронзительный смешок, самый неубедительный за день. — Ну, если Спасительница снова среди нас, — не едкая насмешка, а отчаянный визг, — значит, Страшный Суд близок!
Тишина затянулась.
— Наконец-то, — хрипло произнес Якоб из Торна, устало отворачиваясь. — Он понял.
Глава 44
Конец света
Алекс шла, опустив голову. Лучше смотреть под ноги. Там и было ее место. Поднимешь глаза и увидишь, как далек горизонт, как хреново будет идти, и что в конце пути ничего путного не ждет.
Безопасно сказать, настроение у нее было хуже некуда.
— Хочешь прокатиться на лошади? — спросила Санни.
— Я? Нет. Не хочу. Ненавижу лошадей. — Боже, как она хотела прокатиться. Левая нога болела уже несколько дней — один сплошной волдырь. Потом она угодила в кроличью нору и покалечила правую. Теперь не знала, на какую ногу хромать.