Дьяволы

Санни смотрела с сомнением и болью, кутаясь в плащ, обхватив ребра.

— Я в порядке, — ответила Алекс тоном, каким говорят «я умираю». Но Санни, видящая мышь за полмили, будто не замечала подтекста, даже когда она хромала рядом с лицом, как отшлепанная задница. Или замечала, но не хотела лезть в душу Алекс, что неудивительно — та испортила их дружбу, если она вообще была. Кто захочет целовать такую жадную мразь? Стоило ей схватить что-то хорошее — она тут же рвалась за большим.

Санни хмуро уставилась на ряд кривых столбов вдоль тропы, будто их ставил пьяный. На одном старый овечий череп с гнилой шерстью, на другом железное кольцо или медное колесо, бренчащее на ветру. — Что это за хрень?

— Пахнет язычеством, — сказала Вигга, шагая босиком без проблем. — Напоминает дом… но не в хорошем смысле… хотя что хорошего в воспоминаниях… — Она замолчала, смущенно морщась. — О чем речь?

— О столбах, — напомнила Санни.

— Это знак Папского и Патриаршего Интердикта, — пояснил брат Диас, почесывая редкую бороду.

— Папского чего? — хмыкнула Вигга.

— Интердикта, — огрызнулся он, указывая на столб. Монах и оборотень не лучшая компания, но они доводили друг друга все сильнее. — Должно быть, граница Баронии Калиатта. Тридцать лет назад ее опустошила Долгая Оспа. Выкосила четверть населения.

— Звучит жутко, — пробормотала Алекс. Она помнила Долгую Оспу в Святом Городе. Больных сгоняли в чумные бараки. Вонь горящих тел. Молитвы святых от миазмов. Хоры, вывшие днем и ночью о милости Всевышнего.

— Четвертая чума за десятилетие, — продолжал брат Диас. — Стонущая Болезнь была хуже. В монастырской хронике писали: мертвых хоронили ямами по сотне. Закапывали в каждой освященной пяди. Под часовнями, церквями…

Пейзаж за забором не отличался, но знание истории делало его зловещим. Целая провинция стерта с карты. Алекс содрогнулась, кутаясь в украденный плащ. — Звучит ужасно.

— Настолько, что Церкви Востока и Запада впервые объединились. Объявили баронию проклятой, эвакуировали и закрыли до божественного вмешательства.

— Похоже, Бог не явился… — прошептала Санни.

— У него такая привычка, — сказала Алекс.

— Чума с одной стороны, — брат Диас мрачно глядел за столбы в пустошь. — Война с другой. — Он обернулся к сгоревшей деревне позади. — Можно подумать, настал Конец Света.

Вигга фыркнула. — Вы, священники, вечно пророчите Конец Света. Как годи в моей деревне. «О, знамения! Вороны летят на запад! Рагнарек близко!» Мясники торгуют мясом, бондари — бочками, а вы — Концом Света. Так вы заполняете церкви.

— У язычников есть церкви? — спросила Алекс.

— Ну, скамьи, наверное? Для богатых — с овечьими шкурами.

— В твоих историях все с овечьими шкурами, — сказала Санни. — Судя по рассказам, Скандинавия это кровь, лодки и овчины.

Вигга отмахнулась. — Это просто… — Она почесала затылок. — …неплохое резюме, но суть… — Она уставилась на горизонт. — В чем суть?

Брат Диас закатил глаза. — Ты каждую беседу ведешь так! Хватаешь поводья, срываешься в болото, а потом спрашиваешь: «Как это вышло?»

— Зато не скучно! — Вигга расхохоталась. — Клянусь дерьмом Фрейи, посмотрите на ваши кислые рожи. — Она обняла Алекс, заставив ту застонать. — Я же прикончила тех ублюдков в сарае. Больше не побеспокоят.

— Меня волнуют не мертвые ублюдки, — хрипела Алекс, вырываясь из захвата, — а живые.

— Не оглядывайся назад, вот мой совет. — Вигга отпустила плечи Алекс, та вздохнула с облегчением, но тут же схватила ее голову, болезненно развернув вперед. — Смотри вперед. Сбрось грязь обид и сожалений. Что дает тревога? — Она взъерошила Алекс волосы.

— Я всегда тревожился, — сказал брат Диас, — и, представь, избежал множество резни.

— Но в паре участвовал, — усмехнулась Вигга.

— Скорее как свидетель…

— Суть в том, что надо сбросить прошлое. Как скорлупу. — Вигга тряхнулась так, что руки затрепыхались, а волосы упали на лицо. Она дунула, пытаясь их сдуть, но они прилипли ко рту. — Суть… — Она взобралась на холм и замерла, уперев руки в бока. — В чем суть?

— Повозка в болоте, — пробурчал брат Диас, останавливаясь рядом. — По оси. — Алекс подошла и взглянула в долину.

Внизу виднелась деревня. Небогатая, но огни мерцали в сумерках, и в воздухе витали нотки музыки. От запаха еды у Алекс засвербело в животе.

— Глянь-ка! — Вигга хлопнула брата Диаса по плечу, едва не сбив его через забор в запретную Баронию Калиатта. — Цивилизация! У нас же есть деньги?

— Есть, — сказала Алекс. Убитые Виггой ублюдки явно хорошо зарабатывали. Серебро болталось у нее в трех кошельках, носках и тряпках под рубахой. Золотые монеты она спрятала в рукав. В юности Галь Златница обыскивала детей после краж, но смазывать задницу оливковым маслом ей не хотелось.

— Может, найдем сеновал, — Санни широко распахнула глаза. — Переночуем под крышей.

— Жрать захотелось! — Вигга запрыгала на цыпочках. — Брат, ты бы сожрал отбивную? В соусе! — Она высунула язык, облизывая острые зубы. — Клянусь жопой Бальдра, я б десяток умяла! — И побежала вниз.

Алекс тревожно посмотрела на брата Диаса. — Идти туда не лучшая идея.

— Возможно, — он почесал жидкую бороду.

— Вести туда Виггу — совсем плохая идея.

— Совсем, — он вздохнул. — Но, Святая Беатрикс, я бы сжег за отбивную.

Глава 45 Щедрые дарители

— Неужто не соблазнишься? — ухмыльнулась Папа, подбирая края риз. Накрашенные губы блестели в свете факелов.

Патриарх Трои сжал золотое колесо на груди и возвел взор к небесам.

— Моя добродетель не продается ни за какую цену, дьявол!

Толпа, если можно так назвать два десятка крестьян, пару купцов, монаха, принцессу, оборотня, неловко жмущегося в тени эльфа и ошарашенного пса — зааплодировала. Ну, пес не аплодировал, ибо лапы не для этого созданы, зато Алекс хлопала так громко, будто за двоих.

— Всегда обожала лицедеев, — бросила она через плечо.

— М-да, — процедила Санни. Ей представление нравилось меньше. Спектакль начался с того, что Джон Антиохийский лупил залатанные манекены с острыми ушами. Верный способ вырвать одобрение даже у самой угрюмой публики, как мог бы подтвердить ее старый антрепренер, но далекий от ее собственных вкусов.

— Все эти дурацкие истории, — продолжала Алекс, — ловкие словечки, костюмы, клоунада… Позволяют забыться. Уйти от голода, долгов, дерьма, что люди тебе делали, и дерьма, что ты сам делал… Ну, или монет в заднице.