Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— Да, конечно, — с отчаяньем в голосе подтвердила Элизабет.

— Ну, в такой ситуации нам приходиться чем-то жертвовать, — стал объяснять Уильям. — Тем более я думал, что это не самое счастливое место, которое было у тебя в жизни.

— Если оно у меня вообще было. Такое место! — промямлила Элизабет.

— Оно еще будет! — поддержал отец. — Благодарю! — ослепительно улыбнувшись официантке, поблагодарил он. — Бери, кушай.

Элизабет выдержала длинную паузу, в то время как Уильям разглядывал картинки в книге «История Школы. Создание», и, набравшись смелости, все-таки сказала:

— Папа, у меня есть еще один вопрос, — отодвигая, нетронутое мороженое, замялась Элизабет.

— Спрашивай! — подтолкнул отец, облизывая ложку и загибая уголок в книге. — Что-то важное?

— Более чем, — мрачно сказала Элизабет, не зная с чего начать. — В общем, когда мы были тогда на ипподроме, я… мне пришлось… в целом я…

Уильям требовательно и в тоже время ласково смотрел на дочь, и та под его взглядом сконфуженно хлюпнула носом.

— Говори, не бойся! — поддержал отец и взял дочь за руку.

Элизабет еще никогда не было так приятно и интересно проводить время с отцом. Он всегда был строгим и грубым, а сейчас его словно подменил. Подменили на более доброго и чуткого отца, а не того каким хотела видеть его Елена. Элизабет улыбнулась мужчине и почувствовала, как потеплело в груди. Так свободно и так уверенно ей еще никогда не приходилось с ним общаться. Всегда ее трясло от страха перед очередным разговором, а сейчас она просто болтает с ним за столиком в кафе-мороженом возле универмага, в котором они только что вместе делали покупки. Элизабет почувствовала, что пустота в ее душе стала понемногу затягиваться светлыми полосами.

За последнее время случилось слишком много плохого, но если бы это помогло изменить Елену, Элизабет была готова пережить еще сотни таких несчастливых дней и лично дать скверное интервью Ариадне Левт. Глядя на то, как изменился Уильям, Элизабет мысленно улыбалась и радовалась тому, что теперь у нее есть отец, который любит ее и заботиться о ней. До этого она считала, что ненавидит свою семью, но это была всего лишь защитная реакция. Как можно не любить людей, которые подарили тебе жизнь?

— Может, ты посчитаешь меня сумасшедшей, но тогда на ипподроме, я разговаривала с афтором! — пискнула Элизабет и застыла в ожидании ответа.

Уильям с минуту рассеянно смотрел на дочь, а потом мягко улыбнулся и сказал ласковым и слегка расстроенным тоном:

— Это тогда после случая в лесу? Наверно ты переутомилась или не выспалась, еще и рана поспособствовала стрессу, — предположил он, стараясь не показывать дочери своей тревоги. — Вот и все.

Элизабет, конечно, знала, что так и будет, но немного надеялась на, то, что отец ей поверит, станет проверять ее слова, может, где и найдутся сведения об общении с такого рода животными. Слегка огорчившись, Элизабет натянуто улыбнулась и принялась за мороженое. Хоть ее глаза и были прикованы к красным клубничкам на горе взбитых сливок и белоснежного мороженого она чувствовала на себе озабоченный взгляд отца.

Солнце начинало подпаливать суетливый город, но вскоре с севера подул прохладный ветерок, который к вечеру разыгрался в целую бурю. Элизабет и Уильям вернулись домой после полудня с полными сумками покупок и веселым настроением. Попрощавшись, Элизабет пошла к себе, полистать учебники, а отец побрел разбирать завалы документов на своем рабочем столе.

Оставшиеся дни до начала учебного года Элизабет провела за учебой. Энкор оказался не такой простой школой, ведь программа по учебникам была просто невыносимо сложной. За три дня Элизабет продвинулась по книгам на пять страниц вперед, и лишь когда до первого сентября оставался один день, дала себе заслуженный отпуск.

Дело было вечером, когда яркие малиновые лучи медленно сползали с притихшего города. За окнами шуршали крылья летающих афторов. Элизабет сидела на кровати по-турецки, читая подаренную отцом книгу «Стратегия футбола» и по-прежнему горевала над тем, что не поедет завтра в Академию. В последнее время ее все чаще посещала мысль не поехать в Энкор, а отправить запрос в другую школу, но эта мысль быстро испарилась, ведь была глупа и бессмысленно. Уильям от всей души радовался тому, что у его дочери намечались неординарные способности, и что она будет учиться в самой знаменитой на весь мир школе нетрадиционного волшебства, колдовства и магии. К чему портить ему счастье, если выбора все равно нет?

До начала учебного года оставались выходные. В квартире то и дело слышались разговоры о проданном особняке и долге хозяев. Элизабет выходила из своей комнаты лишь поесть, а все остальное время тратила на учебу и общение с миссис Филс. Старушка рассказывала о том, как училась в школе, о своих приключениях, о подругах и уроках, а Элизабет в свое время слушала ее открыв рот и улавливая каждое слово, каждый звук которым вскоре она сможет описать и свою школу. Элизабет поражалась тому, как четко миссис Филс все помнит. Даже мелочи, которые любой другой человек забывает на следующий день, сохранились в ее памяти. И Элизабет это нравилось. Не так уж, наверное, и плохо жить полноценной жизнью, пусть даже в ней ты все равно остаешься внучкой королевы.

Накануне отъезда Уильям попросил Элизабет зайти к нему и Элизабет без страха, но с легким волнением направилась к нему в кабинет. Это была почти такая же комната, как и в особняке, с огромным письменным столом, книжными полками и парочкой мягких кресел. Уильям встретит дочь с улыбкой, но краем глаза Элизабет заметила искру тревоги в его глазах.

— Садись! — предложил он. Как только Элизабет опустилась в кресло у окна, Уильям сел напротив нее и взволнованно скрестил пальцы. — Я хотел вот о чем тебя спросить. — Голос его звучал слабо и с нотками паники. Так словно собирался сказать дочери, что та скоро умрет. — Я все думал и думал, над тем, что случилось…

— А что что-то случилось? — машинально спросила Элизабет, чувствуя, как в груди рождается страх и тревога.

— Я о той статье и ее последствиях, — дрожащим голосом прояснил Уильям, и Элизабет облегченно вздохнула. — Что если мне нужно было потребовать опровержения и постараться вернуть тебя в Академию?

Он так быстро выпалил вопрос, что Элизабет пару секунд тупо смотрела на него стеклянными глазами.

– Ну… я… даже не думала над этим, — замялась Элизабет, чувствуя, как запылали щеки. Она так много раз об этом думала, что врать о таком обычном деле было неправдоподобно. Но отец, похоже, от волнения не обратил на это внимания.

— А я думаю, и думаю постоянно, — загорелся Уильям. — И меня терзает сомнение. Что если тебе не подойдет эта школа? Что если через пару лет ты придешь и скажешь, что это я во всем виноват?

Элизабет застали врасплох такие безумные предположения, и она продолжала стеклянными глазами смотреть на отца. Почему он так категорично изменил свое мнение? Может, Елена повлияла на его решение?

— Я не думаю, что мне не подойдет эта школа, но даже если и не подойдет, я все равно не приду к тебе жаловаться, а уж тем более обвинять тебя в чем-то! — заверила его Элизабет, сама не веря в свои слова. Точнее в первую ее часть.