Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

Они миновали правила дорожного движения и правила поведения в общественных местах, что были приклеены к стене и вышли на заасфальтированную площадку. Огромный круг диаметром в метров пятьдесят вмещал две посадочные и две взлетные площадки. На самой отдаленной стоял экипаж величиной в десять карет и семь афторов. Парочка рабочих подготавливали животных к отлету, а проводник проверял билеты у высокого мужчины, в то время как его длинноволосая жена успокаивала рыдающую дочь.

— Не плачь, Мэри! — нежным голоском сказала женщина и улыбнулась зареванной девочке. — Ты приедешь на осенние каникулы и на Рождество. Хочешь, мы будем писать тебе каждый день?

— Н-Н-НЕТ! — простонала малышка и снова зарылась в мантию матери.

Последующую часть разговора Элизабет пропустила, так как проводник указал мужчине их места и тот повел жену и все еще рыдающую дочь к концу экипажа.

— Доброе утро! — поздоровался проводник и пригладил густые усы. Семью, безусловно, узнали. — Прошу, ваш билет. — Уильям протянул ему золотой прямоугольник и тот стал внимательно его изучать. — Пятая карета, ранний рейс, девять ноль-ноль.

— Благодарю! — прыснула елена и сокрушительно взглянув на мужа, направилась к пятой карете.

К ужасу Элизабет рыдающая девочка оказалась с ней по-соседству и ее по-прежнему успокаивали родители. Дэвидсоны остановились, и Элизабет еще больше затрепетала. Вот и конец! С этой минуты ничего изменить уже нельзя и ее домом на последующие одиннадцать лет станет Энкор.

— Не волнуйся! — подбадривающее сказал Уильям и натянуто улыбнулся. Минута прощания давалась ему нелегко, и Элизабет это радовало. Еще одно подтверждение тому, что дочь ему не безразлична. — Хочешь, и мы будем тебе писать каждый день? — спросил он, уловив уговоры рядом стоящих родителей своей нервной дочери.

— Нет. Будет достаточно раз в месяц! — дрожащим голосом ответила Элизабет и оглянулась на мать. Елена стояла, поджав губы с тем же холодным выражением лица. Элизабет и не надеялась, что мать сейчас расплачется и станет так же подбадривать ее как мама неизвестной Мэри. Скажет, как будет скучать и волноваться. Пригрозить, что если девочка будет хулиганить, заберут на домашнее обучение. Как и ожидала Элизабет женщина просто стояла за спиной мужа, безразлично наблюдая за афторами.

— Пока, мама! — попрощалась Элизабет и, получив взамен лишь сухой кивок, снова повернулась к отцу. — Я буду скучать.

— Так, не грусти, или буду успокаивать как эти… — Он бросил насмешливый взгляд в сторону соседней семейки, и Элизабет невольно улыбнулась. — А ты ведь этого не хочешь? — с легким нажимом спросил отец.

— Нет! — уже вовсю улыбнулась Элизабет.

— Я знаю, что ты никогда не училась в школе-интернате и это сначала может показаться сложным, но ты не сдавайся, — шепотом добавил Уильям, запихивая чемодан под сидение в карете.

— Постараюсь, — хриплым от волнения голосом выдохнула Элизабет, прекрасно зная, что вдали от такой семьи как Дэвидсоны ей грустить, не придется.

— Осталось пять минут! — кричал проводник, шагая вдоль экипажа.

— Ну, что. Пора прощаться! — разочарованно протянул Уильям, как только контролер поспешил к шестой карете. — Я люблю тебя, доченька!

Элизабет открыла рот от удивления. Отец смотрел на нее с таким благоговением и восторгом в глазах, что ей невольно захотелось расплакаться. Еще никогда ей не хотелось обнять отца, а тут руки, словно сами обвились вокруг его шеи.

— Я тоже! — прошептала она ему на ухо и тихонько хлюпнула носом.

— Ну, все, — умиротворенным тоном сказал Уильям. — Садись в карету.

Он помог, дочери забраться на мягкое сидение в кабинке и еще раз полоснул ее восхищенным взглядом.

— Уильям, нам уже пора! — холодно напомнила Елена, и ее лицо с холодным выражением появилось из-за спины Уильяма.

— Уже иду! — закатив глаза, ехидно ввернул мужчина, и напоследок чмокнув дочь в лоб, поплелся за Еленой к выходу на винтовую лестницу.

Элизабет смотрела им вслед, пока пару не поглотила волна пассажиров и провожающих на винтовочной лестнице. Элизабет знала, что никто не будет ей писать, но в глубине души надеялась хоть на что-нибудь. Глубоко и разочарованно вдохнув, она пересела к окну и по-обыкновению принялась рассматривать вид из него. Через минуту в карете появилась рыдающая девочка. Немного подуспокоившись она лишь изредка хлюпала носом и поглядывала в открытые дверцы кареты, а не вернулись ли родители забрать ее домой?

— До отлета три минуты! — напомнил проводник, возвращаясь к первой карете. — Провожающих прошу покинуть взлетную площадку, пассажиров занять свои места!

Вдалеке послышались громкие возгласы. Элизабет навострила уши:

– … нет, ну, пожалуйста! — вопил тонкий мальчишеский голос.

— Джастин, перестань! — прикрикнул мелодичный женский голосочек, видимо принадлежащий его матери. — Корнелий, утихомирь его!

— Джастин, никто уже ничего менять не станет! — на удивление приятно сообщил, по всей видимости, отец.

— Но, папа! — поспешно воспротивился мальчик.

— Никаких «но»! — осек его отец. — Вот посмотри, Эмма даже довольна.

— Ну, еще бы! — драматично растягивая слова, прогудел мальчишеский голос. — Она ведь в срок едет, а мне до первого курса еще год.

— Ничего, поучишься на подготовительных курсах, и как придет время, будешь иметь друзей и хоть какое-то понимание о волшебстве, — ласково проговорила мать. — Здравствуйте!

— Ваши билеты! — требовательно, но с воодушевлением сказал проводник. — Пятая карета, ранний рейс, девять ноль-ноль. Располагайтесь скорее, через минуту отправка!

Послышались быстрые и суетливые шаги, и уже через пару секунд в открытых дверях кареты показался высокий светловолосый мужчина с двумя чемоданами которые он тут же запихал под свободное сидение.

— Поторопитесь! — прикрикнул он, и из-за его спины появилась молодая женщина с молочного цвета лицом, приятной улыбкой и серебряными волосами, собранными в тугой хвост. Рядом с ней покорно шагала девочка примерно одного возраста с Элизабет в дорожной мантии с темными посеченными волосами немного выше плеч и темно-карими глазами. Создавалось такое ощущение, что эти двое совсем не ее родители, а просто соседи. Ее братом оказался светленький ниже сестры ростом мальчик с сердитым выражением лица, в точности такими же глазами как у отца и носом как у матери.

— Мама! — снова простонал он и ангельскими глазками взглянул на мать.

— Нет, Джастин! — твердо настояла на своем женщина и поцеловала дочь. — Следи за ним.

— Окей! — просияла девочка и, опираясь на руку отца, забралась в карету.

— А ты не расстраивай сестру и не заставляй за себя краснеть! — пригрозив указательным пальцем, сказала мать.

— И ради Бога, будь осторожен! — добавил отец и помог сыну забраться в карету.

— Отправляемся! — поспешил сообщить проводник и захлопнул дверь в первой карете. — Прошу уйти провожающих с взлетной площадки!