Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

— Что он здесь делает? — напрямик спросила Элизабет и остановилась как вкопанная. Ее не так волновало присутствие Эммы, что еще вчера наотрез отказывалась мириться, когда с ней на эту тему заговорил Джеймс, как Эвана Райдера уже успевшего изрядно подпортить жизнь Элизабет. — И из-за него ты меня сюда приволок?

— Элизабет, сядь, пожалуйста, — спокойным, но настойчивым тоном сказал Том и сел рядом с сияющим Райдером, что теперь улыбался от уха до уха фальшивой мягкой и приветливой улыбкой.

Элизабет села, не сводя разъяренного взгляда с мальчика, который прыгал с его лица на довольное лицо Райдера.

— Ну… мы посоветовались с Эмили, Эммой и Джеймсом и они, ну, понимаешь, они согласились, — замялся мальчик.

— На что? — продолжала допрос Элизабет.

— На то, чтобы… чтобы рассказать правду о Франце, Макриди и Купере, — неуверенно пробормотал Том.

— Что?! — Элизабет не поверила собственным ушам. — Мы ведь говорили об этом! Я не стану никого подвергать опасности! Все мы уходим!

— Стой, — рявкнул Том. — Сядь и успокойся. Все что могло случиться, уже случилось. И ничего другого уже не будет. Все. Это все что они могли сделать.

— Но ведь Джеймс? — Элизабет почувствовал, как теряет свою уверенность.

— Мы все не против, — спокойно сообщил мальчик. — Ты согласна рассказать все Скотту?

— Но почему именно ему?

— Потому, что только у него нет темы для финала конкурса журналистов, — проговорил Том мрачным тоном.

— Вот куда ты тогда убежал, — догадалась Элизабет, но ее гнев так и не иссяк, а наоборот даже увеличился.

— Да, я написал Эвану, и он с радостью согласился приехать, — подтвердил Том. — Ну, скорее это была идея Эммы. После вашей ссоры она не знала, как с тобой помириться, и хотела, что бы все узнали о том какие Макриди Франц на самом деле. Так ты согласная все ему рассказать?

Элизабет задумалась. Она посмотрела на Эмму что опустила взгляд на грязный покрытый плесенью и пылью стол и даже не шевелилась, боясь даже вздохнуть, опасаясь нападения или очередного взрыва гнева. Элизабет больше не сердилась на нее. Она знала, что Эмма хочет как лучше, но она очень боится за друзей, за родных, но если они согласны. И все действительно уже произошло и…

— Хорошо, — выдавила Элизабет и без сил опустила на хрупкий противно скрипящий стул с заплесневевшими ножками и спинкой.

Эван просиял улыбкой и достал из рюкзака диктофон. Эмма и Том робко переглянулись, а Эмили заулыбалась так лучезарно, что Элизабет побоялась за свои глаза.

— Начнем! — воодушевленно сказал Эван Райдер выуживая из своей кожаной сумки перо и блокнот.

*

Элизабет выложила Райдеру все что знала. И о махинациях с деньгами на ипподроме, об аварии, о том, что подслушала, и обо всем остальном, что касалось грязных дел Макриди, Франца и Купера. Эмили, Том и Эмма все время добавляли то, что знали сами. И скорее лицо Райдера стало таким счастливым, что осветило затхлый трактир. Бланк с расписанием занятий по географии на февраль она, конечно же, получила, но это отходило на второй план, когда она вспоминала об интервью и статье. Впрочем, до ее выхода еще было почти полгода так, что можно было позаботиться об учебе. Но все это волновало ее меньше всего. Она снова дружила с Эммой. Они снова вместе ходили на уроки и на переменах. И Элизабет снова чувствовала то, что впервые почувствовала после первого матча против Инвенторгна.

Прошел январь с метелями и снегопадами, пришел февраль с морозами и инеем. Мачт Даринг — Воркинг был запланирован на первое воскресенье месяца. Профессор Макриди написал в Отдел регулировки погодных условий письмо, с просьбой сделать в этот день хорошую погоду. Так оно и было. С самого утра вместо обычных серых туч и морозного ветра светило солнце. Было тихо и спокойно. Высокие прямоугольники окон в столовой предсказывали удачный матч. Дарингцы особо не нервничали. Всем было известно о слабости команды Воркинга, так что хандры по поводу матча не было, по крайней мере, у первых. Вторые же находились в состоянии легкого потрясения, а капитан их команды — рослый и широкоплечий Джек Стюарт все утро что-то втолковывал десятерым однокашникам в зеленой форме. Эрни Линл в хорошем расположении духа увел команду в раздевалку. Через несколько минут удалилась и команда-противник. Масса в темно-зеленых мантиях, со знаменами в руках с изображениями огромных черно-желтых пчел покинули помещение, распевая на ходу гимн школы. Элизабет купила себе красную мантию и надевала ее на каждую игру с участием команды факультета. Это игра была первая в таком одеянии, так что девочка чувствовал себя слегка неловко, так как быстро бросалась в глаза, чем пользовались ученики и бесцеремонно ее разглядывали, когда она шла мимо столов Воркинга и Бьютинга. В дверях столовой ее догнал Том. Он тоже был в красном.

— Интересное одеяние, — улыбнулся он.

— У тебя тоже. — Элизабет улыбнулась в ответ.

Они уже направились к заднему выходу, как их остановил ленивый мужской голос.

— Мисс Дэвидсон, — протянул профессор Макриди с театральной вежливостью. — Можно вас на секунду?

— Встретимся на поле, — напоследок крикнул Том, и его просто снесло волной учеников спешащих на игру.

Элизабет боязливо повернулась и как оказалась, опасалась, она не зря.

— Профессор Сэйсон, просит вас зайти в ее кабинет.

Профессора поглотили деревянные дверцы лифта. Просто сгорая от ненависти и отвращения, Элизабет побрела по лестнице, ведущей на второй этаж. В последнее время она завела привычку ходить пешком. Добравшись до четвертого этажа, Элизабет миновала прямоугольный коридор и вошла в класс литературы. Пройдя вдоль классной доски, и около учительского стола, девочка оказалась в длинном прямоугольном кабинете профессора Сэйсон.

— Доброе утро, профессор, — поздоровалась Элизабет.

— Здравствуйте, Дэвидсон, — сказала женщина, нервно перебирая бумаги на письменном столе. — Профессор Макриди попросил меня известить вас, что сейчас вы будете наводить порядок в этом кабинете. Для начала разложите документы в алфавитном порядке, а потом вас ждут серванты. Приступайте немедленно.

— Но, профессор, сейчас, же игра…

— Никаких «но», это не моя прихоть, а указание директора. — Последнее слово она произнесла с крайним отвращением в голосе.

Такое отвращение вздымалось в душе Элизабет, как только ее взгляд встречался с самодовольно блестящим взглядом Макриди. В последнее время такое противное чувство сопровождало ее везде, где бы она не была. Наверное, виной тому было несправедливое назначение его на пост директора школы.

Профессор Сэйсон видимо нашла то, что искала, а точнее какой-то документ и ушла следить за комментированием матча, оставив Элизабет в полном смятении. Как он мог так поступить? Это ведь полуфинал. Если Даринг проиграет не видать им финала как собственных ушей и седьмой подряд победы в чемпионате школы не будет. Что тогда будет с Эрни Линлом? Первый год как его назначили капитаном, и команда проваливает полуфинал! Это будет бомба! И Линл точно войдет в историю, но только как самый худший капитан десятилетия.

Элизабет с поникшим настроением устроилась на стуле перед столом и занялась документами. Оказалось это были не просто документы, это были характеристики по выпуску из школы за 1987 год. Тогда Элизабет еще и в планах не было. Девочка лениво перебирала бумаги, раскладывая по стопкам, пока не добралась до буквы «Д». Ее заинтересовала одна из характеристик, что гласила:

Уильям Роберт Дэвидсон

Выпуск 1987-го года

Выпускное общеобразовательное учреждение — школа нетрадиционного волшебства, колдовства и магии Энкор

Принимающее общеобразовательное учреждение — Государственный Университет Аладонии

Факультет Придов, оконченный класс — восьмой, курс магия

Декан факультета — профессор Иероним Гра

Характеристика

Ученик Дэвидсон чрезвычайно способный к магии и волшебству. Два курса окончил с великолепными оценками. За восемь лет не был записан ни на одно дополнительно задание. Был участником и капитаном факультетской команды по футболу. Получил кубок за заслуги перед школой и тремя министерствами. Король лично вручила ему его на Первом вечере в 1986 году. Принимал участие в различных школьных мероприятиях. Пять лет подряд, выигрывал чемпионат школы по футболу. Получил медаль лучшего футболиста школы за десятилетие от директора Энкора профессора Артура Вилберта. Номинировался на звание «Ученик года».