Элизабет Дэвидсон и Тайна янтарного кулона

Делать было нечего, так что Элизабет, что проснулась ни свет, ни зоря в волнительном предвкушении решила вздремнуть. Положив голову на мягкую спинку кресла, девочка погрузилась в шелковый сон, изредка нарушаемый мутными снами. То и дело до нее доносились голоса Джеймса и Эмили, но девочка не обращала на это внимания. Казалось, прошло всего несколько минут, как кто-то стал с силой толкать ее в плече.

— Элизабет, просыпайся, — сахарным голосочком говорила Эмили.

Элизабет протерла глаза и вдохнула поглубже. Показалось, что легкие изнутри покрылись ледяной коркой. Карету наполнял свежий морозный воздух. Здание станции «Энкор» стояло, словно бисквитный пирог с кремовой начинкой. Крыша блестела добрым слоем утрамбованного снега. Площадки ярко освещали фонари и в поле их свечения то и дело попадали хлопья снега. Миастры, что ехали вместе с учениками помогали детям вытаскивать чемоданы из карет. Элизабет ступила на заснеженную посадочную площадку и, взяв у Джеймса свой багаж, поспешила к профессору Сэйсон, что ожидала учеников на другой половине площадки.

— Добрый вечер, ученики, — поздоровалась она деревянным голосом. — Скорее, иначе я скоро заледенею, и вам придется нести меня на руках.

Нос профессора действительно желал скорейшей отправки. А щеки так и подавно. Глаза заметно слезились, а губы покраснели. Женщина смахивала на снежного человека со снегом на шапке и плечах. Плотно укутавшись в свою мантию, она дрожала и стучала зубами.

— Профессор, может помочь проводить учеников до школы? — спросил один из миастров, что помогал девочке-первокурснице с ее чемоданом, который застрял между железными прутьями, что поддерживали затянутое черным бархатом сидение.

— Нет, спасибо, — холодно пробормотала профессор Сэйсон. — Вас там только не хватало, — тихо сказала она, когда они уже шли по дороге к школе.

Дорога была усыпана снегом почти до колен, так что пробирались как партизаны через чужую границу — медленно и осторожно. На разговоры не было сил, так что шли молча. На полпути началась метель, и идти стало еще труднее. Снег забивался в волосы и за ворот мантии, что было не очень приятно. Вскоре профессору Сэйсон надоело тащиться как улитки, и она отправила весь багаж учеников прямо в спальни. Дело пошло быстрее, и уже через десять минут они прошли по водной дорожке, что заледенела окончательно и сквозь стальные ворота Энкора, что поблескивали от инея как елочные гирлянды. Дорога здесь была более утрамбована и дети без проблем добрались до входных дверей что открылись, приветственно скрипнув и впустив толпу в долгожданную теплоту и уют. Как только ученики и учительница оказались в парадном холле они тут же сами собой захлопнулись. В помещение стало тепло и даже немного душно. В четырех углах стояли празднично украшенные елки.

— Можете отправляться по спальням, — сказала профессор Сэйсон, снимая клетчатую шапку и перчатки стряхивая с них снег и разминая занемевшие пальцы, поправила все еще блестящие от капелек талой воды волосы. — Ужин как обычно.

Дети разошлись по комнатам. Элизабет нашла в толпе Эмму и девочки отправились в гостиную Даринга через коридор у буфета и комнату отдыха подготовительного курса и их спален. Эмма начала свой печальный рассказа о том, что же все-таки случилось, как только ее табель попался на глаза ее матери.

— Она просто рассвирепела, — взорвалась Эмма. — Заставила меня перегладить все страницы в старых книгах в нашей домашней библиотеке. Они мне будут, наверное, в кошмарных снах являться эти книги. А отец приказал все каникулы кормить ногтелюбчиков.

— Кого? — удивилась Элизабет.

— Ногтелюбчики — это такие чахлые кустарники, ногти любят, есть. — Эмма выставила мизинец, на котором как раз таки не хватало половины ногтя. — Мой отец биолог. Понавозил в дом всяких причудливых растений, а мы их выращиваем. Недавно ходили экспедицией на …

— Пароль! — потребовал замок.

– Э-э-э… — протянула Элизабет, питая маленькую надежду, что таким он и будет.

Но нет.

— Черт, у кого же спросить? — Эмма пнула ногой пол коридора. — Ай!

— Вечно вы бежите, не узнав пароля, — послышался за спиной, насмешливы голос.

Девочки повернулись. К ним уверенным шагом шли Лана и Луна Льюис. Обе были в пальто молочного цвета, со светлыми вязаными шапками на светлых волосах и перчатками в руках.

— Сначала, нужно узнать пароль у профессора Сэйсон, а потом бежать в гостиную, — поучительным тоном говорила Лана, в то время как Луна назвала замку пароль.

— Рождественские колокольчики! Как каникулы провели?

— Нормально, — сказала Элизабет, проходя в гостиную вслед за сестрами.

— Более-менее, — буркнула Эмма, все еще с жалостью оглядывая свой раненый мизинец.

Гостиная Даринга походила на уголок школьного дворика. На креслах, шкафах и на полу лежал волшебный снег. Камины обтянули пестрыми гирляндами. Вместо дивана между каминами стояла огромная елка, достающая до потолка большой звездой.

Лана и Луна отправились вверх по узкой винтовой лестнице перила которой были обтянуты лентой из светящихся шариков, в спальни курса магии, о чем-то разговаривая и смеясь, а Эмма и Элизабет в дверь около старинных часов на которые кто-то одел гигантскую шапку Деда Мороза. Оставив пальто и куртку в маленьком коридорчике перед комнатами, девочки зашли в свою спальню. На кроватях их уже ожидали чемоданы все еще мокрые от снега. Элизабет струсила подтаявший снег с волос и принялась раскладывать вещи. Эмма не спешила занять уборкой и попросту легла на свою кровать, положив ногу на ногу.

— Благодать, — довольно выговорила она и широко зевнула.

Часы на столике у Джинни Хэнгроут показывали половину шестого вечера. Мрак прилипал к окнам спальни на которых иней рисовал различные узоры и Элизабет вспомнила, о том, что хотела сделать по приезду в школу. Вынув из сумки увесистый томик «Манеры. Как стать своим в высшем обществе» они с Эммой вышли из комнаты. Устроившись в любимых креслах у камина Элизабет (не малыми усилиями) разорвала книгу надвое и вручила вторую половину ошарашенной подруге.

— Ну, вот занятие до ужина мы себе нашли, — улыбнулась, они и отправила несколько первых страниц в еле пылающий камин.

— Был бы здесь Том, — улыбнулась Эмма и проделала тоже.

За пятнадцать минут камин не на шутку разжегся, и теперь весело трещал сухими поленьями, переваривая подарок Елены. Элизабет рассказала Эмме о разговоре Макриди, Купера и Франца на балу.

— Вот гады! — вскрикнула Эмма, сжимая кулаки.

— Тише! — шикнула Элизабет и рассказала о конкурсе журналистов.

— Надо было назвать не «Лучший Журналист Года», а «Самый Гнусный Писатель Грязи Года», — предложила Эмма. — Так было бы яснее и справедливее.

Трудно было не согласиться, так как выбрали действительно самых лживых журналистов. Ну, по крайней мере, двоих.

— О, уже без четверти восемь, — взглянув на часы, сообщила Элизабет. — Пошли, не то на ужин опоздаем.

Девочки вышли в коридор возле комнаты отдыха подготовительно курса, прошли по проходу рядом с буфетом и оказались в заднем холле из черного мрамора. Двери столовой были приветственно открыты, и оттуда уже веяло приятным и таким желанным запахом мясной запеканки и овощного рагу. Как только нос Элизабет учуял запах, невидимая рука сжала желудок.

Столовая тоже была украшена в духе прошедших праздников. Повсюду стояли маленькие елочки с мишурой и игрушками на пушистых ветвях. В центре зала располагалась самая большая елка ярко сияющей звездой на верхушке. На стенах развесили гирлянды и мишуру. В воздухе плавали самые различные елочные игрушки, и сыпался снег.

Устроившись за столом Даринга, принялись ждать. Раньше чем директор произносил речь, никто не накрывал на столы, так что вокруг то и дело видели возбужденные и нетерпеливые лица. Видимо голод посетил не только Элизабет и Эмму. Никого не удивило то, что в центре преподавательского стала, теперь сидела не профессор Шеррингтон, а профессор Макриди в парадной мантии с аккуратно зачесанными светлыми волосами, довольным выражением лица и уродливым шрамом на щеке. Все читают газеты!