Эмиссар: Каменные джунгли

— Это семейная реликвия. Всего таких браслетов два: один у меня, а другой у моего брата, — говорит Найтель, заметив мой заинтересованный взгляд.

— Это как-то связано с предстоящим занятием?

— Да.

Когда добираемся до реки, учитель останавливается, касается браслета другой рукой и что-то шепчет на непонятном языке. Едва он заканчивает, мы каким-то магическим образом переносимся из Свящённой рощи на просторный зелёный луг, а утро сменяет поздний вечер. Подувший холодный ветерок заставляет меня поёжиться, а руки покрываются мурашками.

— Это место называется долина полуночи. Сегодня ты будешь заниматься здесь, — объявляет Найтель.

Пожимаю плечами. Здесь, так здесь. Не понимаю, чем это место отличается от рощи, но наставнику виднее. Посмотрев по сторонам, замечаю неподалёку обрыв, а когда подхожу к нему, не сразу верю своим глазам. Передо мной самая настоящая бездонная пропасть. Глядя вниз, вижу лишь беспроглядную темноту. Стоя на краю, чувствую, как у меня начинает кружиться голова, и чтобы случайно не сорваться вниз, делаю назад несколько шагов. Сама расщелина не только глубокая, но и очень широкая. Что справа, что слева, ей нет ни конца, ни края. Такое чувство, будто какое-то божество вырвало этот клочок земли из реальности, и закинуло в небытие.

— Как долго мы здесь пробудем? — спрашиваю исключительно для того, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Ответа не последовало. Резко обернувшись, замечаю, что Найтеля и след простыл, но на том месте, где он раньше стоял, остался воткнутый в землю короткий меч. Не тренировочный, а самый что ни на есть настоящий. Только подхожу и выдёргиваю его из земли, как буквально из воздуха передо мной появляется вооружённый изогнутой саблей уродец с тёмно-зелёной кожей, ростом чуть выше метра. Гоблин. Вживую с этими уродцами раньше не встречался, но по описанию очень подходит.

Не говоря ни слова, эта тварь тут же бросается на меня. Размахивая саблей, уродец пытается проделать дырку в моём животе, но двигается он неуклюже, словно пьяница. Без труда отразив две атаки, полосую гоблина по руке, а когда уродец роняет оружие, вонзаю клинок ему в грудь. Гоблин фыркает и падает на землю, но рядом с испустившим дух уродцем тут же появляются ещё две точно такие же твари. К такому повороту событий оказываюсь не готов, и едва не пропускаю удар в живот, лишь чудом успев отвести вражеский клинок в сторону. Не особо напрягаясь, убиваю сначала одного, а следом и второго гоблина. И вот уже этих тварей оказывается четверо, и для победы над ними приходится попотеть. Бросайся они на меня по одному, а не все вместе, было бы намного проще.

И вот врагов уже восемь. Так нечестно, твари! Как мне победить, если вас становится всё больше и больше? Тем не менее, руки не опускаю. Протыкаю одного гоблина, затем второго, но третий, схватив горсть земли, бросает её мне в лицо. Пока протираю глаза, вслепую размахивая перед собой мечом, вздрагиваю, почувствовав острую боль в спине, стремительно расползающуюся по всему телу. Проморгавшись, вижу окровавленный краешек сабли, торчащий из моего живота. Как только гоблин выдёргивает саблю из моей спины, пошатнувшись, роняю оружие и падаю на колени. Из открывшейся раны обильно льется кровь. Течёт она и изо рта. Боже, как же больно! Упав на бок, пытаюсь зажать рану, а другой рукой тянусь к лежащему рядышком мечу, но гоблины не позволяют мне это сделать. Один из них, злобно хохоча, отрубает мне кисть, едва я касаюсь рукоятки. Лишившись руки, во всё горло кричу от боли. Кровь из обрубка не просто льётся, а бьёт фонтаном.Продолжив вопить, замечаю, как другой зелёный уродец подходит ко мне сбоку, и заносит саблю для удара, намереваясь снести мне голову. Закрыв глаза, прикрываю лицо локтем, и готовлюсь к неминуемой смерти.

Но ничего не происходит. Топот и мерзкий смех тут же стихают, а боль исчезает. Услышав журчание воды, открываю глаза, и вижу, что лежу на земле в паре метров от реки в Священной роще. Отрубленная кисть на месте, спина и живот тоже целы. Справа от меня, скрестив руки перед грудью, стоит хмурый Найтель.

— Что это было? — спрашиваю я, поднявшись на ноги.

— Я хотел проверить, чему ты научился за это время. И результат меня крайне разочаровал. Во время тренировочных боёв с Орилом ты держался вполне неплохо. Но когда дело дошло до боя реального, ты забыл всё, чему тебя учили. Пропустил бросок земли в лицо, позволил себя окружить…

— Откуда вы знаете? Вас ведь там не было!

— Я там был от начала и до конца. И вовремя тебя оттуда вытащил. Только поэтому ты всё ещё дышишь, твоя рука на месте, а корпус цел.

С опаской поглядываю на кисть, ожидая, что она вот-вот отвалится.

— Так это всё было иллюзией? — спрашиваю я, переведя взгляд на наставника.

— Не совсем. Наша семья использует долину полуночи в качестве тренировочной арены. Все, кто там встречаются — ненастоящие. Но раны, полученные в бою с ними, вполне реальны, пока находишься в долине. Боль и увечья — это плата за ошибку. Именно это и отличает реальный бой от тренировочного. Когда знаешь, что твоей жизни угрожает реальная опасность, сражаешься в полную силу.

А ведь он прав. Ошибка в тренировочном бою на деревянных мечах чревата, в худшем случае, парой синяков и ссадин. В реальном бою приходится выкладываться по полной программе, иначе умрёшь. Прямо как я сейчас. Способность гоблинов так быстро размножаться застала меня врасплох. Я совершил несколько непростительных ошибок, поэтому бой и закончился так быстро. В следующий раз, зная, что меня ждёт, я буду осторожнее, и не позволю этим или каким другим тварям так легко меня победить.

— С долиной я всё более или менее понял. Но зачем мы пришли к реке? — спрашиваю после небольшой паузы.

— Я подумал, что после такой встряски тебе потом захочется немного ополоснуться. Можешь это сделать. У тебя есть на это десять минут.

Сказав это, Найтель разворачивается и уходит, а я принимаюсь торопливо освобождаться от одежды.

Арт: Долина полуночи/Гоблины

16

Дэйн собирался пойти к Сайнту напрямую, однако Нил сумел убедить его сначала сделать внушительный крюк, говоря, что это вопрос жизни и смерти. Если в разрушенном городе было ещё относительно чисто, за исключением парочки мест, то за его пределами то и дело попадались зоны с повышенным радиационным фоном. Заодно пришлось объяснять иномирцу, что такое радиация, и чем она опасна. Объяснение получилось немного косноязычным, но суть Дэйн уловил, про себя отметив, что радиация — это что-то вроде сильного проклятия с эффектом чумы, и что если такое проклятие подхватишь, то потом уже никак не снимешь. Так что причина делать крюк показалась эмиссару вполне оправданной.

Информацию о небольшом схроне военных Нил как-то подслушал, и сейчас опасался, что она может не подтвердиться. Ориентиром для мальчика послужил сначала перевёрнутый сломанный джип без крыши, а затем проржавевший военный грузовик без колёс и со скелетом в кабине. Забравшись под машину, и немного покопавшись в земле, мальчик отыскал люк.

— Есть! — крикнул Нил, сдвинув его в сторону.

Внимательно смотревший по сторонам Дэйн забрался под грузовик вслед за мальчиком. Спустившись вниз по лестнице, парочка оказалась в кромешной темноте.

— Подсветишь? — попросил Нил.

Не став уточнять, что мальчик имеет в виду, Дэйн с помощью жемчужины призвал маленький светящийся огненный шар, как ранее в подземке. Сам схрон оказался не слишком вместительным, раза в полтора меньше, чем оружейка в логове «Стальных Крыс». Глядя на банки с едой, Нил интереса ради взял одну из них, открутил крышку, скривился, и тут же отбросил банку в сторону. По гадкому гнилому запаху стало понятно, что от такой пищи случится несварение даже у самой непривередливой свиньи. Проверять остальные банки мальчик не стал. Понятно было, что результат будет тот же самый. Просроченные армейские хлебцы для употребления в пищу тоже не подходили, поскольку зачерствели так, что об них можно было зубы сломать.