Все время чувствую вину.Одну.Потом еще одну.Когда судьба и не судьба.Когда не рано и не поздно.Вину тирана и раба.Вину больных и вши тифозной.Все время чувствую вину.Как будто я разжег войну,А не она меня палила.Все время чувствую вину.Бессилье это или сила,Когда и малую твоюЯ ощущаю как свою.1969
Ноябрь
В мое отсутствие…В мое отсутствие деревьяТак обеднели, похудели.Они так много потерялиВ мое отсутствие.В мое отсутствие сломалиДом двухэтажный деревянный.И всех жильцов переселилиВ мое отсутствие.В мое отсутствие возниклиЧужие сны, чужие вздохи.Был кто-то выпущен и впущенВ мое отсутствие.Тот здесь ходил и отражался,Тот говорил и улыбался,Тот делал то, что я, не больше,В
мое отсутствие.В мое отсутствие деревьяТак обеднели, исхудали.Они так много потерялиВ мое отсутствие.Мне не вернуть им этих листьев,Как не вернуть былого дома.И впредь да будет незаметнымМое отсутствие.1969
«Как страшно с тобой расставаться…»
«Как страшно с тобой расставаться…»Какие простые слова.Зачем журавлю оставаться,Когда улетает листва?И, руки подняв от испуга,Что неба опять не боюсь,Кричу я: «Подруга, подруга» —На всю поднебесную Русь.Прощай. Я в любви не прощаю.Прощай, поминай обо мне.Я помнить тебя обещаю,Как в юности, как на войне.1969
«Открытая внешняя рама…»
Открытая внешняя рамаВ большом полукруглом окне,Как ставня скрипела — упрямо.Незлобно, в любой тишине.Тогда-то под ветер надсадныйПростою казалось избойПустое подобье мансарды,Где мы пребывали с тобой.А что еще было? ДеревьяСкрипели, как двери, в лесу.На них, как гусиные перья,Качался снежок на весу.Деревья, овраги, сугробы,Потемок серебряный дымСходились и таяли, чтобыНе так было скучно двоим.1969
«Мой учитель был берегом, улицей, домом…»
Мой учитель был берегом, улицей, домомЗа сетями дождей, меж мостами двумя,Парой книг на столе у меня, под альбомом,Где шумела под корками юность моя.Тени хлопьев летели скорее, чем хлопья,Ветер славы чужой холодил до костей.Я шепнул его строки, но встретили в копьяМои слабые строки желанных гостей.Мой учитель был домом январских карнизов,Жутким вздохом открывшейся враз полыньи.Я шепнул его строки, но гневно, как вызов,Встали вдруг побледневшие строки мои.Я его ненавидел за то, что предвиделОн все то, что случится с ребячьей душой.Но меня он ничем и никак не обидел,Просто за руку взял и повел, как большой.Я уже никогда не забуду об этом.За сетями погод, за мостами двумяУченическим синим морозным рассветомБыл учитель мой старый белее луня.Был он первою каплей весеннего пенья,Был последнею каплей терпенья стиха,Вырывавшего руку из повиновеньяИ не знавшего больше, чем кража, греха.Я шепнул его строки, стараясь потише,Но шепнули мои: ничего, ты шепчи!Поднимись и птенца, соскользнувшего с крыши,Подними, он живой, это наши грачи!Это наши деревья, и почки, и споры.И подрос, и под небо птенец мой ушел…На столбах напевали птенцы и монтеры,На окраине вновь зацветал частокол.Из окна паровоза махнула мне кепка.Я не сразу узнал эти роскиды верст.Мой учитель был краном, что взял меня крепкоИ, смеясь, на крюке от себя перенес.1969
Артист
Е. Е.
Мой товарищ, сегодня ночьюНа Четвертой Мещанской с крышиСнег упал и разбился в клочьяПод надорванною афишей.Как живешь ты?Куда ты скачешь?Как от аха летишь до вздоха?..Где и что про тебя ни скажешь —Получается очень плохо.Говорю, удивляя граждан,Обожающих просторечья:Я люблю твои лица. В каждомЕсть от сутолоки столетья.Но одно лишь неоспоримо,Навсегда, сквозь любые были:То, единственное, без грима,За которое полюбили.Не отделаешься от славы,Даже если томит дорога.Говорят, ты играешь слабо —Отсебятины слишком много.Это к лучшему. Так! И выше.Облака как немая карта.Вьются клочья большой афиши,Как последние хлопья марта.1969
Пейзаж с дорогой
Интеллигентной милой недотрогойСидела б дома возле мамы строгой,Задумав свой лесной пейзаж с дорогой.Он целый год туманился во мне.И в тишине. И в шуме. И во сне.Я рассказал — мы тут как тут.С треногой.Знай черный ворон каркает в лесу.Не «никогда», а «навсегда» вопит он.Поскольку плохо, видимо, воспитан.Сосну заденет, мглой веков пропитан, —Сосна роняет иглы и росу.Огромный бор.Он нынче свеж и темен.Поскольку ливень тоже был огромен,Как ворон древен и как голубь чист.А ты, мое любимое созданье,Уже бежишь, не приходя в сознанье,Когда к тебе осина тянет лист.Стой, у рябины — ягоды в горсти.Возьми.Знакомых дома угости.Черт надоумил взять тебя с собой.Да. Я влюблен в свою же ученицу.И даже — хоть сейчас готов жениться…Какой, однако, все же разнобой.Столбы лучей сияют меж стволами.Взлетает ворон, каркая над намиУже по-иностранному почти.На «невермор» от злости переходит.От черных крыл вершины так и ходят.А ты дрожишь.Тебя волненье сводит.Я понимаю, бог тебя прости.Ты говоришь: а где ж пейзаж с дорогой?Вот это все и есть пейзаж с дорогой.А впрочем, там, за выселкой убогой,Есть
электричка…Клумбы. И пути.Я повторяю: вот пейзаж с дорогой.Гуляй.Но красок масляных не трогай.Ширяет черный ворон над треногойВ художническом пристальном лесу.Он чует запах, душами пропитан.Не «никогда», а «навсегда» вопит он.Качнет сосной, поскольку так воспитан, —Сосна уронит иглы и росу.Еще ты будешь счастлива, я знаю.Смотри, как тянет просека лесная.Ее считать дорогою не след.Вернусь сюда один,На склон пологий.Под шум вершин.Я не собьюсь с дороги.Я не скажу тебе, что весь секретВ том, что дороги не было и нет.Она пройдет сквозь строй стволов в итоге.Просветом. Птицей…Мало ли примет?1969
Моление о разлуке
Пишу, а сам уже не понимаю,Кого письмом нелепым донимаю,Кому, зачем, о чем напоминаю?Вы все смешались у меня в уме.Еще чуть жив один последний абрис,Но я забыл его обратный адрес,Он так расплылся, этот абрис бедный,Как бледный промельк чей-то в полутьме.Я уходил — меня вы находили.Я приходил — вы тотчас уходили.Так, значит, что ж, разлуки все же были?Ведь вы навзрыд холсты мои рубили;Сбегали плача (от любви ко мне?).Я понимаю, это очень трудно —Знать, что художник — это неподсудно.И не ославит, и что есть — оставит.Ну разве что прославит.«Но кого?Ведь на ином московском вернисажеСебя самой и не узнаешь даже.А вся толпа опять вокруг него.Какое „испытанье на разрыв“?Вы! На разрыв испытывали женщин.Те, кто увенчан,И те, кто развенчан.Как сладок был кратчайший перерыв.В индустриальном явимся пейзаже.Со счетоводом полежим на пляже.Устроимся. Найдем. Но все же даже…Какой-то отблеск ваш — зачем он жив?»Любимая, прости. Я не премину.Но я сейчас пишу одну картину!Но я забыл: с которой говорю?Я вспомню всех.Но я ломаю руки.Ведь я пишу картину о разлуке.Я вас любил.Любя, а не от скуки.И за разлуки не благодарю.Я вспоминаю только встречи, встречи,Чистейшие, как снег, черты и речи.Улыбки ваши, слезы, очи, плечи —И жду свою последнюю зарю.1969
СЕМИДЕСЯТЫЕ
Соловей
Птицы свищут в мокрых перехлестахВетра и ветвей.Где-то там, без памяти о гнездах,Замер соловей.Сколько в свистах новостей, посылок,Радостей лучу!Только голос вдруг, как после ссылок:«Я домой хочу».И дрожмя дрожит листва сырая,Лепестки бренчат.Это — он! О гнездах забывая,Певчие молчат.Но как только, отпылав, отщелкал,Замер соловей,Все опять по гнездам, тихомолкамДупел и ветвей.Лишь трава пятнистая, ночнаяВстрепенется, чу!«Я домой хочу, куда — не знаю,Я домой хочу».1970
«Ты плачешь в зимней темени…»
М. Роговской
Ты плачешь в зимней темени,Что годы жизнь уводят.А мне не жалко времени,Пускай оно уходит.Оно так долго мучилоСвоим непостоянством,Что мне с ним жить наскучило,Как дорожить тиранством.Я так боялся сызмалаОстаться в жалком прахе!Я делал все. Но сызноваТомился в том же страхе:Бежит, бежит, не поймано,Не повергаясь в трепет,Что мне своей рукой оноЛицо другое лепит.Ты плачешь в поздней темени,Что годы жизнь уводят?А мне не жалко времени,Пускай оно уходит.Есть в нашей повседневностиОдно благое чувство,Которое из ревностиДарует нам искусство, —Не поддаваться времени,Его собою полнитьИ даже в поздней темениО том, что будет, помнить.Не надо плакать, милая,Ты наших поколений.Стань домом, словом, силоюБольших преодолений.Тогда и в зимней темениТы скажешь и под старость:А мне не жалко времени,Уйдет, а я останусь!1970
Болезнь
Третий класс. Температура.Значит, в школу не идти.Апельсин. Лимон. Микстура.Сладковатая почти.Полежим тихонько дома.Порисуем для себя,Почитаем «Детство Темы»,Книжки умные любя.Ишь как холодно снаружи,Как там свищет и метет.Как тепло! Хотя все тужеОкна стягивает лед.Как тепло. Как небывалоМноготочия растут!С головой под одеяло Спрячься, съежься — не найдут.Жар проходит. Вяло-вялоДни с картинкамиБегут.Звонко шаркает терраса.Бьет сосулька по ведру.Капитана ГаттерасаПриключения беру.Впечатленье производитВсе, где шум, отвага, звон.Одноклассница приходит.Навещает.Я влюблен.Я лежу такой красивый,Как солдат, что ранен был.Говорит она: «Счастливый,Две контрольных пропустил.Находилась.Научилась.Заболею к декабрю».Я рисую «Наутилус»И на память ей дарю.1970