"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
С трудом ворочаясь среди толстых фолиантов, я попытался подняться, но не успел. Аллегра налетела на меня, как смерч. Она пиналась, беспорядочно била руками и пыталась укусить — совсем, как обычная разозлённая тётка.
Нет никого страшнее разочарованной женщины… К счастью, обида и злость лишили её здравомыслия, иначе, применив силу, она могла бы попросту оторвать мне голову.
Удары сыпались со всех сторон. Один раз рука, унизанная кольцами, мазнула по лицу — я почувствовал, как лопнула кожа на скуле. Потекла кровь, и это лишь раззадорило противницу.
Издав короткий победный крик, она бросилась
На этот раз не выдержали доски.
Тяжелая конструкция надломилась в нескольких местах и рухнула на нас. К счастью, почти весь вес приняла на себя Аллегра…
Схватившись за конец цепи — пальцы обожгло, словно я сунул руку в огонь, — я рванул, цепь соскочила, и тогда я захлестнул её вокруг шеи стригойки. Та завизжала, пытаясь освободиться.
Она поднялась на ноги, расшвыривая доски — я повис сзади, вцепившись в цепь, как питбуль.
Аллегра заметалась, пытаясь сбросить меня и сорвать оковы. Я слышал, как шипит, раскаляясь и лопаясь, её кожа, как горит моя собственная плоть, но разжать рук не мог. Не имел права.
Стригойка врезалась в стол — и массивное сооружение взорвалось кучей щепок. Мы рухнули на пол.
Аллегра визжала всё громче и я боялся, что кто-нибудь услышит её крик и примчится на помощь. Но похоже, даже в своей среде стригойка не пользовалась популярностью — благодаря репутации садистки, к ней не решались лишний раз подходить.
Или, что более вероятно, все остальные стригои сейчас находятся в парке — там, где Тарас сражается с графом.
К сожалению, мы с Аллегрой находились в патовой ситуации: во время беспорядочных скачков и метаний серебряная цепь обмотала нас обоих, намертво прижав друг к другу и причиняя невообразимые страдания.
Катаясь по ковру, Аллегра не могла ни отделаться от меня, ни дотянуться — ведь я прижимался к её спине.
Под нами разлетелся ещё один предмет мебели — лёгкая кушетка. Вокруг было столько длинных деревянных щепок — стоило протянуть руку, схватить одну из них и вонзить в грудь стригойке.
Но я знал: стоит мне ослабить хватку, и она вырвется. Тогда мне хана.
Щекой уловив дуновение воздуха, я попытался оглянуться. Входная дверь была открыта, и в проёме стояла… Мириам. Прижав руки к груди, она смотрела, как я катаюсь по полу с почти обнаженной стригойкой. Глаза моей бывшей девушки были огромными, в них плескался неподдельный страх.
Мимо моего лица мелькнули ноги в чёрных брюках с шелковым лампасом, а в следующий миг на голову Аллегры обрушился мраморный бюст…
От рубашки остались одни лохмотья. Жар был такой, что когда Мириам помогала мне распутать цепь, её буквально пришлось отдирать от кожи.
— Ты не пострадала? — спросил я, имея в виду её пленение.
— Нет, — тряхнула рыжими волосами девушка. — Если не считать некоторых вещей, которые я никогда не смогу развидеть.
— Уже не так сильно хочется работать в нашем агентстве, не правда ли? — спросил Алекс, не отвлекаясь от своей работы: он планомерно и тщательно обматывал Аллегру серебряной цепью.
— Может, если бы я у вас работала, не была бы такой беспомощной, — я впервые слышал, как Мириам повышает тон.
В чём-то она права. Беспомощность, уязвимость перед неизвестной опасностью — гораздо страшнее, чем постоянный,
но осознанный риск.Но всё же брать на работу бывшую девушку — нет. Увольте. Лучше мы с шефом наймём ей круглосуточной охрану…
— Ты сама виновата, — неожиданно сказал Алекс. — Ты никогда меня не слушала, ведя безалаберный образ жизни. К чему вся эта твоя учёба? Кому в наше время нужны библиотекари?..
Аллегру, обмотанную цепью наподобие мумии, он положил на диван и прикрыл пледом — зрелище дымящейся плоти никому не внушало удовольствия.
— Я не библиотекарь, а искусствовед, — огрызнулась Мириам. Она то и дело бросала нервные взгляды на стригойку, которая всё ещё пребывала без сознания — я видел проломленную дыру в её черепе. Волосы слиплись от крови, превратив лицо девушки в отвратительную маску смерти.
— Вы собираетесь её так здесь оставить? — наконец спросила она. — Не гуманнее было бы просто убить?
— Применять термин «гуманность» к тысячелетней стригойке — по меньшей мере наивно, — отрезал Алекс. — Ты не маленькая, и сама должна понимать, что Аллегра со своими жертвами не церемонится. Никогда.
— Она меня очень пугает, правда, — затрясла головой Мириам. — Но вот так… Лежать, и тлеть заживо… Мне страшно за вас, Алекс. Неужели вам её не жаль? Такая ужасная смерть.
— Она не умрёт, — шеф отвернулся от стригойки и принялся осматривать кабинет. — Аллегра — очень сильная тварь, она обязательно восстановится. Со временем. А убивать беспомощного противника — низко.
— Никогда не понимала этого вашего… кодекса чести, — неприязненно сказала Мириам, и отошла к двери.
— Тебе, как женщине, это и ни к чему, — отрезал шеф.
Он специально себя накручивает, — решил я. — Испытывая к Мириам более, чем дружеские чувства, Алекс старается абстрагироваться, отдалить её от себя на безопасное расстояние.
Я прислушался к себе. Похоже, после поцелуя с Аллегрой, и после последующей драки, что-то выгорело в душе. Да, Мириам по-прежнему дорога мне, и я хорошо к ней отношусь. Но я перестал видеть в ней женщину — объект желания и привязанности.
Надеюсь, это временно. Надеюсь, я не превращусь в холодного чурбана…
— Ты нашел сейф? — своим вопросом Алекс внезапно оборвал мои мысли.
— Да как-то не до того было, — буркнул я и принялся осматриваться — по примеру шефа.
Сейф отыскался за громадным полотном «Битва за Нарву». Отодвинув тяжелую золотую раму, мы увидели вмурованную в стену стальную панель с большим круглым колесом и несколькими дисками. Всего дисков было четыре…
Впервые я лицезрел столь фундаментальное сооружение. Сейф был тёмным, словно покрытым патиной. Зато колесо светилось полированным металлом, а диски отсвечивали тусклым золотом.
Каждый из них был поделен на двенадцать частей, а по внешнему контуру тянулись буквы. Буквы были очень знакомыми, но я никак не мог понять, что это за алфавит.
— Это древнеарамейский, — сказала Мириам.
Присев рядом со мной на колени, она тоже разглядывала панель сейфа. Длинную вьющуюся прядь девушка заложила за ухо, и щека её, матовая, как розовый жемчуг, была очень близко.
— Смысла разгадывать код — никакого, — сказал Алекс. — У нас нет на это времени. Будем действовать, как нормальные медвежатники.