Фантом для Фрэн

Фрэн осторожно положила на пустой стол древний папирус. Оливер Бишоп потянулся к нему, но прикасаться не решился, оценив значение этого предмета.

– Это экземпляр “Книги мертвых” из фиванского некрополя? – уточнил он вполголоса. – Новое царство?

– Да, - ответила Фрэн. – Смотрите и слушайте.

В благоговейной тишине полилась ее речь на древнейшем языке, словно к ним из глубины веков явилась жрица Амона, чтобы наставлять их в своем учении. Оливер от изумления прирос к стулу. Он переглянулся с женой, потом снова обратил все внимание на хозяйку дома.

– Это поразительно, - сказал египтолог, когда Фрэн закончила. – Фрэн, я не могу поверить, что вы не получали специального образования.

– А если я поклянусь вам в этом? – спросила молодая женщина. Глаза ее почти враждебно блестели.

Оливер Бишоп мотнул головой.

– Все равно не поверю! Вы зачем-то разыграли меня!

Он с укором взглянул на друга.

– Элджи, что все это значит?

– Моя жена не изучала древнеегипетский язык, - мягко сказал Алджернон. – Это умение пришло к ней само. Оливер, ты, кажется, хотел получить подтверждение моих взглядов?

– Да, - ошеломленно ответил Оливер.

Он забросил ногу на ногу, мотнул крупной русой головой.

– Простите, друзья, мне все равно не верится в это. Вы зачем-то подшутили надо мной и Минни.

– Конечно, - наконец сумела выговорить Минерва. – Фрэн, я никак не ожидала…

Фрэн вдруг вскочила и ахнула.

– Чайник!..

Она убежала на кухню.

Алджернон остался сидеть под порицающими взглядами друзей. Ни тот, ни другой не сомневался, что их хитро разыграли; Алджернон начал чувствовать отвращение к Оливеру. Неужели он думал, что Алджернон пошел бы на такой дешевый обман! Тогда как речь идет обо всей его карьере, если не о жизни!

Вернулась Фрэн с подносом, на котором стояли чашки, сливочник и сахарница, а также блюдо с кексами и булочками.

– Угощайтесь.

– Спасибо, - все еще с явственной обидой ответила Минерва.

Она добавила в свою чашку сливок и стала пить без сахара и сладостей, с оскорбленным выражением на непримечательном личике. Алджернон был так расстроен, что даже не нашел в себе сил поддерживать разговор; Фрэн молчала тоже. Но у нее вид был не расстроенный, а зловещий.

Когда с чаепитием было покончено, она так же молча собрала посуду и унесла на кухню. Потом, не возвращаясь к гостям, проведала ребенка и удостоверилась, что он все еще спит.

Она вернулась за стол, за которым все еще царило молчание – казалось, Бишопы подыскивают предлог, чтобы уйти. Наверное, так и было. Но Фрэн не собиралась им этого позволить.

Она помнила, что Алджернон когда-то рассказывал ей о “спиритических сеансах”, некогда проводившихся под руководством медиумов; что ж, наконец были все условия для такого сеанса. Она – медиум; все остальные – “психическая группа”, хотя и не подозревают об этом.

– Господа, положите руки на стол, - кротко попросила она друзей.

– Зачем… - начал Оливер, но пожал плечами и послушался.

– Что происходит, Фрэн? – спросила Минерва.

– Это сюрприз, - ответила хозяйка. – Пожалуйста, сделайте, как я прошу.

Минерва с оскорбленным видом положила свои маленькие ручки на стол. Алджернон, догадавшийся обо всем, смотрел на жену со смесью негодования и ужаса.

– Элджи, а ты что же? – невинно спросила Фрэн. – Присоединяйся к нам, ты же не хочешь испортить наш сюрприз?

Он сглотнул и подчинился. Фрэн с улыбкой поместила руки на столешницу и тут же поняла, почему все остальные замолчали. Атмосфера в комнате изменилась; казалось, от обеденного стола исходят какие-то слабые токи.

Стало словно бы даже темнее.

– Нечерхет, жрец Амона Фиванского, слышишь ли ты меня? – громко проговорила Фрэн по-древнеегипетски, глядя в пространство.

Она почти ожидала того, что произошло.

Длинный массивный дубовый стол приподнялся над полом всеми четырьмя ножками и с грохотом опустился обратно.

* А.Н. Аксаков (“Анимизм и спиритизм”) — русский публицист, переводчик, издатель, известный “психический исследователь”, сотрудничавший с У.Круксом и выдающимся русским химиком А.М.Бутлеровым. В своей книге Аксаков описывает подобные случаи.

========== Глава 41 ==========

Минерва боязливо вскрикнула, но оторвать рук от стола не решилась или не смогла.

– Что это? – воскликнула она.

Предположить, что кто-то из них поднял стол коленями, было нельзя, потому что он был слишком тяжел для обеих женщин, сидевших с одного конца – а стол поднялся параллельно полу; кроме того, он был слишком тяжел даже для всех четверых сразу…

– Это некая сущность, которая пришла с нами поговорить, - улыбаясь, пояснила Фрэн. – Нечерхет, жрец Амона Фиванского, ты понимаешь мою речь сейчас? – без всякой паузы обратилась она к “духу” по-английски.

Стол грохнул снова; в другой комнате заплакал ребенок.

– Что я наделала!.. – спохватился медиум и, вскочив с места и разорвав психический контакт, убежал в другую комнату. Алджернон помедлил мгновение и, не извинившись, быстрым шагом последовал за женой. Бишопы остались сидеть, глядя друг на друга в величайшем изумлении и страхе.

Из соседней комнаты донеслись голоса спорящих Бернсов, потом послышались шаги и на пороге появилась Фрэн с сыном на руках. Он уже не плакал – только вертел головкой, косясь голубыми глазками на чужих людей, на огонь камина и колышущиеся тюлевые занавески, за которыми проблескивало солнце.

– Гэри побудет с нами, - улыбаясь, сказала мать. – Ведь правда, так спокойнее и ему, и нам? Да, мой маленький?

Алджернон мрачно возник у нее за спиной. Вмешиваться он почему-то не вмешивался – хотя явно был против; может, потому, что душевное состояние ребенка было слишком хрупким, чтобы затевать при нем настоящую ссору? А сейчас Гэри Бернс действительно выглядел умиротворенным, даже словно бы улыбался.

Фрэн бережно положила его на диван перед камином, в самый теплый угол комнаты, который был хорошо виден со стороны стола.

– Вот так, - проворковала она. – Мамочка будет видеть тебя, а ты – мамочку, да?

Гэри захныкал в ответ. Нет – засмеялся, понял Алджернон. Этот ребенок как будто сам стремился попасть в комнату, где проводился медиумический сеанс…

– Ну, что? – бодро спросила Фрэн, снова направляясь к столу. – Продолжим?

– Фрэн, это какое-то сумасшествие, - дрожащим испуганным голосом сказала Минерва. Эта женщина была настолько потрясена, что даже забыла рассердиться на хозяйку за обращение с ребенком.