Гарики из Иерусалима. Книга странствий
Шрифт:
* * *
Хоть мыслить вовсе не горазд, ответил я на тьму вопросов, поскольку был энтузиаст и наблюдательный фаллософ. * * *
Наше слово в пространстве не тает, а становится в нем чем угодно, ибо то, что бесплотно витает, в мире этом отнюдь не бесплодно. * * *
Моей тюремной жизни окаянство нисколько не кляну я, видит Бог; я мучим был отнятием пространства, но
* * *
Раздев любую обозримую проблему жизни догола, всегда найдешь непримиримую вражду овала и угла. * * *
Я спать люблю: за тем пределом, где вне меня везде темно, душа, во сне сливаясь с телом, творит великое кино. * * *
Поздним утром я вяло встаю, сразу лень изгоняю без жалости, но от этого так устаю, что ложусь, уступая усталости. * * *
На тьму житейских упущений смотрю и думаю тайком, что я в одном из воплощений был местечковым дураком. * * *
С годами, что мне удивительно, душа наша к речи небрежной гораздо сильнее чувствительна, чем некогда в юности нежной. * * *
По многим я хожу местам, таская дел житейских кладь, но я всегда случаюсь там, где начинают наливать. * * *
Позабыв о душевном копании, с нами каждый отменно здоров, потому что целебно в компании совдыхание винных паров. * * *
Когда хожу гулять в реальность, где ветер, гам и моросит, вокруг меня моя ментальность никчемным рубищем висит. * * *
Искусство жизни постигая, ему я отдал столько лет, что стала жизнь совсем другая, а сил учиться больше нет. * * *
От музыки удачи и успеха в дальнейшем (через годы, а не дни) родится непредвидимое эхо, которым поверяются они. * * *
Всегда напоминал мне циферблат, что слишком вызывающе и зря я так живу со временем не в лад: оно идет, а я лежу, куря. * * *
Мы так во всех полемиках орем, как будто кипяток у нас во рту; настаивать чем тупо на своем, настаивать разумней на спирту. * * *
Во мне смеркаться стал огонь; сорвав постылую узду, теперь я просто старый конь, пославший на хер борозду. * * *
Сегодня ощутил я горемычно, как жутко изменяют нас года: в себя уйдя и свет зажгя привычно, увидел,
что попал я не туда. * * *
Ловил я кайф, легко играя ту роль, какая выпадала, за что меня в воротах рая ждет рослый ангел-вышибала. * * *
Мы скоро только дно бутылки сумеем страстно обнажать, и юные геронтофилки нас перестанут уважать. * * *
Забавные мысли приходят в кровать с утра после грустного сна: что лучше до срока свечу задувать, чем видеть, как чахнет она. * * *
Вновь душа среди белого дня заболит, и скажу я бутылке: эту душу сослали в меня, и страдает она в этой ссылке. * * *
Зачем под сень могильных плит нести мне боль ушедших лет? Собрав мешок моих обид, в него я плюну им вослед. * * *
Где скрыта душа, постигаешь невольно, а с возрастом только ясней, поскольку душа — это место, где больно от жизни и мыслей о ней. * * *
Да, птицы, цветы, тишина и дивного запаха травы; но райская жизнь лишена земной незабвенной отравы. * * *
Когда и где бы мы ни пили, тянусь я с тостом каждый раз, чтобы живыми нас любили, как на поминках любят нас. Любви все возрасты покорны,
ее порывы — рукотворны
* * *
Не раз и я, в объятьях дев легко входя во вдохновение, от наслажденья обалдев, остановить хотел мгновение. * * *
А возгораясь по ошибке, я погасал быстрее спички: то были постные те рыбки, то слишком шустрые те птички. * * *
Я никак не пойму, отчего так я к женщинам пагубно слаб; может быть, из ребра моего было сделано несколько баб? * * *
Душа смиряет в теле смуты, бродя подобно пастуху, а в наши лучшие минуты душа находится в паху. * * *
Мы когда крутили шуры-муры с девками такого же запала, в ужасе шарахались амуры, луки оставляя где попало. * * *
Пока я сплю, не спит мой друг, уходит он к одной пастушке, чтоб навестить пастушкин луг, покуда спят ее подружки.
Поделиться с друзьями: