Гнездо Большой птицы

Ромаша пытается наскрести в себе силы, чтобы возразить, но все, на что ее хватает, только сдавленно выдавить:

– Я приглашу ее на ужин.

– На следующей неделе, – говорит отец.

– Хорошо, – Ромаша опускает трубку.

Из груди вырывается тяжелый усталый вздох. Перспектива сообщить Розмарин, что она приглашена на ужин в их семейство, совсем не радует. Все-таки они только пару дней как знакомы. Вдруг она воспримет это как-то неправильно.

«А как правильно она может это воспринять?» – тоскливо думает Ромаша, разглядывая диск на телефоне.

Иногда она особенно сильно жалеет, что не родилась мужчиной, чтобы давать отцу отпор, а не сжиматься под его взглядом и прятаться.

«По крайней мере, – успокаивается девушка. – Отец не пообещал меня выпороть».

Глава 3. Дар

В висках пульсирует боль. Такое бывает в особенно солнечные дни, но нужно сделать еще слишком большое количество дел, прежде чем задуматься о послаблении для себя.

И уже привычно даже мысль о небольшой слабости злит его, пробуждая алый проблеск в окружающем мире.

Машина останавливается у доков.

Он выходит, смотрит на часы. Пятнадцать минут до встречи, значит, еще есть время на спектакль.

Под навесами доков чуть прохладнее, дребезжат старые кондиционеры, но воздух все равно тяжелый, влажный, пропитанный солью. Нормально для доков, но не для его доков. Он кивает своему официальному помощнику. Тот подобострастно семенит рядом. Лизоблюдный дурак, надеется на место повыше. Мозгов маловато, единственный плюс – исполнительный.

– Поменяйте здесь кондеи, – говорит Кондор. – Что за позор. И пусть директор пришлет мне отчет за прошлый год. Проверю, как он распоряжается бюджетом.

Помощник кланяется, быстро черкая в блокноте.

Доки загружены. Сейчас пик сезона судоходства, любая посудина нужна – перекачивать по венам морских маршрутов товары. Сойдет урожайный сезон, встанут балкеры с зерном, пойдет чуть больше танкеров с жидким золотом, тяжелые ледоколы потянутся вверх к северянам, чтобы контейнеровозы не застаивались в портах. А к южанам двинутся они направятся пустыми, чтобы снова доверху наполниться.

И вместе с ними в его карманы щедрой рекой будут течь деньги.

Эта мысль доставляет почти физическое удовольствие. Головная боль немного отступает.

Ему навстречу выходит тяжелый док-мастер. Его бока, покачиваясь, нависают над ремнем застиранных рабочих штанов. На голове каска, седые усы топорщатся во все стороны.

Кондор натягивает на лицо приветливую улыбку. Не этот человек ему нужен, но он тоже может сделать кое-что для него.

– Господин Поземок! – они трясут друг другу руки.

– Покажите мне новую «Ласточку», – Кондор кивает головой куда-то в сторону, не зная точно, где посудина находится. – Слышал, она длиной почти полкилометра.

– Именно так, именно так! – толстяк дробно смеется. – Триста восемьдесят метров, двадцать тысяч контейнеров! И на подходе еще несколько таких морковок! Если бы не заслуги наших флогистов, мы бы до таких еще долго не доросли!

Слова мастера царапают. У него могло быть сейчас на руках на двенадцать контейнеров с самоцветами больше. Много, но в перспективе кажется ерундой. Когда Город ляжет ему под ноги, у него будут основные шахты добычи камней. Цель кажется близкой, но Кондор понимает, что впереди еще уйма проблем, с которыми нужно разобраться.

Они подходят к гигантскому оранжевому носу «Ласточки». Огромная бронированная посудина, одна из тех, которые принесут ему Город на блюдце. Кондор усмехается.

– Красавица! – сияет рядом док-мастер. – Такая большая, что рядом с ней чувствуешь себя птенчиком!

После нескольких минут раздражающе жизнерадостного диалога, где Кондор практически не произносит ни слова, они отправляются на судно. Кондор говорит, что хочет взглянуть, как там внутри, не зря ли он в это вложился.

На палубе, в тени вышек, его уже поджидает Комок в рабочей спецовке со сварочным аппаратом в руке. Никто не поймет, что он не один из этих лоботрясов, покуривающих в сторонке. Они проходят несколько кранов, палуба будто заплатками усеяна темными люками. Кондор знает, что захочет ему сказать Комок, но ему необходимо увидеть все своими собственными глазами, удостовериться, что все сделано чисто.

Он отправляет док-мастера на разговор со своим помощником, а сам двигается вместе с Комком. Лишние глаза сейчас не нужны.

– Босс, я собрал данные, – говорит Комок. – Цифры в офис отнесу, но, боюсь, нам пока не вытянуть поход на Город.

Кондор молчит. Возвращается головная боль. Все это можно было услышать и не убивая глаза об ослепительное море.

– Отложим, – решает Кондор. – Сколько нам нужно нарастить?

– Скажем так, у нас где-то две трети того, что нужно, чтобы это все прошло безболезненно.

– Вот это, – Кондор указывает на доки и «Ласточку». – Стоит миллионы королей и нам все равно не хватает?

– Не хватает, босс, – кивает головой Комок. – Я бы посоветовал соединиться с кем-нибудь из юго-западных кланов.

– Например?

– Король бензоколонок, Людо Прийт – отвечает Комок. – Мы взяли пару его людей в Дальнем Сухом районе буквально вчера. Можно использовать это как рычаг.

– Я подумаю, как это можно использовать. Отправь их в Подпол, пусть посидят немного. Только сильно их не портите, они мне могут пригодиться. А сейчас по делу, – Кондор снова опустил взгляд на палубу. – Раздели на сектора. Подумай, как разместить людей в контейнерах так, чтобы ни одна мелочь этого не выдала. Залетная птичка мне напела, что в Городе усиливают таможню. Будут лютовать. Могут срезать даже безопасные грузы. Как придумаешь, приходи. Мне нужны хорошие идеи. И жду в офисе полный доклад по Городу, Прийту и так далее.

Он мог бы этого не говорить, но жизнь давно его научила, что все нужно разжевывать, иначе идиоты, окружающие его, напортачат. Впрочем, Комок пока не проваливался очень сильно. Первую ошибку с Городом Кондор записал на счет Никота.

Кондор отворачивается от Комка. Взгляд летит к горизонту. Совсем скоро, сияющий Янталик станет только часть его империи. Совсем скоро.

***

– Что там по этой… Валери? – неожиданно вспоминает Кондор о разговоре двухдневной давности, когда они снова грузятся в машину.

– Розмарин Валери, дочь тех самых врачей Валери. Здесь их дом владеет семью клиниками на разных концах города, – тут же отзывается помощник. – Она домоседка. Почти никогда не выходит на улицу. А если выходит, то посещает городские библиотеки или ближайший от дома храм.

– Фото есть?

На колени опускается жесткая картонка. Девушка на снимке кажется почти ребенком. Золотистые пряди рассыпаны по плечам, глаза застенчиво прячутся за очками, на губах робкая улыбка. Она в строгой одежде, по краю белоснежной блузы тянется ручная немного кривоватая вышивка религиозных символов. Любимый тип девушек Кондора – тихая мышь, не смеющая открывать рот в присутствии мужчины, погруженная в молитвы и пост. Что ж, с такой не зазорно отпускать дочь.