Гость из будущего. Том 4

— Логично, — крякнул Гайдай. — Пошли смотреть площадку, театрал.

В соседнем кинопавильоне №6 художником-постановщиком была проведена поистине титаническая работа. В одной выгородке была воссоздана квартира студентки Лиды, в другой комната студента по прозвищу Дуб, а посередине небольшая комнатушка, из которой выбегала квартирная хозяйка, в исполнении актрисы Зои Фёдоровой.

— Что скажешь? — с гордостью спросил Леонид Иович.

— Таких просторных апартаментов в Советском союзе нет, — улыбнулся я. — А так, вообще, всё как в фильме. Один в один.

— В каком ещё фильме? — не понял меня мэтр советской кинокомедии.

— Так в нашем, будущем, — смутился я. — Я сейчас глаза прикрыл и увидел, как оно всё будет на самом деле. Но на эту полку нужно добавить стихи Ярослава Смелякова.

— Зачем стихи? Какие ещё стихи? — Гайдай почесал затылок.

— Как какие? — буркнул я и начал листать сценарий, где никаких стихов не оказалось. По этому старому сценарию выходило, что студент Шурик нюхает цветочки, видит свою потерянную расчёску, слышит, как Лида включает вентилятор и спрашивает: «Скажите, у вас не бывает такого, что вы приходите куда-то в первый раз, а вам кажется, что вы здесь уже были?».

— Смеляков-Смеляков, — пробормотал Леонид Иович. — Хорошая девочка Лида на улице Южной живет. Отличная идея! — вскрикнул он и стал вносить правки в сценарий.

— Да-да, — кивнул я, — он с именем этим ложится, он с именем этим встаёт. Кстати, а где актёры? Уже первый час дня.

— Да там, в гримёрке, Шурик сниматься отказывается, — отмахнулся Гайдай. — Говорит, что в кровать с незнакомой актрисой не ляжет. Ничего, сейчас мои ассистенты его уломают.

— Я его сейчас сам уломаю, — проворчал я себе под нос и ринулся гасить назревающий конфликт.

В отличие от Леонида Гайдая у меня времени было в обрез: сегодня рабочая смена до темна, и завтра от зари и до вечернего авиарейса в Ленинград. А в маленькой комнатушке, где актёрам между дублями пудрили лицо и поправляли макияж, действительно разыгрался самый настоящий спектакль. Александр Демьяненко сидел, скрестив руки на груди, и все увещевания ассистентов режиссёра Игоря и Татьяны пропускал мимо ушей. Рядом с ним стояла и актриса Наталья Селезнёва, которая подобного поведения от опытного артиста просто не ожидала.

— Ещё раз повторяю, что раздеваться не буду! — прошипел Демьяненко, когда я появился на пороге гримёрки.

— А как мы тогда с тобой ляжем в койку? — спросила Селезнёва.

— Так и ляжем в платьях, то есть ты в платье, а я в штанах и в рубахе! — выкрикнул наш мятежный Шурик.

— Александр Сергеевич, так дела не делаются, — произнесла ассистентка Татьяна.

— Мы будем жаловаться по месту вашей службы, — стал угрожать ассистент Игорь.

— Жалуйтесь сколько угодно, — снова зашипел Демьяненко. — Я — серьёзный актёр, и голой жопой перед камерой светить не намерен.

— Да вы посмотрите, с какой красавицей вам придётся светить, — попыталась пошутить Татьяна.

— По барабану! Не разденусь и точка! — нервно выкрикнул Шурик.

«Жаль, что рукоприкладство в кинопроизводстве запрещено, — подумал я, обозревая всю эту нелепую картину, — сейчас бы как дал один подзатыльник и всё бы сняли с первого дубля. Максимум со второго».

— Хватит! — наконец рявкнул я. — Сниматься будет дублёр. Однако в сценарии внесены изменения.

— Какие ещё изменения? — захихикала Наталья Селезнёва.

— Будем снимать имитацию студенческого полового акта, — прорычал я.

— Какого акта? — хором проплетали ассистенты Гайдая.

— Того самого, после которого родятся близнецы, — я ткнул пальцем в сценарий. — Объясняю в деталях. Сначала снимаем крупно лицо товарища Шурика, по лбу которого стекает капелька пота. Затем крупно довольное лицо студентки Лидочки.

— Это ещё большой вопрос, буду ли я удовлетворена, — хмыкнула Селезнёва.

— Я постараюсь, потому что дублёром будет ваш покорный слуга, — прорычал я, стукнув себя в грудь. — А потом общий план через кусты, то есть через цветы, где всё будет в расфокусе. Но и этого достаточно, чтобы любой догадался, что происходит в студенческой общаге между экзаменами по Сопромату и физике элементарных частиц. А далее звучит такой диалог. «Саша, ты уже кончил?» — спрашивает Лидочка. Ответ Шурика: «Нет, я ещё только на втором курсе».

— Ха-ха-ха! — громко заржал ассистент Игорь.

— То есть сниматься будешь ты, а потом все подумают на меня? — пролепетал Александр Демьяненко. — Да мне потом прохода не дадут! — вскрикнул он.

— Ещё не поздно вернуться к прежнему сценарию, Александр Сергеевич, но решать нужно прямо сейчас, — доверительно прошептал я.

— Хорошо, — крякнул Демьяненко. — Однако играть я буду в плавках и в майке. Майку не сниму!

— Молодец, Саша, я тебя поддерживаю, — протараторила Наталья Селезнёва и, подмигнув мне, чмокнула Демьяненко в щёку. — Мне тоже второй сценарий не нравится. Мне тоже потом прохода не дадут.

— А я знал, что разум когда-нибудь победит, — сказал я, многозначительно подняв указательный палец вверх.

* * *

Вечером того же беспокойного дня, выжитый как лимон, в кабинете Леонида Гайдая я наконец-то добрался до телефона. Мне требовалось сделать звонок в Ленинград и уточнить расписание гастролей. Всё-таки деньги в моих карманах заканчивались, а творческие встречи и концерты — позволяли вновь почувствовать себя человеком, который легко может подарить джинсы кому-нибудь из друзей.

— Я звякну на «Ленфильм»? — спросил я разрешение у Гайдая.

— Валяй, — выдохнул он. — Что доконал тебя сегодня Демьяненко?

— Не то слово, — проворчал я, вращая диск телефона. — Как Шурик в кадре работает — просто хоть сейчас на страницы учебника по актёрскому мастерству. Каждый мелкий акцент расставляет с точностью ювелира. А как камера выключается, то убил бы. Это не так, то не этак.

— Хорошего актёра можно и потерпеть, — мечтательно произнёс Леонид Иович, вытянув длинные ноги на близлежащий стул. — Если завтра натуру отснимем, то считай — новелла о студентах готова. Лепота.

— Алло! — крикнул я, когда кто-то поднял трубку на том конце телефонного провода.

— Киностудия «Ленфильм» слушает, — послышался в трубке важный голос Генки Петрова, моего армейского друга и товарища.

— Здорова, Геннадий, — выпалил я. — Это Феллини. Дядя Йося далеко?

— Привет! — обрадовался он. — Нет его сегодня. Но для тебя он оставил записку, — далее в телефоне послышалась какая-то возня, потом что-то упало и, наконец, Генка зачитал оставленное мне послание. — Концерты в силе. Билеты раскупаются хорошо. В четверг жду для репетиции. С плёнкой поступил, как и обещал. Успел вовремя.