Грань. Тень вампира

Выбора нет, на обратную дорогу уйдёт слишком много времени, а комары кружат всё ближе. Она приглядывается, выбирает доску покрепче и осторожно наступает. Дерево скрипит, прогибается под весом. Катерина переставляет ногу на опору, затем вторую — дальше по доске. Ещё шаг. До края остаётся метр. Она входит в азарт, делает ещё шаг, отмахивается от комара у уха — и ошибается. Доска соскальзывает с опоры. Катерина прыгает в панике, одна нога цепляется за балку, но вторая повисает в воздухе. Равновесие теряется, её тянет назад. Она безнадёжно лупит руками воздух и падает.

В последний миг чья-то рука хватает её за запястье и резко дёргает вперёд. Она врезается грудью в чью-то кофту, пахнущую мхом. Катерина замирает, не сразу понимая, что произошло. Ещё секунду назад она летела в ручей, а теперь стоит на твёрдой земле.

Перед ней парень со слегка растрёпанными каштановыми волосами и яркими голубыми глазами, что выделяются на фоне потёртой кофты и старых джинсов. Он красив, если закрыть глаза на изношенную одежду. Катерина уверена, что не знает его. Такого бы она запомнила.

Её щёки вспыхивают от стыда — она слишком бесцеремонно его разглядывает. Катерина отводит взгляд, но чувствует, как его глаза всё ещё изучают её без тени смущения. Дрожь пробегает по телу — не от холода, не от адреналина. Это что-то другое, смутно знакомое.

— Спасибо, — бросает она тихо и быстро обходит его, почти бегом уходя прочь.

Дома она запирает дверь на все замки, прислоняется к косяку и скользит на пол. В ушах всё ещё звенит от адреналина. Дрожь утихает, но её сменяет странное чувство — как будто она собирает чемодан, проверяет всё по списку, а внутри грызёт мысль, что забыла что-то важное. Что-то, без чего нельзя уйти.

Глава 4. Эйдетизм

Воздух в конференц-зале спёртый, просачивается запах пластика от 3D-принтеров, смешиваясь с дешёвым парфюмом Зои. На потолке мигает люминесцентная лампа, ритмично жужжа, будто отсчитывая секунды до нервного срыва.

Катерина сидит за столом, скрестив руки. Её тело здесь, но мысли блуждают где-то глубоко внутри, недосягаемые для внешнего мира. Она смотрит на босса пустым взглядом, пока тот размахивает руками, дирижируя чем попало. Если бы была возможность легко читать чужое сознание, её бы давно уволили за хроническое отсутствие на собраниях — ментальное, разумеется. Иногда она всё же цепляется за обрывки его слов: в основном это указания Артуру и Марку. Но даже они, кажется, слушают из вежливости или из страха перед урезанием зарплаты, а не из интереса. Видимо, пятница сказывается на всех.

Босс хватает со стеллажа модель волка, напечатанную на 3D-принтере, и что-то оживлённо объясняет, тыча пальцем в детали. К нему подскакивает девочка-подросток с двумя торчащими косичками и шепчет что-то на ухо.

Артур, воспользовавшись моментом, закатывает глаза и картинно вздыхает, пока начальство на него не смотрит. Зато все остальные отлично видят Артура и улыбаются. Все, кроме Зои. Секретарша, цокая каблуками, с надменным видом подходит к девочке и уводит её куда-то в сторону. Несмотря на высоченные шпильки, Зои едва ли выше этого подростка — её метр пятьдесят не спрячешь даже за пафосом.

Катерину вдруг осеняет, и она наклоняется к Лике, шепча:

— Зои не просто так нарядилась — к дочке директора вон подмазывается. Когда она уже поймёт, что здесь без шансов?

Лика поворачивает голову и улыбается — как всегда, искренне, но молчит. Её взгляд скользит к боссу, но кажется, что она тоже где-то далеко, не здесь. Катерина отстраняется. Она не знает, что творится в душе подруги. Последнее время Лика сама не своя — задумчивая, отстранённая. На все расспросы отвечает односложно: «Всё нормально». И Катерина не лезет дальше.

Чтобы отвлечься от тоски, она вслушивается в речь босса. Тот теперь держит модель человекоподобной фигуры и с воодушевлением расписывает детали:

— Плащ, само собой. И клыки — обязательно. Вампир всё-таки.

Слово «вампир» бьёт её как током. Пот проступает на лбу, сердце сжимается. Ночь в сквере вспыхивает перед глазами: редкие фонари, мужской крик, фигура в капюшоне, две ранки на шее. Воспоминания обрушиваются лавиной, сминают её, душат. Расчёска в траве, след на земле, голубые глаза. Всё сходится. Память возвращается, и Катерина делает для себя ужасающий вывод — это он, тот парень донёс её тогда до дома и, более того, переодел, когда её тело было без сознания.

Желудок сжимается в узел. Она вскакивает, задевая стакан с водой, стул с грохотом отъезжает назад.

— Кать! — кричит Лика, её голос дрожит от тревоги.

— Я в туалет, — бросает Катерина, удивляясь, как ровно звучат слова, и бежит к двери.

Ноги несут её через лабиринт стеклянных кабинетов. В ушах — гул, как после взрыва. В горле кислый привкус кофе смешивается с желчью. Она врывается в кабинку, едва успевая захлопнуть дверь, прежде чем тело сгибается пополам.

Желудок выплёскивает всё, что в нём было. Катерина цепляется за холодный ободок унитаза, чувствуя, как кафель под коленями превращается в зыбучий песок. В голове крутится представление: руки, срывающие с неё пиджак, рубашку, штаны... Если бы не недавно начавшийся цикл, она бы сейчас поверила в слова Зои про беременность. А что, если тот парень воспользовался её беспомощностью? Изнасиловал, пока она лежала без чувств? И он знает, где она живёт. Нужно срочно менять замки.

Она бьёт кулаком по смыву. Вода смывает кошмар, но не страх. Голова раскалывается, будто вот-вот разлетится на куски. Озноб бьёт тело мелкой дрожью. Она снова представляет те голубые глаза, и её опять тошнит. Но после этого приходит странное облегчение — как будто все воспоминания наконец встали в единый паззл и больше не раздирают противоречиями.

Память услужливо подбрасывает картинку парня, который не так давно спас Катерину от падения с разрушенного моста. Те же голубые глаза, тот же рост. В сквере было темно, лица не разглядеть, но совпадения есть. Это наверняка он. И она ещё поблагодарила его за спасение. Какая ирония.

Катерина открывает кран, подставляет ладони. Холодная вода обжигает сильнее кипятка. Она моет лицо, стирая тушь вместе с последними сомнениями. В лесу тот парень появился слишком быстро — она осматривалась, никого не было. Значит, он следил за ней. Отпечаток в сквере, внезапное спасение — всё его рук дело.

Отчаяние тянет спрятаться в угол и не вылезать, но она слишком долго здесь. Лика волнуется, босс ждёт, чтобы отчитать, Зои уже наверняка выдумала новую сплетню. Надо возвращаться.

Катерина решает пока ничего не говорить Лике. У подруги и без того что-то неладно — не стоит грузить её ещё больше. Она делает глубокий вдох, вытирает лицо бумажным полотенцем и выходит, стараясь держать себя в руках. Но внутри всё ещё дрожит тонкая ниточка страха — и предчувствия, что это не конец.

***

На следующий день Катерина ждёт мастера у входной двери, нервно постукивая ногой по крыльцу. Полноватый мужчина в сине-белой униформе наконец приезжает, и через час все замки в доме оказываются заменены. Она проверяет каждый, поворачивая ключи с лёгким скрипом металла, и раскладывает новые связки: одну оставляет себе, остальные прячет в укромный угол шкафа, за коробкой со старыми журналами. Одна проблема решена. Но другая всё ещё висит в воздухе, тяжёлая и невидимая.