Грань. Тень вампира

Зал взорвался аплодисментами. Желающих испытать игру стало столько, что цену задрали до небес — полчаса жизни викинга стоили как месячная зарплата Катерины. Но потом всё рухнуло. В новостях замелькали заголовки: кто-то умер прямо в шлеме, не выдержав нагрузки. Число жертв росло, некоторые впадали в кому, не возвращаясь из выдуманной реальности. Проект прикрыли, а полные погружения запретили законом. Официально — из-за опасности. Неофициально ходили слухи, что технология ушла в тень, став достоянием подпольных экспериментаторов.

Катерина тогда не вникала в детали — ей хватало своего мира. Но теперь, шагая по мокрой дороге сквера, она думает: а что, если её реальный мир — такой же сон? В игре тоже всё можно потрогать, вдохнуть, ощутить — и всё это лишь иллюзия, в которую поверил мозг.

— Коллективная галлюцинация какая-то, — бормочет она вслух, и её голос растворяется в шорохе листвы.

Сквер пуст. Никто не слышит её странных размышлений. Мокрые листья, отяжелевшие от ночного дождя, падают с деревьев, кружась в холодном воздухе. Катерина даже не против была бы сейчас увидеть того парня — пусть следит, лишь бы нарушить эту гнетущую тишину. Но сколько она ни оглядывается, вокруг только осень — серая, унылая, как её мысли. Грусть и эта пора всё больше сливаются в одно.

Она больше не хочет ничего утверждать с уверенностью. Хватило одного сломанного шаблона: вампиры, которых она считала выдумкой, оказались реальностью. А вместе с этим открытием она, кажется, обидела Лику. Вчерашняя резкость — её отстранённость, шаги по кухне, молчание — теперь жгут совесть.

Катерина решает извиниться при первой возможности. Три года в офисе Лика была рядом — помогала, поддерживала. Когда Катерина только пришла, растерянная и неуклюжая, именно Лика терпеливо объяснила ей всё: от настройки софта до офисных правил. Хотя сама устроилась всего годом раньше, она вела себя так, будто знала это место всю жизнь.

Катерина поправляет шарфик, пряча под ним ранки, и толкает дверь офиса. Внутри царит хаос. Босс мечется между комнатами, его шаги гулко отдаются по коридору. За ним, как тень, семенит Зои на своих каблуках, сжимая в руках папку. Он заглядывает к Марку, потом к Артуру, что-то бурчит и идёт дальше. Увидев Катерину у входа, застывшую с гримасой недоумения, он резко останавливается.

— Вот ты-то мне и нужна! — бросает он, наступая на неё с такой энергией, что она невольно отступает. — Лика уволилась. У тебя теперь больше работы, пока не найду замену.

Зои суёт ей в руки стопку бумаг из папки. Катерина берёт их машинально, не успевая осознать услышанное. Ей кажется, что это шутка.

— Как уволилась? — спрашивает она, догоняя босса, который уже рвётся дальше.

— Вот так. Пришла рано, написала заявление по собственному и ушла.

Зои кладёт ей в ладонь связку ключей и говорит с наигранным сочувствием:

— Посмотри, что осталось на компе Лики. Может, что-то пригодится.

Катерина кивает, но её взгляд пустой. Она идёт к кабинету Лики, ноги тяжёлые, как свинец. Это не укладывается в голове. Лика уволилась? Просто так, без слова? Её уход похож на временное явление, на отпуск — будто она скоро вернётся, улыбнётся и всё станет как раньше. С этой мыслью Катерина достаёт телефон, набирает номер подруги и прижимает его к уху.

Спустя пару секунд раздаётся механический голос: «Данный номер не зарегистрирован в сети». Она проверяет цифры — всё верно, контакт Лики. Пальцы дрожат, телефон чуть не падает. Неужели это конец?

Ключ скользит в замок кабинета с тихим щелчком. Катерина заходит внутрь, и её встречает пустота. Стол Лики чист — ни кружки, ни карандашей, ни привычного блокнота с цветочными узорами, который она держала под рукой. На стеллажах тоже ничего — только тонкий слой пыли, будто здесь давно никто не был. Катерина напрягает память, но не может вспомнить, видела ли вообще вещи Лики в этом кабинете. Подруга всегда приходила к другим сама — с улыбкой, с советом, с какой-нибудь мелочью вроде печенья. Её собственное пространство оставалось загадкой.

Катерина опускается в кресло и нажимает кнопку включения компьютера. Экран загорается, гудит кулер. Она механически перебирает файлы Лики — аккуратно структурированные папки с моделями, набросками, заметками, — но мысли где-то далеко. Часы на стене тикают невыносимо медленно, и, как только рабочее время заканчивается, Катерина уходит первой, не оглядываясь.

На улице ветер бьёт в лицо холодом, проясняя мысли. Она хочет пойти к Лике домой, поговорить, извиниться, но вдруг понимает: она не знает, где та живёт. Только смутное «где-то в той стороне», брошенное как-то в разговоре. Катерина ни разу не была у неё в гостях.

Слёзы подступают к глазам, горячие и горькие. Она называла Лику подругой — близким человеком, почти сестрой, — но что она о ней знала? Ничего. Абсолютно ничего. Осознание врезается, и Катерина замирает посреди сквера, чувствуя, как мир вокруг рушится ещё сильнее.

***

День тянется за днём, как бесконечная серая лента. Ночь растворяется в бледном утреннем свете, а утро неизбежно перетекает в работу. Катерина шагает в офис с привычной пустотой в груди, где раньше теплился хотя бы слабый интерес к делу. Теперь там лишь равнодушие. Ещё один день за экраном, ещё одна череда задач, которые она выполняет на автомате.

Она и представить не могла, что её рабочий настрой — да и настрой всего коллектива — держался на одном человеке. На Лике. Её отсутствие ощущается физически: воздух в офисе стал гуще, тишина — тяжелее, смех — реже. Может, конечно, это хандра играет с восприятием Катерины, а может, коллеги и правда помрачнели. Но сил разбираться в этом у неё нет. Последние дни выжали её до капли: слёзы в подушку, звонки в полицию, где ей сухо сообщили, что Лики Нарст нет и не было в этом городе. Был кто-то с такой фамилией, но имя не разглашают — конфиденциальность.

Время доходит до обеденного. Она плетётся на общую кухню, ноги сами несут её по знакомому маршруту. Краем глаза замечает Марка в его кабинете — дверь нараспашку, а он, как всегда, сидит, уткнувшись в монитор. Его пальцы бегают по клавишам, мышка щёлкает с яростной скоростью. Любопытство тянет Катерину ближе. Она тихо заходит и становится за его спину.

На экране — игра с видом сверху. Десяток персонажей снуют по карте: леса, поля, реки. Марк управляет одним из них — фигуркой в чёрном плаще. Персонаж подбирает зелёный светящийся круг, и его силуэт озаряется мягким сиянием. Плащ становится кроваво-красным. В углу экрана всплывает уведомление: «Ранг вампира повышен».

Марк так поглощён, что не сразу замечает её, и запоздало вздрагивает, чуть не роняя мышку на пол.

— Тебе что-то нужно? — бросает он, голос резкий, но без злобы.

Катерина качает головой.

— Нет, просто интересно, чем ты занят.

Он хмыкает и возвращается к игре. Персонаж ныряет в чащу, уворачиваясь от стрел какого-то охотника. Катерина смотрит молча. Вампир. Слово цепляет воспоминания: Лика и тот парень в капюшоне. Интересно, знакомы ли они? Но спросить не у кого — Лика исчезла, парень пропал. Может, он давно покинул город, растворился где-то за горизонтом. Но это уже не имеет значения. Хандра накатывает с новой силой, липкая и холодная. Катерина отходит, оставляя Марка в его виртуальном мире.