Химера, дитя Феникса

— Блаженного где нашли, место укажите, и нужно в светлицу княжны зайти, — произнес Я и встал.

— Повелеваю, во всем Святочу помогу оказать, слушаться, как меня, и ежели его утеряете, с ним и голову свою буйную заодно. Уходи, Святоч, Слово своё даю, как разрешишь Сие непотребство, то свободен будешь и с почестями до Городища отбудешь. За Деву решать не тебе, она и сейчас свободна. Хочет ежели, пущай живёт, знахарей и ведунов у нас мало, — подбил договор ударом ладони по столу княже.

Поклонившись Знатным, пошёл на выход. За мной следом прогромыхала Дружина.

— Откель начнём? Со светлицы?

— НЕТ, с Блаженного, а если есть свежее тело, что ещё не погребено, то с него.

— Тогда в Острог, там в леднике чета Мясника дожидается. Дьяк приказал не выдавать её, пока ты не очнёшься, вот третий день пошёл. Обстоятельства немного другие, но раны те же. Нашли её у стены, в ночной одёжке. Лицо изрезано крепко и располосовано тело. Вот тут ещё зарисовки писаки Дьяка. Знатно рисует, проходимец, а вот мясник жену наотрез отказался зарисовывать. — Богдан передал мне перевязанные листы раскатанной варёной ветоши с клеем, жёлто-серого цвета. Похожа на изнанку фотографий, бумага, догадался Я. Редкая штука в наших краях. На каждом было нарисовано тело с детально прорисованными повреждениями. На обратной стороне буквицы, где и кем найдено тело, кто убиенный и когда произошла зарисовка. Всего четырнадцать листов.

Блаженный Ванька Потапов сын. Возраст неизвестен. Найден у речки Чернушки выше Китеж-града, 3 серпня, 231 года после Исхода (авг.). От воды в тридцати семи шагах, головой на Север. Без обуви и куртки. Тело разорвало посредине, чуть выше таза, но кишка цела. Лицо и уши посечены многократно, рука левая сломана чуть выше кисти, а грудина и висок пробиты. На правой ноге сильная вмятина, с ладонь шириной. Дырка мала для стрелки или ножа, формой странная.

— А Иван Блаженный пред смертью ни о чём не возвещал али стращал кого?

— То не знамо, мы тогда на Юг ходили. Можно в корчме поспрашать, там есть завсегдатаи.

Марта Рябенко, сорока и пяти лет от роду, попрошайка у Капища Богов Светлых. Найдена в воде у рыбацкой запруды. 12 серпня, 231 года после Исхода. Без сердца, грудинка вырвана сильной рывком, кости и рёбра многочисленно разломаны. Была бита множество раз, лицо и шея все в надрезах, пальцы поломаны.

На листе изображена была старуха, глазница одна пуста, нос почти отрезан. Вздутые руки и рыхлое тело, в воде была не менее двух-трёх дней, если считать холодную воду десятой луны.

— Марта-попрошайка всегда в одном месте была, али бродила по Граду?

— Я её токмо там и видывал, — ответил Борис. — Сколько себя помню, она там и харчевалась на подаяние, да и спала под навесом.

Михайло Одийчук. Послушник Капища. Осемьнадцати лет отроду. Найден в колодце у южных ворот.15 серпня 231 года (авг.). Задушен, но на сплетении есть удар в сердце схожим способом, что и у Ваньки Блаженного. Одет полностью, но сумы с писчими принадлежностями при нем не было.

Молодой парень, с выпученными глазами и торчащим языком, на шее синяя полоса от удушения. Кулак крепко сжат.

— У Михайло что в кулаке нашли?

— Тряпку чёрную, лоскуток, — отозвался Игнат. — Я слухи не разгоняю, тогда моя смена была город обходить. Уже кончалась она, а утром служки потащили воду на мытье полов из колодца, в аккурат мимо Капища мы идём обходом. Слышу крик, гам. Потом тело подняли, а колодец закрыли, пока не вычерпают воду до дна семь раз, как тот не очистится от греха.

— А кто у вас чёрные одеяния носит?

— Да так-то много кто, служки, Старшие послушники, волхвы, судьи да дьяковы работники. А так больше — кожа коричневая да цветная в ходу.

Василий Терентьевич Петров. Извозчик. Примерно пятьдесят лет. Найден по дороге к Омску в пятнадцати верстах от Града. 27 вересня 231 года (сент.). Был спрятан в мешок неподалеку от кабака Мирона. Телегу, равно как и лошадь, не нашли. Пробит череп тяжёлым тупым предметом. Кошеля и ценных вещей при нём не было. Мирон говорил, что Василий зашёл купить овса и припасов в дорогу, был взволнован. Добавлен в список по причине вырванного уха, хоть и серёг не носил, и на месте кошеля сильный порез живота глубиной в два пальца.

Муж был стар, борода лопатой торчала на морщинистом лице, глаза закатаны и белыми бельмами светились на тёмном лице. Удар в висок был сильным, череп проломлен глубоко и зиял глубокой ямой с рванными краями.

— А когда барышня пропала?

— В ночь с двадцать третьего на двадцать четвёртое вересня, — отозвался Богдан. — То моя проклятая смена была. Не забуду не в жизнь то утро, когда обнаружили пропажу. Клянусь — не спал, перед Богами и жизнью клянусь…

Оноприенко Анатолий Юрьевич. Ветеран в отставке. В последнее время держал лавку с овощами. Сорок и четыре года. Найден на пустыре 5 вересня 213 года. Разорвано лицо, переломы рук и ног, на кистях и голени верёвки. Грудь пробита и висок, но более обычным способом.

На рисунке на меня смотрел коротко стриженный и без бороды старик, с изувеченным лицом и налитыми синяками под глазами.

Дальше Я просто читал описание и смотрел на картинки. Ничего не было понятно. Так в своих мыслях мы дошли до Острога, в мертвецкую спустились с Богданом и местным сторожем.

— Туточки она лежит, мясник уже бучу поднимает, что долго держим, дескать, тризну надо править, иначе не уйдёт за Калинов Мост, и душить будет Люд.

Тело бедной женщины было накрыто разноцветным платком. Что же, пора приступать к расследованию.

Глава 22. Пока горит Огонь

На леднике была установлена лежанка из деревянных брусков, крепко сбитая на манер носилок, очень удобно для переноски и хранения. Поверх уложено тело, что было накрыто траурным саваном серо-бежевого цвета с аляповатым узором вокруг. Пришло время послужить Септом.

Баба была молода и недурна собой. Ладная фигура, длинная коса, с заплетенной в неё красной лентой. Ровное лицо без изъянов и шрамов и искалеченное тело. Лишь изувер или нелюдь мог сотворить такое с юным телом. Множество рваных ран в живот и грудину, грязными лохмотьями висело окровавленное ночное платье. Руки и одёжа перепачканы землицей и брызгами крови, а в уже мутных глазах застыл ужас и покаяние. Ничего общего с Блаженным и Попрошайкой, там-то был кураж, убийца явно получал удовольствие от содеянного. Переключившись в Талант, узрел — многое из того, что было скрыто тканью, проявилось. Ран на теле не счесть. Многие от кривых когтей, что глубоко проникли в тело, почти на ладонь, причиняя много боли и страданий жертве. Оглядев тело в крайний раз, Я увидел капельки чёрного цвета на сжатом кулачке. Смочив палец слюной, потёр капельки. Запомнив всё, как следует, направился на выход. В леднике было очень холодно, и пар выходил изо рта белёсыми облачками, но заметил только сейчас, уйдя из подвала.

Выйдя на улицу, не мог надышаться. Волнами накатывали ужас, оцепенение и покаяние — то, что чувствовала Жертва. Наконец, справившись с волнением, попросил сопроводить в харчевню, где бывал Иван, далее — Капище и в оканцовке на место, где нашли Блаженного. Всю дорогу молчал, а мои спутники весьма осмотрительно не отвлекали меня от тяжёлых дум. Так мы и дошли до следующей цели.

Корчма была не чета нашим из Городища. Добротное сооружение из толстых законопаченных брёвен. Окна затянуты пузырем, а дверь была крепка и массивна, в остальном же всё, как и везде. Хмельной люд веселился, учинял драки и справлял нужду, особо не прячась и не стыдясь. Зайдя во внутрь, в нос шибанул запах кислятины и бражки, рвоты и подтухшей рыбной требухи. Лампадки, что чадили жиром не меньше, чем давали света, позволяли рассмотреть убранство. Крепкие столы и лавки, деревянные кружки и лоханки. Отдельно выделенное место для Купцов и зажиточных горожан, оно было чище и опрятнее. На столах натянуты скатёрки и расставлены незажжённые до случая свечи. Дружина направилась именно туда, проходя через всю харчевню, громко кликнули хозяина. Разговоры и песни стихи, кое-кто так и вовсе потянулся на выход.