Химера, дитя Феникса

— Тебя благодарит вся команда, Сенька рассказал, кто спомог добыть чёрта. Несмотря на обилие этого хищника, охотится на него редкий Люд. Гарпунщики очень отчаянный народ. Собирают лодки по три в ряд, вяжут меж собой для устойчивости. Борта сетью обкладывают, дабы защитить дно, но нередко добыть матёрого можно только ценой судёнышка. Застрявшего в досках чёрта забивают гарпунами и сразу тянут на лодку, дабы кровью не привлечь собратьев добытого. Что ж ты стоишь-то с лоханками, давай заберу.

— Как к Вам обращаться, уважаемый?

— Поваром все кличут, по имени ежели — Вольф Кожедёр.

— Будь здрав, Вольф, да встретишь ты полный рассвет. А скажи мне, кто тот вой, что с косичками в бороде ходит? На бережочке видел при переволоках, а на обеде нет, — ненавязчиво спросил Я. От неожиданности мой собеседник выронил лоханку, та плюхнулась в таз, окатив брызгами всё вокруг.

— То у Романа спрашивай, его груз. В отдельном месте ночует, цельными днями там. На порогах всех выводим, без исключения, и хворых, и подранков, и баб, и детей. Тебе исключение одному было, зато справились быстро. Когда каждый миг опасаешься камня с горы получить, работа не спорится. Босик, я скажу тебе кое-что про наши земли и законы. Есть у нас такая вещь, как отложенная услуга. Нужно тебе в поход снарядиться, а деньгу в рост брать опасаешься, как бы бремя непосильное не оказалось. Потому идут в Храмы и капища. Берут заклад у волхвов и жрецов. В обмен получают монету закладную. Ежели кто придёт к тебе с ответной монетой, то ты не можешь отказать в просьбе или приказе. Каждый из нас имеет такую. А за службу или товар Храмовники не злато дают, а ответную часть.

— А ежели откажет кто в выполнении требы?

— Таких мало, все знают, что будет, ежели изменишь Слову. Северные Пустоши получат свежую кровь.

— Как Я понял, заклад с Рагнара тот муж потребовал?

— Того я не ведаю. Но видать, сильно много Старший Помощник должен был, что душу забрать решился. Заболтался я, нужно кухню готовить. Ночью мы пристанем на острове, в аккурат посреди разлива. На бережку поедим да отоспимся.

— Мне мстить будут побратимы и род Рагнара?

— После Суда Богов? Это значит, поставить под сомнение Волю их. Вокруг ушкуйники, мореманы да Княжья дружина, что чтут Законы. Достаточно спросить любого из них, что не было попирания Правил, и можно быть спокойным от виры и преследования. На семь седмиц вперед более никто тебя вызвать не сможет.

— У каждого последователя свои монетки? Послушники Перуна могут стребовать с Люда Одина?

— Да, но не полную виру, да и отказать могут, без гонений.

Я крепко задумался, зачем нужны эти сложности и почему Храмы чужих Богов ведут эту игру. Получается, каждый из Храмовников продвигает свою цену закладным монетам. Тем самым выделяя свою паству. Чем больше последователей, тем выше цена. Власть она всегда такая, зиждется на вере людей. Что Боги, что знатные или Отцы городища. Ведь загнать Люда в кабалу не так уж и сложно, мне о том Василий Фёдоров ещё рассказал, значит, и на Большой Земле есть что-то подобное. А ещё не мешало бы узнать про нашего попутчика, что разыграл карту Рагнара. Ответить на мой вопрос может только Корабельщик. Приняв решение, Я поспешил к Роману, привлёк его внимание и спросил в лоб, внимательно наблюдая за сменой настроения.

— У меня вопрос: кто тот человек, что подбил Старшего Помощника на Суд Богов? — глядя ему в глаза, в которых мелькнули сначала сомнение и испуг, а позже досада.

— Я знаю, что ты чуешь ложь, потому не могу ответить на твой вопрос. На берегу я приставлю к тебе охранение, да и дружине не мешало бы выполнять свою службу более рьяно. Иди отдыхай. Мне теперь нужно работать за себя и за Рагнара.

Глава 20. Большая Земля

Я вернулся в трюм полный тяжёлых мыслей. Первый после Богов на своей Ладье, Роман был напуган неизвестным мне Мужем. Кто же он такой и чью силу представляет? Вынув из кармана прощальный подарок Василия, внимательно её оглядел. "Гори в Сварге…" Как Я помню, это слова из молитв к Перуну. Значит, у меня на руках закладная из Капища Бога Руссов.

В тёмном трюме всё было без изменений. Адель сидела одна, всем своим видом показывая, что с ней лучше не иметь дела. Дружинники травили истории и были расслаблены, но оружие не оставляли даже во сне. С моим появлением комната наполнилась цветными всполохами эмоций. Теплом повело от Ведьмы, лёгким страхом и уважением от воев. Встав и оправившись, ко мне подошёл Старший.

— Моё имя Богдан, я десятник дружины Князя. Мой приказ — доставить тебя в стольный Град для службы моему Господину. Прости за то, что поставили тебя под удар, не успели вовремя вмешаться. По началу это казалось, как зацепки мореманов к тем, кто чаще бывает на суше, часто дальше упрёков и обидных слов не доходит. А обернулось поединком в Чести. Мне уже подумалось, что подвёл Княжича, а ты удивил.

— Кто тот человек, что спрятан в закрытой комнате? Я видел его на берегу.

— О ком это ты, не понимаю? — произнёс десятник, загоревшись огоньками лжи.

— Жаль, что ты решил меня обмануть. Тот Муж, у которого борода косичками заплетена, последователь Одноглазого Одина. Не смогу более верить и доверять тебе, раз ты на простом вопросе лукавить принялся. Василий сказал, что Я свободен после пом'oги твоему Господину, как и моя спутница. Потому Я бы хотел быстрее закончить. А тебе бы подумать, почему тот человек не хотел, чтобы Светоч добрался до Князя. — Пока выговаривал Богдану свои мысли, вся дружина начала подниматься за спиной.

— Как ты смеешь, выродок Городища, поклёп на дружинника возводить? — Прокричал самый молодой из воев. — Знаешь, что за клевету на служивого бывает?

— У нас за Кривду режут язык и клеймят Ланиты. Вира в двадцать монет. А ежели выплатить не можешь в срок две седмицы, уходишь в Яму. А ты подумай, почему Богдан на то мне ничего не сказал, прежде чем вступаться. Девять воев поднялись Десятника спасать, али он увеченный какой, али Я слишком грозен? — ответил Я. — По счёт выродка, Я запомнил, благодарю, что дал понять ваше отношение ко мне. Что же за беда такая у Града вашего, что без урода её не разрешить? — с усмешкой закончил фразу. Видя ошарашенные глаза дружинников, догадался, что наказание за клевету у них помягче.

— Борис, успокойся, его право. Забыл я наказы Дьяка, что такие, как он, чуют ложь и окромя Правды ценности другой не ведают. Прости мой грех и не серчай. То люд страшный, потому мы их стараемся не замечать. Сказывается мне, что ты догадался, почему Рагнар тебя задевал. Ежели обидел чем, дай время искупиться.

— Мать сыра Земля не привечает клятвопреступников и лжецов. Потому солгать на Земле, есть ложью своей оскорбить Бога.

— Так мы на Ладье.

— Та, что на реке, а река на Матери. Если секирой ударить не по голове, а по шапке, то получается — шапка виновна, что голову не уберегла. Били-то по ней. Скажи мне, что рождается не на Земле и не под Небом? То-то же.

— Я подумаю над твоими словами.

Закончив с разъярёнными воями и крепко задумавшимся Богданом, Я присел рядом с Адель. Она обняла меня и положила голову на плечо.

— Не жди от них доверия и защиты, они люди приказа. Сегодня они тебя оберегает, а завтра будут гнать, как зверя, ежели на то повеление их Князя будет.

— Нет в них веры крепкой и силы, но они свободны. Вот ты издалече пришла, много всего видела, а Я за четыре седмицы только Мир краешком увидел, дальше дневного перехода никуда не ходил и только с папенькой. Мы как на верёвке к своему поселению привязаны. Но вот свободой они своей не во благо распоряжаются, а во зло. Возвеличивают Богов не усердием, а ратными делами. Можно подумать, что их Боги только крови и алчут. Истинным то не треба. Матери Земле неважно, где ты живёшь и во что ты одет, мы её дети, что неразумением своим только портим всё и огорчаем Её, Отцу Небо не нужны костры из врагов и Храмы в его честь. А тризну мы справляем только для суда Его. Чтобы вознеслась вместе с дымом душа, да встала на Суд, а там — как прожил свою жизнь, так и уйдёшь за Черту. Ночью с корабля не уходим, на островке нас ждёт Зло. Постарайся уснуть сейчас, потом будет не до сна.

Адель внимательно посмотрела на меня, коротко кивнула головой и полезла на тюки. Ко мне тотчас подошёл Десятник.

— С чего ты решил, что нас чего-то ждёт на острове? Мы всё время на нём стоим, и бед не было.

— Считай это чуйкой. Твой неназываемый друг одержим. Он не остановится. Питье и еду лучше сейчас взять, пока потравы в ней нет. Ночью на Ладье останемся мы с Девой. Если есть на то твоё решение, можешь выставить двоих в охранение.

— Быть посему. Может, нам всем остаться?