Холпек II: Спуск к ядру

Гироха одобрительно хмыкнул, доставая увесистый деревянный брусок из-под стола, Крас даже не понял, откуда он там взялся:

— Этот достаточно дубовый? Я его ещё в прошлом веке для таких случаев припас.

— Идеально! — Крас бодро потёр ладони, — Ну что, начинаем шоу «Кто кого: ядерный морфизм vs стальные наручники»? Ставки принимаются

— Не парься, юный страдалец, не сбежишь, — Гироха осклабился вовсю ширь морщинистой морды, будто кот, только что придумавший новый способ мучить мышей. — Мы тут не первый век превращаем буйных в кульки. Опыт, так сказать, семейный!

Работа закипела с почти поэтичной жестокостью. Торби, с видом заправского садиста-любителя, с энтузиазмом затягивал узлы, периодически приговаривая: «Ну-ка, потерпи, герой, сейчас будет… ой, то есть… совсем не больно!» Цепи ложились на Сергея с металлическим шёпотом «прощай, свобода», карабины щелкали, как голодные таксочки, хватающие сосиску, а тросы вились вокруг тела, словно змеи, решившие устроить групповые объятия.

Через две минуты Крас лежал, упакованный, как самый неудачный подарок на день рождения. Его локти прижались к груди в позе «вечного извинения», кисти одиноко торчали вперёд, как морковки у снеговика, а все остальное тело выглядело так, будто его залили бетоном, да ещё и придавили парочкой танков для верности.

— Ну что, летун, — Гироха удовлетворённо похлопал по «упаковке», — теперь ты у нас и чихнуть не сможешь без разрешения. Хотя… чихать мы тебе, конечно, не запрещаем. Если получится. Больше из развлечений у тебя ничего и нет.

Торби, вдохновлённый результатом, уже рисовал в голове бизнес-план: «Услуги по упаковке буйных — быстро, надёжно, с гарантией! (Освобождение за дополнительную плату)»

— Ну что, попробуем? — усмехнулся Крас, мысленно представив, как сейчас выглядит со стороны: этакий кокон с торчащими руками, похожий на неудачный эксперимент по скрещиванию гусеницы с человеком.

Он отдал котомке мысленный приказ — и та, с лёгким плюхом, выплюнула голову Патриарха прямо ему в ладони. Словно вендинговый аппарат, выдающий не гамбургер, а что-то явно незаконное. Он провернул тот же трюк, который проворачивал с Умкой. Всё прошло быстро и без проблем, но вот осадочек остался… Он понял, как работает навык пробивания энергокаркаса, и что Гироха был прав, в ближайшее время, Красу не видать таких возможностей как своих ушей. Ведь чтобы проломить даже самую лёгкую защиту, нужно приложить как минимум вдвое больше энергии, чем тратиться на саму защиту. В плане энергопотерь это было чудовищно. Будто обманом проник в закрытый клуб, а теперь понимаешь, что за вход придётся платить не только деньгами, но и куском собственной печени.

Но не это оказалось самым главным и полезным. Крас теперь знал, как противостоять очень низким температурам и его единение с хол, перешло на новый уровень.

«Ну ладно, хоть один бонусный уровень за все эти мучения,» — подумал Крас, ощущая, что холод теперь будет обтекать его, словно старый знакомый, а не враг. Если раньше мороз пытался его придушить, то теперь — будет вальяжно обнимать, как давний собутыльник. Теперь он сможет не просто терпеть низкие температуры — он понимал их, чувствовал их течение, будто они шептали ему на ухо свои ледяные секреты. Оставалось только вернуться обратно на поверхность и закрепить эти навыки.

А вот дальше случилось нечто чудовищное. Сергей почувствовал, как все его нервные окончания взбесились, разум затуманился, и тело налилось небывалой силой.

— Нагх! Нагх, ты меня слышишь?!

Голос Гирохи пробивался сквозь нарастающий гул в висках, будто кто-то кричал из-под толщи льда. Но слова теряли смысл, распадаясь на отдельные звуки.

Всё тело Сергея взорвалось адреналином. Мышцы напряглись до предела, сухожилия звенели, как перегруженные тросы, а в груди бешено колотилось что-то горячее и яростное — будто вместо сердца теперь работал реактивный двигатель на чистой ярости. Кровь в жилах не текла — кипела.

Зрение залило багровой пеленой. Где-то на краю сознания мелькали обрывки мыслей — «СТОП», «ЭТО НЕ Я», «ВЫРВАТЬСЯ» — но их тут же смывало волной первобытной жажды разрушения.

Его лицо исказилось в оскале, обнажив стиснутые зубы. Слюна капала на подбородок, но он этого не чувствовал. Не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего желания РАЗОРВАТЬ, СЛОМАТЬ, УНИЧТОЖИТЬ.

— Чёрт… Гироха отпрянул, впервые за долгие годы, ощутив ледяную дрожь страха. Перед ним уже не было Сергея. Не было Нагха. Было ЧТО-ТО, что смотрело на него глазами хищника, загнанного в угол и готового на всё.

Цепи затрещали под напряжением.

— Торби! — шаман резко развернулся к помощнику, лицо стало серым. — Беги. Сейчас же. Но было уже поздно.

Крас видел, что Гироха ему что-то говорит, но он его не понимал. В голове засела только одна мысль, что перед ним враг, которого нужно немедленно уничтожить. Голос Гирохи растворился в оглушительном гуле крови в ушах, мир сузился до одного человека перед ним — врага, который должен быть убит, стёрт в порошок, разорван на части. Даже если ценой станет собственная жизнь.

Тело ответило на эту мысль мгновенно.

Мышцы вздулись, перекачанные чистой энергией, сухожилия натянулись, как тетивы, готовые выпустить смерть. Энергощит вспыхнул вокруг него ослепительным синим ореолом — не защита, а предвестник удара. Он напрягся — и цепи, сковывавшие его, затрещали, как тонкий лёд под ногами великана.

А потом — взрыв.

Оковы разлетелись во все стороны с такой силой, что комната на мгновение превратилась в эпицентр фугаса. Тысячи металлических осколков, острых, как бритвы, и мощных как кувалда божественного кузнеца, просвистели в воздухе. Один вонзился Торби в плечо, другой — в бедро, закрутив кобольда как юлу и отшвырнув его к двери с такой силой, что дерево треснуло. Крас уже не видел этого. Он видел только Гироху.

Гироха успел среагировать быстрее, чем успел бы испугаться обычный человек. Его рука инстинктивно рванулась к амулету на шее, и в тот же миг вокруг него вспыхнул многослойный энергощит — переливающийся, как крыло стрекозы, но прочнее стали. Но Красу было плевать. Его пальцы сжали рукояти кинжалов, и лезвия вспыхнули ядовито-лиловым светом, будто жаждая крови. Он не атаковал — он рассекал пространство, используя навык Патриарха — тот самый, что разрывал энергозащиту, как гнилую ткань. Щит Гирохи треснул, завизжал и рассыпался, словно стекло под молотком. Клинок рванулся вперёд — прямо в грудь шамана.

Но старый кобольд не зря прожил столько лет. В последнее мгновение он резко рванулся вбок, и удар, предназначенный для сердца, лишь распорол кожу и мышцы, оставив глубокую, но не смертельную рану. Кровь брызнула на пол, ассиметрично яркими каплями на сером камне.

— Ох, юноша… — Гироха скривился, прижимая ладонь к груди. — Вот это уже… лишнее.

Но Крас не слышал. Не видел. В его глазах пылал только хаос, а в ушах звенело безумие.

Крас замер в низкой стойке, как разъярённый хищник перед прыжком. Его спина выгнулась, мышцы напряглись до дрожи, а в глазах плясали только отблески слепой ярости. Ничего человеческого не осталось — только зверь, готовый растерзать все на своём пути.