Хорошо подготовленный разум

— Прежде чем запечатать свое завещание в Министерстве, моя мама выплатила Гринготтсу 1000 галеонов авансом, чтобы они выступили в качестве ее исполнителя.

Он нахмурился.

— Гринготтс? Я знаю, что они занимаются такими делами за определенную плату, но даже самый отъявленный параноик обычно может найти поверенного среди близких друзей, который соблюдал бы его волю.

— Я верю — она знала, что Дамблдор может повлиять на любого волшебника, если, конечно, он не из стана Волдеморта. Она выбрала гоблинов, потому что они всегда остаются абсолютно нейтральными.

— Ты говоришь так, словно она включила в новый список опекунов Лестрейнджей.

— Да, они в списке.

— Что?

— Третьи, сразу после Малфоев и Тонксов. По крайней мере, пока вы не подсчитаете их баллы за ТРИТОН. — Он застыл, разевая рот как рыба. — Моя мать не занесла в список отца, Сириуса и Дамблдора. Она также исключила всех не-магических членов семьи. Видимо, она провела маленькое генеалогическое расследование перед смертью. Мои эвентуальные опекуны, согласно новому завещанию, это мои ближайшие волшебные родственники со стороны матери. В случае если найдутся более двух родственников с одинаковой степенью родства, опека переходит к тому, у кого будут более высокие баллы за ТРИТОН в целом. В случае отсутствия волшебников-родственников ближе, чем пятый кузен с ее стороны, те же условия распространяются на родственников Джеймса, которые имеют право быть опекунами, но только если они семейные пары.

— Но ведь Лестрейнджи родственники Малфоев, а насколько я знаю, Блэки отреклись от Андромеды.

— В завещании написано: «родственники по крови» — не имеет значения, отреклась ли от них семья или их изгнали. Главное, чтобы они были родственниками моей матери и соответствовали остальным ее требованиям.

Я развернул завещание и сложил двойной лист пергамента с генеалогическими древами на обороте.

— Она вложила семейные древа с обеих сторон моей семьи, заверенные Отделом по Семейным делам и Отделом по Родословной Детей-Волшебников.

— Это стоило нескольких кнатов.

— Я не знал, что они берут деньги за такие услуги.

— Берут, — коротко сказал он. — Я всегда удивлялся, почему твоим родителям разрешили вступить в брак. Поттеры не были ярыми противниками магглорожденных, но они всегда тщательно выбирали супругов для своих сыновей и дочерей: их родословная должна была быть достаточно чиста, чтобы исключить вероятность рождения в семье сквибов. Твоя мать была единственной магглорожденной, которая вошла в семью Поттеров, не имея, по крайней мере, двух братьев или сестер-волшебников. Держу пари, они провели тщательное расследование, прежде чем твой отец сделал ей предложение. Это также могло стать причиной подачи на развод. Если бы она знала, что может доказать свое магическое происхождение, она бы не боялась закона против магглорожденных. Лили могла развестись с твоим отцом, не боясь потерять опеку над тобой.

— Законы против магглорожденных? — спросил я, чувствуя тошноту. Она так сильно хотела избавиться от моего отца, что рискнула лишиться опеки надо мной?

— Все знали, что твоя мать была грязнокровкой. — Я ощетинился. — Магглорожденной, — поправился он. — Если бы она подала на развод без каких-либо доказательств в пользу своей родословной, суд бы передал опеку твоему отцу, до тех пор, пока он не откажется от сына-полукровки. В этом случае, он лишил бы тебя наследства. Даже тогда, ей нужно было иметь в родословной хотя бы одно поколение волшебников, чтобы выиграть дело у твоего отца.

— Я не понимаю, почему кровь значит так много.

— Поверь, она не спроста значит так много.

Я развернул древо семьи своей матери и приклеил края пергамента чарами, чтобы он не свернулся. Потом указал на линию со стороны матери.

— Первый муж моей бабушки Анны, Джонатан, погиб в автомобильной катастрофе, когда тете был год. Она вышла замуж за отца моей матери, Гарольда Эванса. Если вы проследите линию Анны, то найдете Мариуса Принца. Я провел по еще одной линии древа вниз до имени Северуса Снейпа. — Теперь вы знаете, почему я спросил, кому верен Снейп?

Он присвистнул.

— Вряд ли ваши отношения с ним стали бы лучше, чем сейчас.

— Хуже. Он либо порубил бы меня на ингредиенты для зелий, либо заставил бы меня выполнять любой каприз Дамблдора.

— Он первый в списке?

Я покачал головой.

— Он мой четвероюродный кузен, но всего лишь второй в списке и, в отличие от мистера Малфоя, обвинения против него не были сняты. Вместо этого он был официально выпущен под поручительство Дамблдора. Есть шанс, что они бы не предоставили ему опеки.

Я положил палец на имя своего дедушки.

— Вот здесь все становится очень сложным.

— Сложнее, чем твоя линия крови со стороны Поттеров, больше похожая на список Пожирателей смерти?

Я усмехнулся, чем немного разрядил обстановку в комнате.

— Я тоже так думаю, но не уверен, что вы согласитесь.

— Все настолько плохо?

— Гарольд Эванс был единственным ребенком Майи Эванс, предположительно сквибом.

— Захочу ли я когда-нибудь узнать, насколько высок был ее коэффициент инбридинга?

— Без понятия, но, поскольку семья матери, по заверениям нотариуса, заключала браки со своими двоюродными братьями и сестрами, и даже несколько раз — между единоутробными родственниками, я бы сказал, что инбридинг был в стиле Габсбургов.

Он поморщился.

— Ты хоть представляешь, как я был счастлив, когда понял, что семья моей матери не породнилась с Блэками?

— Счастлив?

— Очень. И буду впредь.

— Майю Эванс родила Майя Гонт, младшая дочь Марволо Гонта. Из того немногого, что я слышал о ней от Дурслей, ее выгнали, когда ей было двенадцать, затем она добралась до Лондона и нашла работу прислуги. Позже она вышла замуж за Питера Эванса, портового грузчика.

— Марволо?

— Это среднее имя вашего Лорда. Он был назван в честь своего деда.

— Черт! Вот, почему ты змееуст.

— Я змееуст, потому что я тоже потомок Салазара Слизерина, — сказал я, признавая вслух то, в чем не мог признаться никому другому. Барти не осудит меня. По крайней мере, я надеялся на это.

— Я подозреваю, что одна из закладок Дамблдора была предназначена для того, чтобы удержать меня от изучения собственного семейного древа. Мне было интересно узнать об этом до того, как я поступил в Хогвартс, но после, я ни разу не удосужился даже просмотреть родословную Поттеров, не говоря уже о родословной своей матери.

— Кто был первым? — прошептал он.

— Я внучатый племянник Томаса Марволо Риддла, графа Уичвуда, известного в школе, как Том Риддл, — я бросил взгляд на его левую руку, — но верю, что вы знаете его под другим именем.

— Милейшая Лили Эванс назвала Темного Лорда твоим опекуном?! — сказал он в недоумении.

Я хорошо его понимал, потому что у меня была такая же реакция, когда я впервые узнал об этом.

— Да. Его. Затем Снейпа, а дальше всех волшебников со стороны отца, включая Лестрейнджей, Малфоев и Тонксов. Итак, теперь вы видите, какая передо мной стоит дилемма. Я не могу вскрыть завещание. Снейп и Тонкс оба лояльны Дамблдору. Все, что Дамблдору нужно сделать, это поднажать на Снейпа. Если это не сработает, он надавит на Андромеду. Учитывая занимаемые Дамблдором посты, он может даже изменить их баллы за ТРИТОН, если это будет необходимо.