Иллюстрированный атлас мира

— Стой. Я не могу так быстро. Да стой же ты!

Ниов резко развернул её к себе за плечи. По лицу катились тихие слёзы. Но она не прятала их — просто смотрела прямо в глаза Ниову снизу вверх. Ниов уже знал — когда она плакала и не прятала лицо, так эта девушка просила о помощи. И при этом было неважно, если она отталкивала и просила уйти. Она просила о помощи.

— Исса! В чем дело? Что не так с этим человеком? Они же сказали, это мой дядя.

— Этот человек убил мою маму у меня на глазах.

Снова начинается. Ниов думал, вернётся в столицу и спокойно приведет мысли в порядок. Дурак. Он вернулся с Иссой. А значит, спокойно и в порядке уже не будет ничего.

— Пошли.

— Куда? Я не пойду обратно. Там король, и этот человек, и принцесса, и все пялятся. Я Нокард. Я уверена, что король знает это. Я для них — враг.

— Ты Сиадр. Пошли домой.

Он взял Иссу за руку, и они побрели по пустым улочкам Кронграда. Девушка покорно шла рядом. Ниов не стал ничего спрашивать. На свежем воздухе было темно и тихо. Только теперь Ниов понял, как он устал за сегодня. Он вёл свою бедную жену домой и думал о том, что покой — это несколько минут тишины и темноты между двумя моментами: когда лёг в кровать и когда уснул.

Глава 18. На юг!

Исса молча лежала на кровати и смотрела в потолок. Её мокрые после мытья волосы спускались вниз по подушке, как тонкие змейки. Ниов сидел рядом на наспех брошенных на пол перинах, опершись спиной о стену. Хозяева спали. Середина ночи была прохладной, и в распахнутое окно то и дело влетали дуновения ветерка. Бледная кожа Иссы светилась в лунном луче. У Ниова в голове был рой вопросов. Но он молча смотрел на девушку. Она лежала в белой сорочке, вышитой кружевами, и даже не стеснялась его взглядов. Продолжая смотреть в потолок, она спросила безжизненным голосом:

— Почему ты не ушёл?

Как ей объяснить? В казармах сейчас — Эрдиф, и куча Пылевых Волков. Многие из них, наверное, были его братьями по оружию. Будут выспрашивать о жене. Зачем женился? Откуда она родом? Почему убежала? Будут трепать по плечу и радоваться, что нашёлся. И горевать, что калека. И удивляться, зачем он ушёл от красавицы-жены ночевать в казармы. И злорадствовать, как писарь, что одна из Нокард у него в плену. Как объяснить, почему он не ушел? Он ответил сиплым голосом:

— Хотел остаться.

Губы девушки вяло шевельнулись в улыбке.

— Почему не спросишь о маме и твоём дяде?

— Расскажи, если хочешь.

— Папа взял в жёны маму, но её брат так и остался рабом. Он был неудобным рабом: все время саботировал работы, поднимал других на бунт. Мама помогала ему, насколько могла. Отец неохотно отпускал её к брату. И даже закрывал глаза на его выходки. Я плохо помню дядю Агулса. Ресса, наверное, помнит его лучше.

Ниов хмыкнул. Теперь, когда он узнал об их матери, выходки Рессы ему казались циничной насмешкой над её происхождением.

— Причем тут Эрдиф Сиадр?

— Агулс постоянно внушал другим рабам мысль, что можно не мириться с судьбой. Бунты становились всё более подготовленными. Участвовало всё больше рабов. Полилась кровь. Он с кучкой других бежал на северную границу Дайберга. Мама ездила туда к нему. Она помогала провозить в их лагерь еду, вещи и даже оружие. Когда это было безопасно, она брала нас с Рессой с собой повидаться с дядей. Перивс не ездил — он не поддерживал восстания и особо не питал тёплых чувств к дяде. Рабам грозила опасность, пока они были на территории дайбергских владений. Поэтому их мечта — перейти северную границу и поселиться на свободных землях. Но Пылевые Волки расценивают это как нападение на южную окраину Белой Долины. Они убивают рабов. Иногда доходило до того, что Пылевые Волки прокрадывались в лагеря беглых рабов на дайбергских землях и истребляли их ещё до того, как те пытались перейти границу. Ночью. Когда все спали. Они поджигали лагеря, взятые в кольцо. И убивали тех, кто спасался от пожара. Так было и в тот раз, когда убили маму и дядю. Их убил тот воин. Я видела. И Ресса тоже.

Ниов шумно выдохнул. Боль за эту маленькую женщину застряла в горле и не давала говорить. Да и что сказать? Посочувствовать? Сказать, как ему жаль?

— Исса… — растерянно сглотнул Ниов.

— Я знаю, ты никогда бы не забрал меня из Дубовья, если бы знал, кто я, — совершенно бесцветно, тускло сказала Исса.

Ниов пересел ближе к кровати и облокотился головой о её подушку. Не смел коснуться, но хотелось быть ближе в эту секунду. Помолчав, он тихо сказал:

— Ты нужна мне, и я тебя забрал.

Исса молчала. Ниов закрыл глаза. В голове рисовались образы двух перепуганных девочек в шатрах, охваченных огнём. Вокруг — дым и воины. Один из них видит, как женщина пытается пробраться к детям. Взмах меча — и она лежит в крови. Это они. Смелые воины. Опытные защитники Белой Долины. Которые жгут заживо рабов и убивают женщин.

— Исса, — запинаясь, начал Ниов. — А как вы с сестрой спаслись оттуда?

Исса повернулась набок, положив руки под щёку. Её лицо было так близко. Ниов представил, что видела сейчас она — уродливое лицо с зеленоватыми шрамами. А она тихо рассказывала:

— Мы с Рессой спали в шатре. Мама была с дядей где-то снаружи, когда начался пожар. Мы выбежали из шатра и пытались разыскать маму. В тот день я впервые говорила со стихией, — последняя фраза прозвучала с ноткой гордости.

— Как это — говорила?

— Мне было шесть. Огонь нас не трогал. Я просила пожар отступить — и он начал вянуть, как умирающий цветок. Но что было толку, когда лагерь был в оцеплении Пылевых Волков! — она задумалась и умолкла. По звону в голосе было слышно, что воспоминания засели в горле комом и с трудом дают говорить.

— Шесть лет. Мой дядя убил женщину. Поджёг людей заживо, — сипло, еле слышно проговорил Ниов.

— И украл двух девочек, шести и десяти лет, — продолжила Исса, и Ниова словно окатили с головой ведром ледяной воды. У него перехватило дыхание оттого, что это всё было с ней. И сделал это его дядя, его давний кумир и герой Белой Долины. Исса рассказывала дальше, — Нам связали руки верёвками и до самого утра гнали нас куда-то по пустыне. Потом мы жили у воинов я не знаю сколько времени — может, неделю, а может, месяц. И они, казалось, прекрасно знали, кого именно они поймали. С нами обращались бережно, будто боялись повредить. Не хуже, чем на Юге обращаются с рабами.

Ниов развернулся к ней. Он не мог объять взглядом маленькую женщину с огромным прошлым. Ниов смотрел ей в глаза — не было ни слёз, ничего. Она говорила со спокойствием, которое пугало. Она закопала в себе боль, которая стала частью её. Хотелось завыть. Исса смотрела на Ниова снизу вверх. Она грустно улыбнулась.

— А потом нас выкрал дядя Каррам. Он прилетел однажды ночью на драконе. Когда он забрал нас, то отплатил пламенем за пламя. И я снова говорила со стихией. Я просила огненные цветы цвести, расцветать и множиться. Я не знаю, что было дальше — мы улетели, когда все было охвачено пожаром. Наверное, твоего дядю наградили за то, что он выжил в огне и не дал преступникам проникнуть за северную границу Дайберга.