Императрица Мария. Восставшая из могилы

– Конечно! – чуть ли не хором ответили мужчины. – Как он посмеет не приехать? Да и казаки его не поймут!

«Господи, – подумала Маша, – как у них все запущено-то».

Иванов-Ринов вздохнул и продолжил:

– Амурское и Уссурийское войска маленькие, самоуправления не имеют и подчиняются генерал– губернаторам. Ну, или подчинялись. Сейчас-то атаманов избрали и там, и там.

– И кого же?

– У амурцев – Гамов. Его я не знаю, знаю только, что он был депутатом Государственной думы от Амурского и Уссурийского войска. У уссурийцев – подъесаул Калмыков. – Иванов хмыкнул довольно презрительно и на вопросительно поднятые Машины брови объяснил: – Мальчишка, двадцать восемь лет всего, а туда же – войсковой атаман. Правда, народу у него немного: в лучшие-то времена уссурийцы один полк выставляли, а амурцы – два.

– Молодость, господа, – великая княжна обвела мужчин глазами, – это недостаток, который быстро проходит, к сожалению. Двадцативосьмилетний атаман вас не устраивает, а девятнадцатилетней великой княжне вы готовы подчиняться. Нелогично как-то, вы не находите?

– Не находим, – жестко отозвался Оглоблин. – Атамана назначают или избирают, им может стать каждый. А вы повелеваете нами по праву рождения, что неоспоримо. Наш долг – повиноваться! На том Русь тысячу лет стоит! Вот отступили от этого, и результат – беда, смута!

– Хорошо, оставим это, господа. Давайте продолжим. Остались Уральское и Оренбургское войска. Что вы можете сказать о них и их атаманах?

– Ну, это не совсем Сибирь, – потер лоб Иванов, – а впрочем… Уральское войско и по старшинству сродни Сибирскому, и по численности. В девятьсот четырнадцатом году они девять полков выставили по мобилизации, несколько отдельных сотен, артиллерию. Войско крепкое, друг за друга бородачи стоят, можно позавидовать.

– Почему бородачи?

– Традиция. Еще лет пятьдесят назад там было очень много старообрядцев. Сейчас уже меньше, но бороды носят почти все. Станичного землевладения у них нет – вся земля войсковая, и Урал-река тоже. Кто там сейчас атаман, не знаю. Уральской армией сейчас командует генерал-майор, если считать по императорскому чинопроизводству, Акутин Владимир Иванович, бывший командир Первой бригады в Уральской казачьей дивизии.

– Что такое эта Уральская армия? – поинтересовалась великая княжна, опять отмечая что-то в своем блокнотике.

– Да, почитай, Уральское войско и есть, – ответил Иванов. – Тысяч двадцать. Дерутся неплохо, но за пределы войсковой области идти не хотят. Мол, к нам не лезьте, и мы вас не тронем!

– Глупость какая! – воскликнула княжна. – Так большевики их и не тронут!

– Вот и я про то же! Трудно с ними.

– А кому они подчиняются?

– Командующему Западным фронтом генералу Сыровы.

– Сыровы? – удивленно воскликнула княжна. – Опять Сыровы? Чехословацкий корпус – Сыровы, Западный фронт – Сыровы? Вы что, господа, с ума посходили? Не слишком ли много власти у этого чеха? Фронт и корпус, растянутый на две трети Транссиба. Вся Сибирь под ним? О чем вы думаете? Да кто такой этот Сыровы?

Кто такой генерал Сыровы, Маша отлично знала из рассказов Николая. Такой же авантюрист и выскочка, как и большинство чешских офицеров. В 1914 году он вступил в Русскую армию рядовым, а сейчас уже генерал. По его указанию в той истории чехи в 1919 году практически блокировали Транссиб и занимались грабежом мирного населения. А в завершение своей карьеры в России он выдал иркутскому Политцентру адмирала Колчака, обрекая его на гибель. Правильно сказал про него Николай: «Та еще сволочь!»

«Кончать надо генерала, – подумала Маша и улыбнулась. – Не быть тебе, генерал Сыровы, президентом Чехословакии».

Правда, вслед за этой вполне здравой мыслью ей стало страшно.

«Господи, как же я изменилась, – подумала она. – Где та добрая и сердечная девушка, какой я была всего два года назад? Всего два года! Как это мало, и как в них уместилась целая жизнь. И смерть. Что они молчат? И смотрят на меня. Как они все смотрят на меня! Как побитые собаки, ей-богу! Ладно, эти еще не из худших, с ними еще можно сварить кашу».

– Так что, господа? – обратилась великая княжна к казакам.

– Если честно, Мария Николаевна, – развел руками Иванов-Ринов, – то я толком не знаю, кто такой этот Сыровы. Его, собственно, чехи выдвинули, Богдан Павлу и другие. Летом больше другие командовали: Чечек, Гайда и Войцеховский.

– А если заменить Сыровы, например, Гайдой?

– С Гайдой будет проще, конечно, но только в военном отношении он такой же баран, что и Сыровы. Лучше всего подошел бы Войцеховский.

– А как Войцеховский вообще попал в Чехословацкий корпус, он же русский офицер?

– Точно не скажу. Вроде бы при формировании корпуса весь обер-офицерский состав был русским. А Войцеховский к тому же по отцу поляк. Вот он командовать корпусом сможет, но Гайда, безусловно, у чехов популярнее.

– Хорошо, – вздохнула княжна, – давайте вернемся к казачьим войскам. Что у нас на очереди? Оренбургское войско, кажется?

– Оренбуржцы – сила! – вступил в разговор Оглоблин. – Восемнадцать полков ушло на Великую войну!

– Так много? – удивилась княжна.

– Да, Мария Николаевна, – подтвердил Иванов. – Оренбургское войско большое. У них численность войскового сословия в два раза больше, чем у нас, у сибирцев. Войсковой атаман у них – Дутов Александр Ильич, полковник. Но, кажется, это звание он получил в девятьсот семнадцатом году, так что – войсковой старшина.

– Дутов – дельный мужчина, – сказал Оглоблин и почесал затылок, – но это, как бы сказать, супротив царя он.

– Он против монархии? – переспросила великая княжна.

– Да, – подтвердил Иванов-Ринов, – стоит на республиканских позициях. Очень популярен среди казаков, но опыта командования крупными соединениями в силу своего звания не имеет.

«Можно подумать, ты имеешь», – подумала княжна, но вслух сказала:

– Республиканец… Странно для казака, хотелось бы пообщаться с ним.

– Пообщаетесь, Мария Николаевна, я сообщил им по телеграфу о вашем появлении в Омске. Полагаю, долго ждать их не придется.

– О Гришине-Алмазове, кстати, ничего не слышно?

– Пока нет, никаких сведений не имею, – недовольно ответил Иванов-Ринов.

«А ведь он явно не хочет приезда Гришина-Алмазова, – подумала великая княжна. – Ляпнул давеча не подумавши, не ожидал моей активной реакции. А я бы и не среагировала, если бы Коля не рассказал мне, кто такой Гришин-Алмазов».

– С казачьими войсками все? – спросила она.

– Да нет, Мария Николаевна, для полноты картины скажу об астраханцах и башкирах.

– Башкирах? Интересно, интересно…

– Об Астраханском войске пару слов. Его большевики в начале года задавили. Войско-то было небольшое. Немногие ушли к уральцам и оренбуржцам, а большинство вместе с калмыками подались к Деникину. Что касается башкир, то казачье, по сути, войско было ликвидировано в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году. В прошлом году они его вроде как восстановили, сформировали корпус. Сейчас, буквально неделю назад, из-за малочисленности корпус свели в дивизию.