Ирландия. Тёмные века 1
Шрифт:
— Моя мать умерла голодной, потому что вождь забрал наш скот. По вашему закону... она могла бы выжить?
— Да.
Он встал, подошёл к окну, где за холмом уже виднелись дымки деревень Эйре.
— Я сохраню титул?
— Ты станешь судьёй или старейшиной если тебя выберут. Не по праву крови, а по праву воли народа.
Дунгал повернулся. В его глазах, всегда полных ярости, мелькнуло что-то человеческое.
— Попробуем. Но если обманешь — мои псы будут пить из твоего черепа.
К первому дню весны Эйре объединила уже пять провинции. На праздник равноденствия в Гаррхон пришли сотни людей: крестьяне
Я стоял на холме, глядя, как легионеры Келлаха водружают новый символ над воротами — дуб, обвитый змеями.
***
Костёр догорал, оставляя в воздухе горький шлейф сосновой смолы. Король Дунлайнг мак Муйредайг стоял на холме, откуда ещё пять лет назад смотрел на свои земли — зелёные долины Лейнстера, прошитые серебром рек. Теперь же внизу, там, где должна была возвышаться его крепость Дун Айлин, полыхал чужой стяг: дуб, обвитый змеями черный на зелёном поле. Ветер донёс обрывки песни, которую пели у подножия — не на его языке, а на том странном наречии, что смешало ирландскую речь с латинскими оборотами.
— Они называют это Эйре, — прошипел Айлиль Беззубый, старый друид, указывая посохом на долину. Его пальцы дрожали. — Говорят, здесь теперь закон выше вождей. Судьи. Налоги в общую казну…
— Судьи? — король расхохотался так громко, что конь шарахнулся в сторону. — Я пять лет воевал с Уи Нейллами, чтобы эти шакалы из Кенел Конайлл не смели смотреть в сторону моих полей! А теперь какой-то монах-выскочка…
— Не монах, — перебил Бранн. Его голос стал тише, словно он боялся, что само небо услышит. — Бран. Его зовут Бран. Он строит дороги. Раздаёт крестьянам право на землю. И… — друид замялся, глотая слова, как кость.
— И?!
— Твои собственные люди уже принесли ему клятву. Кланы Уи Дрона и Уи Буйде …
Кровь ударила в виски. Король выхватил меч, рубя воздух, будто перед ним стоял сам этот Бран. Лезвие, зазубренное в последней битве с королём Мунстера, звенело, как голодный зверь.
— Веди меня к нему. Сейчас! — Громко прокричал правитель Лейнстера.
Но когда они спустились к реке, всё оказалось хуже, чем король думал. Мост, который строили десять зим, теперь охраняли воины в одинаковых кольчугах — не его, и не союзников. На их щитах красовался тот же дуб, а на груди — бронзовые медальоны с надписью: «Закон превыше всего».
— Остановись, путник, — молодой воин преградил королю дорогу. Его лицо было гладким, без шрамов — видимо, ещё не нюхал настоящей сечи. — Чтобы вооружённым пересечь границу Эйре, нужен пропуск от судьи.
— Границу? — король оседлал коня так, чтобы тень от него накрыла юнца. — Это моя земля. Моя. Слышишь, щенок? Я — Дунлайнг мак Муйредайг, король Лейнстера, потомок…
— Здесь нет королей, — перебил он, и в его глазах не было страха. Только уверенность. — Есть закон.
Король занес меч, но в тот миг из-за поворота выехал отряд всадников. Не его. Не викингов. Их доспехи сверкали чужой выделки, а впереди скакал седой воин с деревянным жезлом — знаком судьи.
— Король Дунлайнг, — он поклонился, но не слезл с коня. — Добро пожаловать в Эйре.
— Ты знаешь меня? —
король стиснул эфес так, что кожа перчатки затрещала.— Все знают. И все ждут вашего решения. — Судья улыбнулся, будто предлагал чашу вина, а не измену. — Присягните закону, сохраните титул. Или…
— Или?
Он махнул рукой. Из кустов вышли крестьяне — крестьяне Лейнстера. Те, что когда-то пахали поля короля.
— Или они выберут сами, кому служить, кому платить налоги.
Ветер донёс звон колокола из деревни. Там, где должна был быть королевский тиун, теперь стояло здание с высокой крышей — школа. И сквозь открытые окна лилась детская песня:
«Дуб корнями в землю врос, Змей несёт нам правый суд…»
— Выбирайте, король, — прошептал судья. — Мечом не остановите то, что проросло глубже корней дуба.
Но король уже знал ответ. Повернув коня, он дал шпоры, чтобы скакать в направлении Дублина. К Хальфдану. К викингам. К чёрту, даже к самому дьяволу — но эта чернь заплатит за каждую спетую строчку…
Глава 11. Тень над дубом
Дублинский порт дышал смолой и железом. Над деревянными причалами, где викинги чинили драккары, висел едкий дым кузнечных горнов. В воздухе смешивались запахи солёной рыбы, конского пота и хмеля — последний особенно густо стелился от складов Хальфдана, где в дубовых бочках зрело монастырское пиво. Конунг сидел на резном троне из ясеня, втиснутом в узкую галерею длинного дома. Стены здесь были увешаны щитами с зарубками битв, а под потолком, словно зловещие трофеи, висели перевитые цепями черепа недругов.
Когда Дунлайнг мак Муйредайг вошёл, волны смеха откатились к дверям. Король Лейнстера, некогда грозный воитель, чьё имя заставляло трепетать кланы Уи Нейллов, теперь напоминал затравленного волка. Его плащ, когда-то пурпурный, выцвел до грязно-бурого, а золотая гривна на шее была заменена медной подделкой. Лицо, изрезанное морщинами и шрамами, выдавало ночи без сна.
— Приветствую, конунг, — Дунлайнг произнёс на ломаном норвежском, делая шаг вперёд. Его голос дрожал, как тетива перед разрывом.
Хальфдан, не вставая, поднял рог с виски. Жидкость, золотистая и густая, переливалась в свете факелов.
— Король Лейнстера в моём доме. Не ожидал, — он отхлебнул, не спуская с гостя холодных глаз. — Ты пришёл за пивом? Или хочешь научиться варить его?
Среди викингов, толпившихся у стен, пробежал смешок. Дунлайнгу покраснел, сжимая рукоять кинжала.
— Я пришёл предложить союз. Твои корабли и мои воины против Эйре.
Тишина повисла плотнее дыма. Хальфдан медленно поставил рог на стол, обитый медвежьей шкурой.
— Эйре... — он растянул слово, будто пробуя его на вкус. — Там делают пиво, от которого боги Одина завидуют. Зачем мне разрушать бочку, из которой пью?
— Потому что эта бочка отравлена! — Дунлайнг ударил кулаком в грудь, и медная гривна звякнула. — Бран и Руарк — колдуны! Они подчиняют народ словами, а не мечом. Сегодня они забрали мои земли, завтра придут за твоими доками!
Хальфдан усмехнулся. В его бороде, заплетённой в две косы с серебряными кольцами, застряли крохи вяленой оленины.