Ирландия. Тёмные века 1

Финтан и я переглянулись.

— Ты уверен? — спросил я.

— Как в том, что твоё пиво самое вкусное, — буркнул Каррах.

Промахнулся. "В следующий раз не промахнусь".

— Где сейчас Маэл? — спросил я у Финтана.

— Вернулся в монастырь с тобой же.

— Нет. Он сказал, что задержится — мол, хочет помочь с ранеными.

Финтан нахмурился:

— Раненых уже неделю как перевезли в деревню.

Тишина повисла в комнате.

— Он что-то задумал, — прошептал я.

— Или уже сделал, — добавил Финтан.

Обратный путь я проделал втрое быстрее. Мысли путались: зачем Маэлу убивать меня? Ревность? Зависть к тому, что аббат доверял мне больше, чем другим? Или что-то глубже?

Монастырь встретил меня тишиной. Вечерняя молитва уже закончилась, и братия разошлась по кельям. Только в скриптории горел свет — Кайл, как всегда, засиделся над переписыванием. Я заглянул в келью Маэла — пусто. Постель не смята, вещи на месте. Будто он и не возвращался.

— Искал Маэла? — раздался голос за спиной.

Я обернулся. Эрн стоял в коридоре, сжимая в руках свечу. Его лицо было бледным.

— Ты видел его? — спросил я.

— Нет. Но... — он оглянулся и понизил голос, — он приходил ночью. Три дня назад. Спросил, где ты. Я сказал, что ты в замке.

— Что ещё?

— Он был странный. Глаза... горящие. Сказал, что «исправит ошибку».

— Какую ошибку?

— Не знаю. Но потом он ушёл в библиотеку.

Сердце упало. Библиотека — моё детище, место, где хранились все чертежи, все знания, которые я собрал. Если Маэл что-то там искал... Я бросился к двери библиотеки. Она была приоткрыта. Внутри — темнота и запах пергамента. Я зажёг свечу и шагнул внутрь. На столе лежала раскрытая книга — трактат о ядах. Рядом — пустой флакон с остатками белого порошка.

И тут я услышал скрип пола за спиной.

— Я не хотел так, — раздался голос Маэла.

Я резко обернулся. Он стоял в дверях, держа в руках арбалет. Тот самый, из замка.

— Почему? — спросил я, медленно отступая к столу.

— Потому что ты не монах, — прошипел Маэл. — Ты колдун. Твои машины, печи, твоё пиво... это не от Бога.

— Это знание, — поправил я.

— Знание, которое губит! — он взвёл арбалет. — Ты заставил монастырь торговать с викингами. Ты принёс сюда войну.

— Я принёс процветание.

— Ценой души!

Его палец сжал спуск.

Я рванул в сторону, схватив со стола чернильницу. Стрела просвистела мимо, вонзившись в полку с книгами. Чернила брызнули Маэлу в лицо — он вскрикнул, потеряв равновесие.

Арбалет упал. Я навалился на него, прижимая к полу.

— Кто тебя надоумил? — прошипел я. — Ты же не сам это придумал.

Маэл захохотал:

— Ты думаешь, ты единственный, кто видит? Есть те, кто следит. Кто знает, кто ты на самом деле.

— Кто?

— Узнаешь, когда придёт время.

Он резко дёрнулся, и что-то хрустнуло — Маэл вытащил из-за пояса нож.

Я успел отпрянуть, но лезвие всё равно скользнуло по руке, оставив горячую полосу. Маэл вскочил, шатаясь, и бросился к двери.

— Стой!

Он уже исчез в коридоре. Я схватил арбалет, но стрелять в спину... даже ему...

Внизу раздался крик, потом глухой удар. Я выбежал во двор.

Маэл лежал на камнях, раскинув руки. Шея была вывернута под неестественным углом — он оступился на лестнице. Или же его толкнули.

Над ним стоял Эрн, дрожащими руками поднимая свечу.

— Он... он бежал, я попытался остановить... — залепетал он.

Я подошёл ближе. В мёртвой руке Маэла всё ещё сжимался нож. А на его губах — тонкая струйка крови. Не от падения.

Я разжал ему рот. Запах горького миндаля.

— Цианид, — прошептал я. — Он уже был отравлен.

Эрн побледнел:

— Но... кто?

Я поднял взгляд на тёмные окна монастыря. Там кто-то стоял в тени и наблюдал. Теперь он знал, что Маэл провалится.

***

Тишина в замке Гаррхон давила тяжелее каменных стен. Я сидел напротив Руарка за шахматной доской, но мысли витали далеко от фигур. После смерти Маэла монастырь стал ловушкой — каждый шёпот за спиной, каждый взгляд казался угрозой. Здесь, среди воинов и дыма кузниц, я хотя бы понимал, откуда ждать удара.

Руарк передвинул ферзя, отрезав моему королю путь к отступлению. Его лицо, освещённое дрожащим пламенем свечи, оставалось непроницаемым.

— Твой ход, монах.

Я посмотрел на доску, но вместо клеток увидел карту Ирландии. Два замка под его контролем. Уи Энехглайсс — под надзором Келлаха. Легион из крестьянских парней, обученных римской тактике. И всё это держалось на хрупком балансе страха и выгоды.

— Что будет, когда добавится третья провинция? — спросил я, жертвуя пешкой.

Руарк хмыкнул, сбивая фигуру с доски:

— Буду править тремя.

— А Келлах? Он уже командует легионом. Что, если он захочет власти?

— Убью.

— И легионеры? Они ему верны.

— Тогда убью их тоже.

Я вздохнул. Передо мной сидел не правитель, а бандит с амбициями. Но даже бандиты когда-то становились королями, как раз в этот период истории.

— Ты строишь феод, — сказал я, — клочок земли, за который твои дети перегрызут глотки друг другу. Или викинги отнимут. А мог бы построить государство.

Руарк замер, его пальцы сжали ладью:

— Государство? Это что, римская забава?

— Это закон. Армия, которая подчиняется не вождю, а правилам. Дороги, по которым купцы везут товары без страха быть ограбленными. Судьи, карающие за воровство — даже если вор твой брат.

— Закон... — он бросил ладью на стол. — Закон — это я.

— Пока ты жив. А после?

Тишина. За окном завыл ветер, пробравшись сквозь щели в ставнях. Руарк встал, подошёл к каменному подоконнику, уставившись в ночь.

— Ты говоришь, как старый конунг, которого я сверг. Он тоже ныл о «наследии».

— Он проиграл, потому что думал только о себе. Ты можешь достичь большего.

Он резко обернулся:

— Зачем? Чтобы какие-то писцы записали моё имя в свитки?

— Чтобы твои дети не умерли в нищете. Чтобы твои воины не резали друг друга за кусок земли. Чтобы через сто лет здесь всё ещё стоял твой замок, а не груда камней.