Ирландия. Тёмные века 1

Однажды ночью я застал Кайртира у кузницы. Он полировал номер на своем «Клыке», шепча что-то.

— Молитва? — спросил я.

— Имена, — он повернул арбалет, и в свете луны я увидел зарубки на прикладе. — Двенадцать друзей, погибших за меня.

С тех пор я ввел новое правило: «Каждый арбалетчик обязан знать имена всех павших в его подразделении».

Келлах смеялся:

— Скоро ты заставишь их вышивать имена на плащах.

— Нет. Но если они забудут, ради кого стреляют — станут убийцами, а не воинами.

Все изменилось в день, когда викинги Хальфдана атаковали наши караваны с углем. Арбалетчики прикрывали отход, устроив засаду в ущелье. Я наблюдал с высоты, как норвежцы в железных шлемах бегут на строй. Первый залп — двадцать пали. Второй — еще тридцать. Потом Кайртир скомандовал отход, прикрывая отступающих. Его «Клык» щелкал как цикада, пока не сломался спусковой крючок.

— Бросай! — крикнул я, видя, как он пытается тащить обломки.

— Нет! — он отшвырнул меч и потащил арбалет на себе.

Позже, когда мы считали потери, я нашел его в кузнице. Он сидел над сломанным «Клыком», втирая в дерево масло.

— Ремонт обойдется в месяц зарплаты, — сказал я.

— Он стоит того, — он показал на зарубки. — Они бы хотели, чтобы я спас его.

На следующий день я приказал выбить на каждом арбалете девиз: «Оружие —жизнь. Закон — честь».

Келлах, рассматривая новую партию, пробормотал:

— Теперь точно будут боятся потерять, это не оружие это – реликвия.

Но когда через неделю он сам подобрал на поле боя потерянный арбалет и всю ночь искал хозяина по номеру — я понял: железо и люди стали единым целым. Как тетива и дуга. Как Эйре и ее воины.

***

Дождь стучал по деревянным ставням скриптория, словно нетерпеливые пальцы судьбы. Я разминал затекшие пальцы, переводя взгляд с чертежей водяной мельницы на отчеты казначея. Восковая свеча, вставленная в бронзовый подсвечник в виде змеи, отбрасывала тревожные тени на пергамент с пометкой «Совершенно секретно».

— Брат Бран! — дверь распахнулась с такой силой, что задрожали стопки свитков на полках. Финтан стоял на пороге, его плащ промок до нитки, а лицо было белее монастырской извести. — Гонец из Дублина...

Он протянул сверток, завернутый в промасленную кожу. Мои пальцы скользнули по печати — стилизованный ворон с распростертыми крыльями, личная эмблема Хальфдана. Сердце екнуло, будто наткнулось на скрытую ловушку в знакомой тропе.

— Когда? — спросил я, разрывая шнуровку.

— Полчаса назад. Конь пал у ворот.

Пергамент пах солью и... углем. Необычно. Текст был кратким, выведенным неровными рунами, будто писался в спешке:

«Монах. Твой стальной зуб сломал мой топор. Но теперь я знаю, как куют эйрит. Жду твой выбор: десять кузнецов или голова аббата. Рассвет. Х.»

Холодная волна прокатилась от затылка до поясницы. Я машинально провел пальцем по краю стола, где под слоем воска пряталась миниатюрная карта месторождений болотной руды. Всего три человека знали полный процесс: я, Коналл и...

— Созывай совет. Тихо. — Голос звучал чужим, словно эхо из подземелья. — И приведи ко мне кузнеца.

Пока Финтан исчезал в коридоре, я лихорадочно перебирал в памяти последние недели. Визит Хальфдана два месяца назад — он тогда восхищался новыми доспехами легионеров, но даже не спросил о составе сплава. Инспекция рудников неделю назад. Пожар в угольном складе...

— Бран? — Коналл ввалился в комнату, смахивая с бороды капли дождя. Его кожаный фартук был покрыти свежими ожогами — видимо, прервал работу у горна. — Что случилось?

Я молча протянул письмо. Видя, как его пальцы оставляют сажные отпечатки на пергаменте, я внезапно осознал, что кузнец — единственный человек, способный воспроизвести весь цикл от плавки до закалки. Его правая рука непроизвольно дернулась к молоту на поясе, когда он дочитал до угрозы аббату.

— Это... невозможно. — Он уставился на слова, будто надеясь, что они исчезнут. — Печи в Дублине дымят травой и кизяком. Даже если они украдут руду...

— Они знают про уголь. — Я ткнул пальцем в строку. — «Стальной зуб» — так викинги прозвали арбалетные болты. Значит, у них есть образец эйрита.

Коналл побледнел. Его глаза метнулись к железному сундуку у стены, где хранились эталонные слитки. Замок был цел, но на крышке я заметил едва различимую царапину — тонкую, как волосок, идущую от замочной скважины к краю.

Сердце забилось чаще. Предатель не просто передал секрет — он рискнул проникнуть сюда.

Совет собрался в подземной крипте — круглой комнате с низкими сводами, где когда-то монахи хранили реликвии. Теперь на каменном алтаре лежала карта Эйре, придавленная четырьмя бронзовыми подсвечниками.

— Обвинения без доказательств — дорога к распаду, — Киран нервно теребил край своего расшитого звездами плаща. Его пальцы, привыкшие к перьям и циркулям, сейчас напоминали когти испуганной птицы. — Мы все здесь верные...

— Верные? — Эрн ударил кулаком по столу, опрокинув кубок с медом. Липкая лужица поползла к краю пергамента. — В прошлом месяце двое твоих писцов исчезли с отчетами о запасах зерна!

Я наблюдал за ними, отмечая детали:

Киран — слишком часто моргает.

Эрн — левая рука постоянно тянется к кинжалу, хотя угрозы нет.

Финтан — единственный, кто методично проверяет каждую складку на карте, будто ищет секретные отметки.

Коналл — стоит у двери, массивные плечи перекрывают выход. Намеренно?

— До рассвета семь часов, — прервал я спор. — Предлагайте решения.

— Убить Хальфдана, — выдохнул Эрн. Его глаза блестели фанатичным огнем. — Я возьму пятьдесят человек...

— И оставишь Глендалох без защиты? — Финтан ткнул пальцем в точку у реки Лиффи. — Здесь уже замечены разведчики Айлиля.

— Отправить ложный караван, — пробормотал Киран. — С пустыми бочками...

Голоса слились в гул, но я уже не слушал. Внимание привлекла едва заметная деталь: на локте Кирана красовалась новая застежка — серебряный ворон с гранатовыми глазами. Такие делали только в Дублине.

— Откуда пряжка? — резко спросил я.

Все замолчали. Киран инстинктивно прикрыл рукавом украшение.

— Подарок... от торговца из Уэксфорда.

— Который умер от лихорадки три недели назад, — парировал Финтан. — Я проверял его грузы.

Напряжение в комнате достигло предела. Коналл неосознанно сжал рукоять молота. Эрн отодвинулся от стола, освобождая пространство для удара. Даже воздух словно загустел, пропитанный потом и страхом.