История дьявола
Шрифт:
Откуда пришло учение катаров? Можно с полной уверенностью утверждать, что катары позаимствовали основополагающие положения своей религии у богомилов [807] из Тракии (Болгария). Вот почему катаров прозвали «булгарами», намекая на распространенный среди них гомосексуализм, ибо, по слухам, у этих людей была распространена противная природе склонность. Начало движению катаров было положено попом по имени Богомил, проповедовавшим свое учение во второй половине X века в Боснии и других районах Балкан. Он понял, что ни вероучение, ни католические институты не отвечали чаяниям широких народных масс и не соответствовали их духовным потребностям. А в чем же они состояли? Вопрос древний как мир и весьма непростой для ответа, ибо испокон веков многие прикрывали свои личные интересы ссылкой на волеизъявление народа. По-видимому, Богомил также не был лишен честолюбия, но и византийская церковь, прославившаяся пышностью церемоний, вызывала раздражение у болгар.
807
Богомилы отрицали церковные обряды, хулили богатых, ненавидели царя, ругали старейшин, называли «мерзкими Богу» работающих на государя и господ. Они считали, что Сын и Дух произошли от Отца. У Бога, по их мнению, был еще сын Сатанил, низвергнутый вместе со своими
Однако главную роль в распространении учения богомилов [808] сыграла ненависть болгар к византийцам, чей император Василий II [809] , прозванный «душителем болгар», с неслыханной жестокостью поставил на колени в 1018 году первое в истории болгарское государство. Движение богомилов стало, по существу, политическим выступлением, поскольку Византия воплощала в их глазах преходящую политическую, а также духовную власть. Появление учения богомилов совпало по времени с падением болгарского царства. Так, дьяволу выпало лишний раз сыграть политическую роль, поскольку, став врагами Византий, богомилы тут же переходили в разряд врагов папы, а значит, и Бога!
808
Манихеев, павликан и патаренов в Италии, катаров в Германии, альбигойцев в южной Франции. — Прим. переводчика.
809
Византийский император Василий II Болгаробойца (958— 1025 гг.) ослепил 14 тысяч пленных, взятых после поражения болгар у горы Беласица, оставив на каждую сотню слепых по одному одноглазому поводырю. — Прим. переводчика.
Пока солдаты гностицизма сражались в отдаленных провинциях, западная церковь особенно не тревожилась: господству духовенства ничто, по существу, не угрожало. И только византийские церковники перешли в наступление. Их действия были вполне предсказуемы: богомилов осудили, объявив пособниками Сатаны:
«Они бродят по всему Византийскому государству и средь бела дня выступают перед христианами с обманными проповедями, стремясь отлучить от Бога и вручить души обманутых своему родному отцу, дьяволу», — писал в XI веке в Константинополе во времена наибольшего распространения влияния богомилов монах Евтихий Акмонский, придумавший для богомилов презрительное прозвище «fundagiagites», то есть «нищие с сумой» [810] , иначе говоря, попрошайки. И еще: «Fundagiagites — настоящие нечестивцы и находятся в тайном услужении у дьявола». Монах Евтихий призывал верующих всячески разоблачать и искоренять «мерзкую заразу ереси, распространявшую клевету и вероотступничество». Ему вторил другой византийский священник, Косма [811] : «На первый взгляд, еретиков можно принять за невинных овечек: они ведут себя тише воды и ниже травы, прикидываясь скромными и безобидными. У них бледные лица людей, якобы соблюдающих посты. Они скупы на слова и никогда не повышают голоса, не проявляют повышенного любопытства и стараются держаться в тени... Однако за их обманчивой внешностью скрывается волчья хватка и свирепое звериное нутро» [812] . Однако Косма ни слова не сказал о том, как отличить соблюдавшего посты истинного праведника от прикидывавшегося святошей лицемерного еретика.
810
Borislav Primov. Les Bougres — Histoire du pope Bogomile et de ses adeptes. Payot, 1975.
811
He путать с Космой Лемуаном, жившим пятью веками раньше.
812
Цитируется Примовым.
Тем временем во всех провинциях Византийской империи росло число последователей богомилов, и император Алексей I Комнин решил положить этому конец; в 1111 году он пригласил к себе на пир главу движения монаха Василия, «первого сатрапа Сатаны». Зал, где проходило застолье, был разделен надвое занавесом. И за императорским столом Василий, отличавшийся непомерной болтливостью, не смог удержаться от проповеди своих идей. Стоило обеду закончиться, как тут же поднялся занавес, за которым восседал «весь церковный синод, военачальники и сенат в полном составе» [813] . И тут же на месте Василий был осужден за ересь и приговорен к сожжению на костре. Так, власть предержащим понадобилось зажечь по всей Европе костры якобы для искоренения ереси.
813
Рассказано Анной Комьен.
Церковники еще не успели окончательно разобраться с богомилами в Византии, как их движение перекинулось на другие балканские области — Хорватию, Далмацию, Боснию и распространилось в Восточной Европе до самого Киевского княжества. И победоносному шествию Сатаны, в который уже раз способствовали святые отцы. В самом деле, пока в этих краях богослужение велось на славянском языке, введенном Кириллом и Мефодием, то есть до XI века, здесь царило относительное затишье. Однако стоило в 923— 926 гг. папе Иоанну X попытаться претворить в жизнь заветную мечту католической церкви: перевести богослужение на латинский и греческий языки, — как тут же начались народные волнения. Однако для поддержания своего пошатнувшегося авторитета церковь была вынуждена принять на поместном соборе в Сплите, состоявшемся в 1061 году в Хорватии, не только решение о том, чтобы служба велась отныне исключительно на латинском и греческом языках, но и запретить славянам занимать церковные должности. Тут же были закрыты приходы священников славянского происхождения, что способствовало росту недовольства среди восточноевропейских народов.
Так было раздуто пламя костров инквизиции, и факелы ереси богомилов вспыхнули с новой силой. Другими словами, чем активнее священники боролись с дьяволом, тем больше сторонников он вербовал.
Между тем богомилы проникли во Францию, где их прозвали альбигойцами, по названию одного из центров их движения — городу Альби [814] . Движение богомилов приобрело интернациональный характер. В 1167 году богомилы сделали попытку созвать свой так называемый
«собор» в Сен-Феликс-де-Караман под Тулузой, пригласив из Константинополя «папу» Никиту. На собор прибыли в сопровождении советников «епископ» альбигойцев Робер Сперноне, ломбардийский «епископ» Марко, альбигойский «епископ» Сискар Целарери, «епископ» из Каркассона Геральд Мерцериль, а также «епископ» из Араренса Раймонд де Казали [815] .814
Они проповедовали апостольское христианство и вели строгий высоконравственный и уединенный образ жизни. Поэтому сначала их называли «добрыми людьми», но также и «людьми темными», а после первого отлучения от церкви на соборе в Тулузе они стали зваться «тулузскими еретиками». — Прим. переводчика.
815
Borislav Primov. Les Bougres — Histoire du pope Bogomile et de ses adeptes. Payot, 1975.
Отделившейся в 1054 году от своей восточной ветви Римской католической церкви угрожала реальная опасность. Ибо созванный «собор» усиливал влияние богомилов в Драговисте, Мелникве, Далмации, Боснии, Герцеговине, Ломбардии, откуда их власть распространялась на Францию. Другими словами, катары действовали по схеме, отличной от той, которая разделяла мир на две церкви — Римскую и Восточную (вернее, восточные). Смешав все карты, богомилы внесли сумятицу в политические и финансовые дела Римской церкви и грозили подорвать ее авторитет [816] . С течением времени опасность возрастала и становилась все более реальной. Тень «дьявола» легла уже на земли, издавна находившиеся в сфере влияния папы. И тогда считавшая себя наследницей Великого Рима церковь перешла в наступление.
816
В движении катаров тем временем намечался раскол из-за латентного конфликта между ортодоксами во главе с «папой» Никитой и еретиками-павликианами, исповедовавшими еще более строгий дуализм; во главе их движения стоял другой «папа», Петрарк или Петар; у обосновавшихся в Ломбардии павликиан был свой «епископ», некто Гаратус. Ортодоксы в конце концов обзавелись своим «антипапой» по имени Варфоломей. Все шло к тому, что даже без вмешательства Рима движение катаров раскололось бы на два или даже три течения.
В период между 1012 и 1020 годом, когда альбигойцы уже объявились в Лимузене, епископы решили заручиться поддержкой светской власти в борьбе против еретиков. Однако успеха не имели: альбигойцам не только оказывал покровительство герцог Аквитанский Гийом IX, но на юге Франции их поддерживала также и местная знать. Однако хуже всего было то, что «совершенные» пользовались уважением у народа, который не верил священникам, обвинявшим богомилов в сатанизме. Столетие спустя, в 1119 году, состоявшийся в Тулузе поместный собор обратился за помощью к светской власти. Однако старания церковников оказались напрасными.
Святым отцам пришлось пойти на самые крайние меры после того, как подчиненный Риму католический епископат Прованса отказался повиноваться легатам папы Иннокентия III, обвинив их в превышении власти. Один папский посланец был даже убит. И только в 1209 году папский Рим получил наконец подтверждение в верности цистерцианцев [817] , принявших участие в Крестовом походе, руководители которого отнюдь не испытывали угрызения совести: когда в 1209 году был захвачен один из укрепленных пунктов катаров — город Безье, и крестоносцы спросили папского легата Арнольда Альмарика, командовавшего северными войсками, как им отличать еретиков от правоверных католиков, тот ответил: «Бейте всех подряд, Господь узнает своих» [818] . Так, сражавшиеся с дьяволом верующие превратились в обыкновенных убийц.
817
Цистерианцами назывались члены католического монашеского ордена по имени монастыря Цистерциум, располагавшегося недалеко от французского города Дижон. — Прим. переводчика.
818
Jeffrey Richards. Sex, Dissidence and Damnation — Minority Groups in the Middle Ages. Routledge, Londres et New York, 1991.
Арнольд Альмарик не смог бы похвастаться таким великим чутьем на еретиков, каким обладал раскаявшийся альбигоец Роберто Лебург, ставший главным инквизитором Франции и прозванный «молотом еретиков». В самом деле, Лебург заявлял, что может распознать вероотступников даже по жестам и манере говорить [819] . О Роберто Лебурге почти никто не вспоминает, хотя в свое время он прославился звериной жестокостью и в его послужном списке был второй Монсепор [820] : на его совести оказалось сто восемьдесят сожженных заживо альбигойцев, только что получивших consolamentum от своего «архиепископа». Это произошло в Монтеме (Шампань) в 1239 году. Подобные «ратные подвиги», по-видимому, не были оценены по достоинству его руководством, ибо не ведавший пощады в войне против еретиков Лебург «дослужился» до должности садовника при монастыре, принадлежавшем доминиканскому ордену в Париже.
819
Там же.
820
Один из последних бастионов альбигойцев на высоте 1 207 метров над уровнем моря; в настоящее время коммуна в Арьеже, насчитывающая 120 жителей. — Прим. переводчика.
Вот так во Франции была развязана опустошительная, кровопролитная альбигойская война, в которой правоверный католический север выступил против охваченного ересью юга. Несмотря на Парижский договор, заключенный в 1229 году между воюющими сторонами, несмотря на зверства инквизиции и сожжение Монсегюра (где заживо сгорело около двухсот альбигойцев) в 1245 году, несмотря на собор в Нарбонне, состоявшийся в 1235 году, несмотря на буллу, подписанную папой Иннокентием IV в 1252 году (и возобновленную Александром IV) и разрешавшую применение пыток как средства получения правдивых показаний и предписывавшую отлучение от церкви любого верующего по малейшему подозрению в симпатиях к альбигойцам, пришедший из Болгарии «дьявол» оказался крепким орешком. Движению богомилов был положен конец во Франции только в XIV веке, когда последний епископ альбигойцев был заживо сожжен в Каркассоне в 1326 году. Такая же участь постигла пятью годами раньше его итальянского коллегу. Однако вместе с разгромом альбигойцев пришла в упадок и вся культура Прованса. Служители церкви победили, но слишком дорогой ценой, что, впрочем, повторилось два века спустя в Южной Америке с религиями индейцев.