Изгнанники Эвитана. Том Третий. Вихрь Бездны
Шрифт:
– Что вы с ними сделали, Темный тебя подери, Роджер Ревинтер?! Ты и твой змеиный папаша?
В последний раз Роджер видел Тенмара таким на плацу. В первую квиринскую встречу. Но тогда подполковник сдержался. Ради Кристиана.
А сейчас - сорвался. И это - страшнее, чем представлял Ревинтер. Даже на арене Анри держался. Даже после...
Соленый вкус. Кровь? Ревинтер-младший вновь прокусил губу. И опять не сразу заметил.
Ничего - сейчас здесь крови будет много. Из горла... или из груди. Как Тенмар решит. Еще можно из живота - чтобы подыхал подольше.
Статуя получит-таки
– С младшей - ничего. Правда - ничего. Всеслав Словеонский добился помилования для всей их семьи. Даже для самого лорда. Старшая... Эйда...
– Ну, давай, говори, мерзавец!
– Нашу помолвку разорвали. Эйду вернули семье...
Стальной холод ушел от горла. А боль обожгла лицо, белым огнем расколола потолок.
Аврелианова тога царапнула спину. А стена добавила по голове - едва не лишила сознания...
Не лишила. Значит - еще не всё.
Роджер открыл глаза. Черные мухи отплясывают хоровод. Тенмара толком не видно - силуэт расплывается.
Первый порыв - ощупать лицо. Но сквозь исчезающий туман смотрят угольные глаза, а из них - непроглядная огненная тьма. И Ревинтер внезапно понял - до стрельнувшей в разбитых губах боли!
– что никаких порезов нет. Тенмар ударил кулаком. Левой - наотмашь.
Теперь на губах наверняка останется шрам. Еще один. В компанию к тому, давнему...
– Продолжайте.
Клинок валяется у самых ног. Беспомощный - как и его хозяин.
Зала угрожающе закружилась при первой же попытке встать (двинул бы Керли - хуже б и то не было!). Но не просить же пощады у врага...
Ухватившись за руку надменного Аврелиана, Роджер с трудом поднялся на ноги. Немедленно пошатнувшись.
На сей раз Анри никуда не торопится. И всё равно - скользит. Танец смерти... Южане - прирожденные мастера клинка.
Уходя от удара, Ревинтер вдруг резко развернулся вполоборота - неожиданно для себя. Серж показывал такое раз пятнадцать - и никогда столь удачно не получалось. А тут - инстинктивно. У вконец измотанного, с раскалывающейся головой...
И Тенмар, железный Тенмар тоже этого не ожидал. Иначе с чего открыл левый бок? Роджер вскинул клинок... и отвел удар в сторону. Проклятая боязнь крови подвела и сейчас! Роджер Ревинтер не сможет убить Анри Тенмара - даже защищаясь.
Точнее - Ревинтер смог бы, а Николс - нет. Никогда. Ему и гада последнего - хлеще себя самого!
– теперь не заколоть...
Анри неожиданно отступил на шаг назад.
– Всё, Роджер, - в тихом голосе больше нет ненависти. Только смертельная усталость.
Бывший каратель вскинул на противника враз похолодевший взгляд. И лишь тогда осознал, что "всё" - это не "конец тебе, проклятая мразь!", а "бой окончен".
А еще понял, что больше не осталось сил - ни для радости, ни для облегчения. Просто подкосились ноги, и Ревинтер сполз на холодный пол - к ногам мраморного Аврелиана. И теперь непонимающе смотрел на догорающие остовы свечей...
Чернеющие огарки - в первых лучах утренней зари. Самое прекрасное в мире квиринское утро встает над Сантэей, а противники его и не заметили.
Ночь кончилась.
Роджер поднял глаза на подполковника. Судя по ровному
дыханию - тот даже не устал. Если не считать взгляда, конечно. И потомок тенмарских драконов уж точно не допустил бы той ошибки. Никогда и ни за что.– Это была проверка...
– Ревинтер поднял на недавнего врага глаза.
– Вы ведь не дали бы себя убить, да? Зачем же...
– он бы вновь прокусил себе губы, но они и так - все в крови. Почти засохшей.
И вдруг понял:
– Вы проверяли, могу ли я убить? Не соврал ли Сержу?
Вот сейчас Тенмара действительно захотелось убить. За всю эту ночь!
Анри молча забрал у противника оружие, повесил оба клинка обратно на стену:
– Садись.
Ревинтер поплелся назад - к знакомой скамье. Будет поить, бить, гонять по залу, расспрашивать?
– С какого времени ты видишь кошмары?
Требовательные глаза твари из Бездны. Бывает ледяное пламя? Еще как! И жжет сильнее обычного.
– Трясину, где тону - с лета... того лета...
Судя по взгляду - сейчас опять в морду даст!
– Камни двора?
Не дал.
– С Месяца Сердца Осени...
– Уверен?
Полностью. Первый кошмар - ледяные камни. И стекают по лицу струи мерзкого дождя...
Пронизывающий озноб медленно, по капле забирается в кости. Выгрызает из тела остатки тепла. Заменяет тупой, всё усиливающейся болью!
Есть такая пытка на Востоке - бесконечно лить на человека воду. Как они еще не додумались там до выстывших камней - до кучи?
А дождь всё льет - и невозможно отвернуться. Хоть лицо давно превратилось в сплошной комок боли!
И - холод, холод, холод!..
– Уверен. Конец месяца. Последняя неделя. Двадцать девятый день.
– А сейчас вспоминай - и не вздумай врать!
– всех крестьянок с Рождения Зимы по Сердце Весны того года. Всех, кого удостоил вниманием лейтенант войск карателей Роджер Ревинтер, тогда еще не виконт Николс!
Так не спрашивают. С подобной выжженной ненавистью во взгляде и в голосе - трясут, бьют головой о стену, плетьми забивают насмерть. Медленно.
– Не было крестьянок...
– бесцветным голосом выговорил Роджер.
– Я...
– Можете мне не рассказывать. Тех, кто отрывался от вашей доблестной армии, мой отряд расстреливал лично!
– пояснил Анри Тенмар. Его щека дернулась. Левая. - Они во многом признавались. Да и деревни после вашего... пребывания видеть доводилось. Значит, с крестьянками разбиралась солдатня? А вы просто стояли рядом и не вмешивались? Уже лучше.
Лучше? Да Тенмар с таким "лучше" сейчас без всякого оружия голыми руками порвет! На много маленьких бывших карателей.
– Роджер Ревинтер, вы видите кошмары глазами человека одной с вами крови. Вашей дочери - если говорить прямо. Родилась она в Месяце Сердца Осени - полтора года назад. И когда вы на грани жизни и смерти - это значит, что там же сейчас и она. Вам всё ясно? Кто ее мать - вам знать лучше. Если соврали - попробуйте методом исключения. Вспомните, кому вскрыли горло, кому - нет. И как ваша дочь оказалась там, где оказалась, - вам тоже знать лучше. Вы, возможно, предотвратили бы это - если б не прятались от жизни и собственных грехов. Вы свободны, капитан Николс.