Книга чародеяний

— Адель Гёльди! — рявкнул Хольцер. Ему оставалось шагов десять до ведьмы, когда его голос перекрыл другой, непривычно звонкий в эту минуту.

— Адель Гёльди!

Это был Берингар. Он опередил всех на какие-то пару секунд, тронул Адель за плечо, поворачивая к себе, и, не успел никто опомниться, опустился перед ней на одно колено.

— Я не хотел объявлять это во всеуслышанье, но, возможно, так будет лучше, — сказал Берингар. Он немного запыхался от этой беготни, но все его отлично слышали — все молчали, даже те, кто стоял у дальних дверей. Люди тянули шеи, чтобы видеть, что происходит. — Адель Гёльди, ты согласна стать моей женой?

— Нет! — хрипло каркнул Хольцер, и Арман убедился, что Берингар рассчитал всё правильно: на лице деда Лауры вспыхнул гнев и ни с чем не сравнимая досада. Проклятое пламя, они в самом деле никак не перебесятся после истории с прабабушкой… Прими Адель в стан — придётся искать нового козла отпущения, но теперь она под защитой семьи Клозе!

— Да! — обрадовался пан Росицкий. Оказывается, он стоял совсем неподалёку и вообще всё слышал. Арман не возражал. Чем больше он смотрел на сестру, тем спокойнее становился.

Арман не отрывал взгляда от Адель. Буря в собственном сердце улеглась, и он мог заняться чужим… Сестра не произнесла ни слова, но на её лице застыла улыбка почти сумасшедшая, настолько счастливая, что в неё не верилось. Так же она смотрела лишь раз в жизни — после шабаша. Адель сделала полшага вперёд, готовая протянуть руку, но не дошла: воздух вокруг неё потемнел, посветлел и испустил несколько молний, марево задрожало, искажая хрупкий женский силуэт. Волосы встали дыбом, глаза сверкнули, и только опытные ведьмы успели отпрыгнуть в сторону с криком «ложись».

Раздался взрыв.

***

…у Армана ещё звенело в ушах, когда его подняли на ноги. Это были Милош и пан Росицкий. Часть зала, где стояла Адель, превратилась в обугленную дыру; два окна выбиты; шторы догорают. Ни её самой, ни Берингара нигде не видно.

— Там, — откашливаясь, сообщил кто-то. Арман не признал человека за слоем копоти, покрывавшим его (или её?) лицо. — На улице…

К счастью, они не в башне, подумал Арман, когда они с Милошем бежали вперёд по коридору и вниз по лестнице, расталкивая руками любопытных. Второй этаж, не так уж плохо… И хорошо, что не со стороны реки — никому не захлебнуться… По пути Арман краем глаза замечал знакомые и незнакомые лица. Лаура казалась потрясённой, хотя она всё знала. Тётки Лауры сочились умилением. Лицо Вивиан дю Белле было ледяным — она не принимала сторону Хольцера открыто, но явно не одобряла Адель ни в каком виде. Некоторые старейшины опускали глаза в пол.

Среди стайки ведьм, стоящих чуть поодаль, увидел Арман и тех, с кем они встречались во время своего долгого путешествия. Пани Хелены здесь, конечно, не было, но он был бы счастлив увидеть её сейчас. В толпе мелькнуло любопытное лицо часовщика Стефана, если это, конечно, был он, а не просто похожий человек. Арман с Милошем пролетели мимо послов: пан Росицкий что-то крикнул им вслед, не разобрали, его поддержал щуплый чопорный англичанин. Рядом стояла высокая смуглая женщина, словно выпавшая из реальности и зрящая поверх всех и каждого, и растерянный Хартманн — для человека, недавно лишившегося сына, он держался хорошо, но ему явно было всё равно, что тут происходит. Арману стало его жаль.

Он сам уже не сомневался: всё происходящее — правильно, так должно быть, и почти не думал о своей нелепой обиде. Рядом был Милош, который, задыхаясь, всё продолжал защищать будущих новобрачных от праведного гнева брата, пересказывая Арману всё, что тот пропустил.

— Да всё в порядке, — не выдержал Арман и перебил его. — Я рад за них, честное слово… просто неожиданно… Ты можешь так не стараться, Милош.

Милош хотел сказать что-то ещё, но только махнул рукой. Ему катастрофически не хватало воздуха.

— Ты расстроился, — возразил Милош, когда снова смог говорить. Они почти выбежали во двор. — Имеешь право, но, по-моему, это лишнее. И знаешь, не думал, что скажу это, чёртовы немцы… Ты так посмотрел на Берингара, что мне аж страшно стало. За него! Ты можешь себе это представить?

— Виноват, — искренне смутился Арман. — Я извинюсь… ещё раз.

Он представил, как развлекались в пути остальные, наблюдая за его неведеньем, и неожиданно повеселел. В конце-то концов, нельзя всю жизнь быть самым умным, самым хитрым и обводить всех вокруг пальца. И Адель… Адель действительно заслужила счастье, только где она теперь?

А теперь у всех была одна тревога — не пострадали ли эти двое при выплеске эмоций Адель. Арман похолодел от страха, когда увидел огромную дыру в земле — слишком уж похоже на преждевременную могилу, — но быстро успокоился. Возле образовавшегося кратера стоял Берингар: он слегка покачивался на краю, глубоко засунув руки в карманы брюк, и, наклонив голову, смотрел вниз. Подойдя ближе, Арман разобрал, что он улыбается — сжатыми губами, будто стараясь не рассмеяться. Эта улыбка меняла его лицо почти до неузнаваемости, превращая лёд в каминное пламя.

Адель лежала на земле в созданной ею же яме, оказавшейся неглубокой. По её лицу блуждала всё та же ненормальная улыбка, а руки и ноги сестрица раскинула в форме морской звезды. Судя по всему, ни жарко, ни больно ей не было — магия уберегла. Берингар выглядел более потрёпанным, но всё-таки в этот раз она его не спалила.

— Прошу прощения за настойчивость, — позвал Берингар, обращаясь к яме. Теперь он по-настоящему смеялся. — Это было «да»?

Адель посмотрела на него, кивнула несколько раз подряд, потом закрыла лицо ладонями и громко расхохоталась.

***

[1] "Откройся!", лат.

[2] "Закройся", лат.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: АРМАН. XIV.

Сердитый Милош рывком распахнул дверь, пустив в кухню кота, сквозняк и приставший к обуви кленовый листик. При его появлении на столе задрожали чашки, но больше ничего не случилось. Для человека, собиравшегося представлять свою невесту родственникам, у него был не самый подходящий вид, однако родственники об этом обстоятельстве пока не знали – они собрались в гостиной. Пан Росицкий пересказывал последние новости дома, тётя Анка и дядя Томик одновременно слушали и делились своими, племянники Лукаш и Кристоф носились по комнате, как заведённые, пытаясь догнать маленькую Хану. Там же находилась и другая сестра Милоша, Катаржина, в горячих объятиях тётушки Варвары, а внимание старших тётушкиных дочерей полностью занимал Корнель – несчастный выбрал путь наименьшего сопротивления и теперь смиренно ожидал, когда на нём перестанут проверять любовный сглаз. Не хватало пани бабушки, но к ней эта делегация планировала нагрянуть в гости позже, ведь пани бабушка не выходила из дома.

В общем, в гостиной стоял гвалт, а стены трещали от такого количества разновозрастных ведьм и колдунов. Кухня казалась островком спокойствия. Конечно, помещение, в котором находились одновременно Адель Гёльди и пани Росицкая, никак не могло быть безопасным, но сегодня обе женщины пребывали в хорошем настроении, что значительно уменьшало вероятность катастрофы. Там же сидел без дела и Арман, не нашедший себе места в забитой людьми гостиной. Он как раз гадал, куда здесь поместятся остальные родственники и друзья, когда жених споткнулся о порог, чертыхнулся и прошёл к окну.