Книга чародеяний

– Надо отвлечь их, иначе не отстанут, – предложил Арман и, не дожидаясь одобрения спутников, запрыгнул через забор в чей-то дворик. Там стояла кадушка с водой, а небольшое зеркальце, пригодное для таких случаев, он теперь носил с собой. – Эва, могу ли я…

– Нет, не можешь, – нервно начал Милош, но Эва заинтригованно покивала. Казалось, ей вообще нет дела до того, что за ней гонится полиция: если бы не обещанная встреча с родственниками Милоша, она бы не стала отвлекаться от столь весёлого занятия.

– Вот и славно, – пробормотал Арман, умываясь. Зеркало держал Берингар, и он же попросил Эву одолжить цветной платок, который та носила повязанным на лбу. – Тогда я пойду налево, а вы направо.

Когда он перевоплотился в Эву, глаза у девушки расширились от удивления и восторга, а потом она радостно хлопнула в ладоши и мурлыкнула Милошу что-то очень быстрое и неразборчивое. Тот буркнул в ответ одно из слов, которые выдавал, когда его рано будили, и сказал Арману:

– Лучше уведи их куда-нибудь, а мы здесь подождём. Вон в том переулке сейчас никто не живёт… Только пан Ян, если жив ещё. А, и жена его, и эти, как их…

«Этим» оставалось только примириться с судьбой. Арман-Эва перемахнул через забор, сопровождаемый лихим возгласом оригинала, вернулся на кривую улочку и сразу же нарвался на полицейских. Судя по пятнам краски, им изрядно досталось от чешской молодёжи. Арман невольно рассмеялся, заразившись энтузиазмом той, которую изображал, и помчался прочь. Он закладывал дикие петли, уводя их как можно дальше, и вскоре достиг реки. Отсюда открылся неплохой вид на мост, по которому они весной ходили с Милошем и его младшей сестрой. То ли поэтому, то ли потому что сегодня никто не умирал, сумбурный побег от полиции казался ему пародией на Дрезден.

– Стоять! – проревели за углом. – Держать девчонку!

А что ещё они могли говорить? Арман наспех умылся и спрятал яркий женский платок за пазуху. Он быстро стал собой, и привычные вещи приятно растянулись на теле, запоздало возмущённым таким издевательством – превращаться в девушек было непросто и болезненно, а в мужской одежде ещё и неудобно. К счастью, телосложением Эва мало чем отличалась от Армана, не считая нескольких неизбежных деталей сверху и снизу.

– Постойте, господин, – обратился к нему один из запыхавшихся полицейских. – Вы не видели тут такую… чуму… в красно-жёлтом платке?

– Извините, – безупречно выговорил Арман, виновато и неловко улыбаясь. Если кто-то и удивился, отчего у него мокрый воротник, то виду не подал. – Я не знаю…

Это были те немногие фразы на местном наречии, которые он выучил просто блестяще – остальное ограничивалось интуицией. Господа полицейские извинились, повернулись, и тогда Арман пожалел о своём словарном запасе: надо бы их было направить в другую сторону, но момент сделать это без слов он упустил… Что ж, кажется, пока им везёт. Он пригладил волосы и быстро зашагал обратно, заодно убеждаясь, что дорога чиста.

Когда Арман вернулся в нужный переулок, он был мокрым и от умываний, и от пота – бежал, устал, обращался дважды, так ещё и в женщину! В груди больше не кололо, да и голова кружиться перестала, так что он сумел улыбнуться друзьям вполне убедительно. Вытащил платок, кое-как разгладил и торжественно вручил Эве.

– Вроде отстали, – лаконично сообщил Арман, пока Эва пристально рассматривала его лицо, ища признаки своего. Если там что-то и оставалось, то выветрилось за время возвращения. – Теперь мы пойдём домой?

– Не думаю, – возразил Милош. – Скажем так, Эвочка частенько развлекается подобным образом, поэтому они примерно представляют, где я живу… Ano, ma lasko? – переспросил он, потому что Эва ткнула его в плечо. Завязался непонятный разговор, в ходе которого отчётливо прозвучали уже знакомые Арману «балбес» и «чума» в самых нежных интонациях. – В общем, я сам виноват, давайте опустим эту тему.

– Мне кажется, нам не помешает разведать обстановку, – осторожно заметил Берингар и тоже применил свои крошечные познания в местной культуре: – Пани Эва, могу ли я…

– Нет! Не можешь! – Милошу снова не удалось никого остановить: Эва, пребывающая под впечатлением от выходок Армана, кивнула два раза. Ну а Берингару дважды повторять не надо: он коротко поблагодарил, отдал Милошу свою шляпу, после чего встал на колени и аккуратно растянулся на земле. Ничком.

– О! – вырвалось у Эвы.

– Эх, – пробормотал Милош. – Во имя древнего духа, Бер, не ешь землю.

– Не выйдет, – раздался снизу глухой голос. – Здесь добротная кладка. Впрочем, архитектура Праги всегда вызывала у меня… – Он прервал сам себя, чтобы приложить ухо к кирпичу, затем сел на корточки и коснулся того же кирпича ладонью, максимально распрямив длинные пальцы. Арман ждал, Эва жадно наблюдала, Милош с лицом мученика таращился в небо. – Между прочим, не зря, – сообщил Берингар. – Камни одной улицы передают дрожь соседней, и так по цепочке.

– Это ведь обычные следы, – заметил Арман. – Как ты их нашёл?

– Дело не только в следах, важно и пространство, где эти следы остаются. Но я в самом деле обратил внимание на их обувь, пока мы убегали. Поскольку эти господа уже проходили мимо дома Росицких, у них на подошвах остались частицы магич…

– Замечательно, – перебил Милош, наспех переводя что-то для Эвы. Вероятно, не всё. – И что там на соседних улицах?

– Прямо сейчас полиция снова подходит к твоему дому. Похоже, они вернулись другим путём, – ответил Берингар и улёгся обратно, растянувшись на дороге.

Арман искренне порадовался, что эта улочка и впрямь не пользовалась популярностью у жителей Праги. А если пресловутый пан Ян ещё и жив, то ему ничего не стоило схлопотать сердечный приступ, выглянув в окно.

Весть о засаде не расстроила ни Милоша, ни Эву: они продолжили что-то ворковать вполголоса, и вредные ухмылки у них оказались совершенно одинаковые. Полюбовавшись, Арман на всякий случай походил по улице, с опаской заглядывая в окна, но те были либо занавешены, либо заколочены. Кажется, дом Росицких неблизко… В городе немало других людей, так что к острому слуху и прочим навыкам достижения Берингара не имели никакого отношения: зацепившись за одному ему ведомые частицы и «дрожь камней», следопыт определил местоположение двух пар ботинок незнакомых людей. Это впечатляло. Арман задумался, не вздумается ли полицейским переобуться, когда Берингар поднялся и тщательно отряхнул брюки.

– Чисто. Во всяком случае, именно эти господа оттуда ушли, – объявил он и забрал свою шляпу. – Спасибо, Милош.

На обратном пути Арман всё силился разобрать слова в потоке быстрой речи. Он понял только, что обычно разговорчивый Милош только повторяет «нет» после каждого возбуждённого вопроса Эвы. Потом он всё-таки разразился ответным монологом, который девушка выслушала с большим недоверием и потом обратилась с вопросом к Арману.

– Prominte, – беспомощно извинился Арман. Эва нетерпеливо махнула рукой и показала на своё лицо, потом на его. – Ах, это… – Эва одобрительно кивнула и показала на Берингара. К счастью, падать на землю она не стала: и так понятно. – Да, и?..