Книга чародеяний

– Какой такой грач? – переспросил Милош и тут же продолжил: – Что случилось? То, что я к тебе попал, вот что случилось… А как я это сделал… Выпивка найдётся? Чего смотришь?

Арман молча указал на его лоб. Судя по всему, там проявилось что-то страшное, и Милош не стал спрашивать о зеркале – зеркало у оборотня точно было, чего нельзя сказать о его собственном желании созерцать свою разукрашенную морду. Оставалось лишь надеяться, что матушке было стыдно хотя бы пять минут. Хотя бы две.

Боевую рану лечили каким-то хорошеньким французским вином. Пока Арман курсировал по дому, собирая то чистые бокалы, то тряпки для примочек, и гонял лезущего под ноги пса, Милош с интересом осматривался. Конечно, жилище разительно отличалось от дома Росицких, но, если верить чужим рассказам, предыдущее пристанище Гёльди было не более чем ветхой хибарой на краю пригорода. Однако тесное пространство, приглушённый свет и собака перекочевали вслед за Арманом в Лион. Друг обзавёлся стенами (Адель жаловалась, что в доме была только одна ширма), приличной выпивкой, садом побольше и даже своим кабинетом. Зеркало висело на стене над умывальником, что со стороны выглядело вполне обычно. Наверняка Арман поддерживает отношения с не-магами, очень уж на него это похоже.

Прежде домик кому-то принадлежал: слишком уж старой выглядела мебель, а комнаты – обжитыми, да и вещей многовато для одного Армана. На стенах кое-где остались пятна от снятых портретов, стол на кухне давал понять, что тут и готовили, и ели немало. Столовой нет, оно и ясно, не богатеи жили… Милош продолжал рассматривать кухонную утварь, когда в комнату протиснулся Мельхиор.

– Чего тебе? – нервно спросил Милош. Пёс поджал хвост и отступил на два шага: он тоже не почувствовал духовной близости.

– Странно это, – заметил Арман, перешагивая через свою собаку. – Подвинься, Мельхиор… Когда к нам на Круа-Руссе заявился Берингар, Мельхиор его всего обслюнявил сразу же.

– Ну и вкусы у твоего пса. Не хочу обидеть Берингара, но чтобы с первой встречи?!

– Вот и я удивился, – хмыкнул Арман и поставил на стол коробочку со льдом. – Приложи, может, спадёт немного…

Милош молча ужаснулся. Пани Эльжбета, как всегда, слегка перестаралась.

Они проболтали без всякой неловкости пару часов кряду. Милош рассказал о том, как они с Эвой подбирали дом, и пожаловался на переменчивое настроение Катаржины – сестричка росла, и оставаться с ней наедине было опасно даже для любимого брата. Бедный Корнель! Ему доставалось пуще прежнего… Арман посочувствовал Милошу, восхитился Эвой, упрекнул Катку и передал привет Корнелю, то есть сделал всё, что от него как от друга требовалось. А потом стал рассказывать о том, что нового им с Берингаром удалось выяснить. Милоша немного позабавил его праведный гнев.

– Не понимаю, чего ты ещё ждал, – заметил он, балуясь с бокалом. Мельхиор наблюдал с пола и не решался подойти ближе. – Сейчас начнётся… Все эти старики тычут друг в друга пальцем, как нашкодившие дети, и я не исключаю, что кое-кто из них испачкал штаны. И не раз. Они придумали интересную игру, но не обговорили заранее, как из неё выйти. Я б на вашем месте никакой помощи не ждал.

Честно говоря, он во многом повторял нелестные комментарии папы и Корнеля: собственного презрения к старшим колдунам у Милоша было не так много, но в последнее время он всё сильнее убеждался, что родичи правы. Так что он верил в то, что говорил, хоть и позаимствовал основную мысль у других.

– Ты сегодня подозрительно мудр, – сказал Арман. Милош попробовал обидеться, но у него ничего не вышло.

– Вообще-то со мной бывает, – скромно заметил он. – Но крайне редко. Я же понимаю, что Берингару надо оправдать отца, а тебя просто совесть гложет.

– А тебе всё равно?

– Нет, не всё равно. Если передо мной поставят какого-то конкретного гада или несколько гадов, я их убью, – будничным тоном произнёс Милош. Судя по лицу Армана, он был впечатлён. – Но в поисках от меня толку мало. Не говоря уж о том, что я не хочу шастать по домам старых и мудрых и просить их что-то рассказать… фи.

– Я ждал от них большей ответственности, что ли, – Арман вернулся к началу. – Не забывай, я не знал, как у вас всё устроено. Оказалось, никак.

– Привыкнуть надо, – согласился Милош. Он тоже мог бы многое рассказать о жизни современных колдунов – как ни крути, представитель одной из сильнейших фамилий! Мог, но не хотел. Во-первых, ему было лень, а во-вторых, Арман явно рисковал заработать головную боль от передоза информации. Впрочем, это он сделал уже давно, и Милош не хотел его добивать.

– А Бер весь в отца. «Слишком честен и ждёт от других того же», – процитировал оборотень и почесал за ухом Мельхиора. – Нам явно чего-то не хватает. Кстати про отца… Хольцер несёт чушь, будто Юрген стоит за этим делом, потому что ищет способ вернуть к жизни свою жену.

Милош выслушал подробности, а потом пожал плечами:

– В общем, не лишено смысла…

– Ты правда так думаешь? – тихо переспросил Арман, глядя ему в глаза.

– Нет, – протянул Милош, сощурился, потом повторил с большей решимостью: – Нет, не думаю. У любого Клозе был десяток случаев, чтобы убить нас всех и покончить с этим малой кровью. Военные – ребята прямые, не то что всякие подпольные интриганы. Не делай такие глаза! Это не потому, что я не люблю немцев!

В энный раз обсасывать тему книги, писаря и убийств не хотелось, поэтому Милош попытался выяснить побольше про подружку Армана. Фамилию Дюмон он, как оказалось, слышал, но почему-то был убеждён, что в семье подрастают сыновья. Арман послушно переключился на любовные дела – он знал, что его отвлекают намеренно, и был за это благодарен, – поэтому следующие полчаса Милош слушал о том, какая Лотта замечательная. Он сделал про себя вывод, что эта ведьмочка отлично подходит Арману: в меру похожая на обоих Гёльди, она будто уравновешивала всё, чего могло недоставать покинутому брату. И любовь у них была честная, хорошая, как если б они перескочили десять лет совместной жизни и сразу стали такими, какими были сейчас.

Вообще-то Милош всерьёз опасался, что Арман со своим упрямством и некоторой наивностью вляпается в отношения с какой-нибудь бешеной ведьмой и сгинет в них навеки, потеряв разум (такое с ведьмиными любовниками случалось нередко). Теперь он был спокоен, осталось лишь самому поглядеть на знаменитую Лотту. Вот и хорошо! В глубине души Милош был готов вступить в драку с безымянной колдуньей, чтобы защитить друга от всяких пакостей магического мира, и обрадовался, что эти меры уже не нужны.

– Точно. Вспомнил, – что-то привело Армана к новой мысли, и он не замедлил её озвучить. – Как сделать зачарованный ключ? Я к тебе могу попасть, а ты ко мне – нет.

– Какая заботливая мысль, – оценил Милош и поморщился. Лоб уже не болел, но обидно-то было. – Честно говоря, я давно таким не занимался, но тут особого ума не надо.

И они уселись за ворожбу.

Благодаря ведьминской крови Милоша и сметливости Армана управились быстрее, чем могли бы. Нужно было раздобыть ненужный ключ абсолютно любой формы, вскипятить на заговорённом огне кое-какие жидкости (включая масло, которым смазывают дверные замки, и воду, в которой хозяин дома предварительно омыл руки – символ приглашения в любое время дня и ночи). После этого ключ несколько раз охладили и согрели, вследствие чего он утратил свой изначальный вид и выглядел и работал так, как нужно колдуну: в данном случае, открывал любую дверь в прихожую Армана.