Книга чародеяний

– Не могу поверить, – сокрушался коренастый маг с большими усами, тоже одетый в военную форму. На его брюках сияли лампасы, и он был непритворно расстроен. – Ваш отец в заточении, а вы веселитесь здесь.

– Справедливый упрёк, генерал, – спокойно ответил Берингар. Больше он ничего не сказал, и военный маг ушёл разочарованным.

– А это правда, что вы убили сто детей и съели их на ужин?

– А вы в самом деле разрушили церковь?

– Какая умничка! – восторженно прогудела высокая дама с рубиновыми серьгами. – Она разрушила церковь!

– Господин Клозе, я никак не ожидал от вас столь подлого предательства…

– Дорогая Адель! Я никогда не позволяла себе дурного слова о вашей прабабушке…

Адель и Берингар перестали отвечать, просто шли сквозь толпу, периодически улыбаясь или кивая. Между собой они даже не шептались, но Арман видел, как крепко они друг за друга держатся, и вдруг понял – его отпустило. Вся глупая ребяческая ревность, которая мучила его против воли и разума, исчезла, и он мог с точностью до секунды определить момент, когда это произошло. Сейчас! Окончательно и бесповоротно.

Они вчетвером столкнулись около стола с напитками, и Арман с Лоттой стали невольными свидетелями короткого диалога.

– Я убью эту разряженную стерву, – шипела Адель, сжимая локоть Берингара. Взгляд её метался по залу. – И эту, которой вздумалось пошутить. И эту, которая назвала меня убийцей. И…

– Хватит, Адель, – негромко сказал Берингар. Сестра дёрнулась с таким видом, будто получила удар в спину, но всё равно не выпустила его руки. Бер посмотрел туда же, куда она, и хмуро произнёс: – Раз на то пошло, я бы хотел, чтобы ты начала с Эрнеста Хольцера.

Адель разинула рот, потом закрыла, и губы её растянулись в улыбке – кровожадной и, без всякого сомнения, полной любви.

– Привет, ребята, – Арман постарался не смеяться в такой момент, но сдержаться было очень трудно. – Вы друг друга стоите.

– Здравствуй, Арман, – своим обычным голосом ответил Берингар и кивнул застывшей рядом Шарлотте. Та тихо пискнула от восторга. – Полагаю, мы ещё не знакомы с твоей спутницей.

Пришлось тряхнуть стариной и вспомнить парадное приветствие, через которое они проходили каждый раз под началом Берингара. Надо полагать, тот остался доволен. Лотта вела себя прилично и почти не выражала свой фанатичный интерес, а Адель не смогла скрыть настороженность. Арман подумал – что, если она тоже ревнует? И снова не смог сдержать улыбки, хотя тревога постепенно брала верх.

– Вам точно стоило приходить? – спросил он, понизив голос. Шарлотта весело делилась с Адель своими познаниями в местных пуншах, предлагая ей попробовать фирменную настойку О'Лири.

– Я долго думал об этом, – ещё тише ответил Берингар. Он говорил с Арманом, но осматривал весь зал из-за его плеча. – И в итоге пришёл к выводу, что безопаснее прийти, чем не прийти. Смысл защиты моей фамилии не в том, чтобы Адель всю жизнь провела взаперти, а в том, чтобы на неё посмотрели в новом свете. К сожалению, я не предусмотрел ситуации с отцом…

– Ваша фамилия в любом случае вызывает больше уважения, чем наша, – напомнил Арман. Теперь он понимал, что на самом деле произошло. Без покровительства Клозе Адель не получила бы приглашения на бал, как в своё время её выгнали с шабаша без покровительства пани Росицкой.

Обсуждать всё это в присутствии дам не стоило, а оставлять их не хотелось. Какое-то время Арман говорил за всех – ведьмы с первого раза не поладили, хотя и не разругались, а Берингар предоставил это ему. Неожиданно светскую беседу поддержала сестра.

– У Шарлотты отличный вкус, – сказала Адель, и её улыбка почти не казалась деревянной. – Я говорила о пунше, но к выбору кавалера это тоже относится, – тут все рассмеялись, и Арман почувствовал, что краснеет. Сколько лет он не краснел? А сколько лет сестра не поддевала его подружек? То-то же. – Мне интересно, как вы познакомились?

– О, – обронила Лотта. На её лице смущение боролось с задором. – Это было забавно. Я гуляла в горах недалеко от дома… Я из Обона, если что. [1]

– Так мы земляки, – протянула Адель. – А ты-то что забыл в горах Швейцарии? На родину потянуло?

– Выгуливал Мельхиора и слегка задумался, – непринуждённо пошутил Арман, вызвав новые улыбки. Ему не хотелось объяснять, что он там делал, поэтому пришлось брать на себя часть рассказа: – Гуляю я, никого не трогаю, и тут вижу – девушка с птицами разговаривает…

– Я сидела в кустах и пыталась вылечить дрозда, – невозмутимо подхватила Лотта. К счастью, она не выдала, что Арман был без собаки. – Это само по себе странно, а я применяла перьевую магию – думала, мне конец, меня застал какой-то человек! И тут он…

Шарлотта расхохоталась, заинтриговав всех ещё больше. Говорить она пока не могла.

– А что я должен был сделать? – притворно возмутился Арман. – Я хотел дать тебе понять, что я свой и вовсе не считаю это странным!

– Он пристально посмотрел на меня, – Лотта постанывала от смеха, но героически продолжала свой рассказ, – и… закаркал… замахал руками…

– Руками я не махал, не говори ерунды.

– Махал! Я так удивилась, что упала в кусты…

– Это правда, – согласился Арман. – И дрозд улетел. От шока, надо полагать…

Всё было не совсем так, но им с Лоттой нравилось придумывать новые детали. Вежливое недоумение на лицах слушателей довело их почти до истерического хохота. Немного выпили, успокоились, помолчали. Шарлотта смущённо взялась за локоть Армана, как будто сказала что-то не то, и он ободряюще погладил её пальцы.

– Достойная история, – наконец сказал Берингар. Его торжественный тон, как всегда, предвещал что-то феерическое. – Похоже, мы от вас отстаём.

– Это как посмотреть, – Адель возвела глаза к потолку. – Ты начал с того, что поблагодарил меня за убийство…

Так и было, Арман вспомнил. Вспомнил он и то, как пытался в переулке прибить Берингара тростью, а тому хоть бы хны. Сам Бер промолчал – смотрел на свою супругу с каким-то странным выражением, какого прежде не позволял себе на людях. То, что Адель помнила первые сказанные ей слова, значило для него чудовищно много.

Неловкостей в разговоре хватало, но всё же они как-то общались. Арман невероятно гордился Лоттой – его любопытная подруга с пользой применяла всё, что он раньше рассказывал о своих друзьях. Она без откровенной лести хвалила Адель за её мощную магию и отдавала должное навыкам Берингара. Можно было вообще не вмешиваться, и Арман расслабился, скользнул взглядом по залу… чтобы снова окаменеть. Наверное, в мире много пророков и все они носят скрывающую лицо вуаль, но отчего-то он не сомневался – та женщина, промелькнувшая на пороге, была Эльзой фон Беккенбауэр. С кем она пришла? Когда её объявлял глашатай? Жаль, что у Армана слух не настроен на такие мероприятия: если бы он знал, куда смотреть и когда слушать…