Книга чародеяний

Старшие маги засуетились — кто-то захлопал в ладоши, прогоняя непогоду, многие начали махать амулетами и бормотать слова. Ничего не помогало, даже совместными усилиями они не могли перебороть чары Адель Гёльди. Один Юрген Клозе, улыбнувшись своей беззлобной кривой улыбкой, слабо шевельнул рукой — в ней оказался зажат заговорённый хлыст, который чародей всегда носил с собой. Всё стихло, и только солнце последним выползло из-за туч.

— У вас мощная магия, фройляйн, — сказал он, затыкая хлыст за пояс.

— Но полезная ли? — сварливо спросил старец, вынимая из бороды листья, залетевшие в зал во время маленького урагана. Прежде чем Адель показала ему, кто здесь бесполезный, ответил Юрген:

— Мы не знаем, кто или что пригодится в путешествии, герр Хольцер. Как знать, может, именно потомки Гёльди…

Следующим назвали, конечно, Армана. Тот оказался оборотнем и вежливо попросил принести всё необходимое — чашу с водой, зеркало и полотенце. Милош знал, как это делается, но редко наблюдал подобные метаморфозы, поэтому смотрел на отрываясь: Арман решил перевоплотиться в Юргена с разрешения последнего и теперь медленно и тщательно умывался перед зеркалом, словно счищая с себя старое лицо. Воду он заговаривал на ходу, явно делая это не в первый раз, и вот вместе с лицом начало меняться и тело — выше, чуть шире в плечах, едва заметная хромота на правую ногу. Когда Арман разогнулся и отошёл от чаши, стало видно, что в зеркале замерло неподвижно его собственное лицо — постепенно оно поблёкло и исчезло, зато в зале, среди участников отбора, стоял второй Юрген Клозе, абсолютная копия оригинала.

— Впечатляет, — улыбнулся настоящий Юрген. Впечатлён был не только он: старцы кивали, довольные увиденным, а посол от Пруссии и вовсе не сводил глаз с Армана — на его лисьем лице нарисовалось какое-то нездоровое любопытство, и Милош поспешил отвести взгляд.

— Благодарю вас, — Юрген-Арман ответил той же фирменной улыбкой, скопировав её в деталях и не забыв слегка подмигнуть левым глазом. Потом он обернулся к другим участникам и символически поклонился им, скорее просто нагнул голову — так же делал сам Юрген, когда здоровался с людьми. Юрген рассмеялся, старцы довольно захлопали в ладоши.

— Думаю, полезность этого навыка ни у кого не вызывает сомнений, — сказал Клозе-старший, с любопытством глядя, как Арман умывается и постепенно возвращается в себя.

— Долго, — сварливо ответил привередливый старец. Милошу захотелось его укусить, как иногда Хана кусала Корнелика, когда тот излишне важничал. — Одни эти умывания по полчаса!

— Зато качественно, — не согласился Юрген. — И вам ли не знать, что не в каждом бою важна скорость. Дальше прошу… ох, это ты, Берингар.

Сын выступил из-за спины отца и холодно поклонился присутствующим. Бледное лицо ничего не выражало, идеально прилизанные бледные волосы не пострадали от урагана имени Адель, а бледнейшие голубые глаза пытливо посмотрели на всех и каждого.

— Берингар Клозе, — представился он. — Прежде всего я хотел бы поблагодарить старейшин за оказанную мне честь. Я считаю, что у нашей миссии благородная цель, и, чтобы достигнуть её, я готов…

Милош с ужасом выслушал, на что был готов Берингар Клозе. Похоже, что на всё. Через пять минут он начал зевать, через десять — перестал вникать в смысл. Когда минут через пятнадцать Арман вздрогнул в полусне и с громким стуком выронил трость, Берингар наконец-то закончил.

— …что касается присутствия моего родного отца в составе комиссии, я должен заверить вас, что родственные узы не повлияли на выбор предводителя нашей группы, — равнодушно чеканил Берингар, как будто кто-то решался ставить под сомнение честь его отца или, не дай древний дух, его собственную. — Во время принятия решения по поводу моей персоны герр Клозе не присутствовал на собрании, ожидая его результатов вместе со мной.

— Это замечательно, но слишком долго, — вклинился вечно недовольный старец, и в этот раз Милош был готов его расцеловать. Не в бороду, конечно. — Что вы умеете, кроме извержения этих жутких словесных потоков?

— Я умею читать магические следы, — ответил Берингар. Очевидно! Такой зануда мог быть только сыщиком, зато самым лучшим. Выбор Берингара на роль предводителя группы восхищал: только он способен отыскать магию в любом уголке Европы, понюхав землю и лизнув речку. Ладно, может, у этого господина свои методы, но Милош представлял это как-то так. — Уважаемая комиссия наблюдала эти умения при нашей предыдущей встрече, тем не менее, я готов повторить для всех присутствующих, чтобы у них не возникало сомнений в моей компетентности.

— Не надо, ради духов, — попросили сразу несколько человек. Берингар, ничуть не задетый этим ответом, склонил голову и отошёл за спину отца.

Следующей была Барбара Краус из Баварии. Ей было нечего предъявить комиссии, поскольку она специализировалась на зельях — целебных, приворотных, гипнотизирующих и прочих, но старцы остались впечатлены тем, как Барбара наизусть называла рецепт каждого варева, о каком её спрашивали. Она не упускала ничего — в какой фазе должна быть луна, сколько дней нужно топить слюну собаки, в какой пропорции смешивать травяные порошки; к тому же, семейство Краус было известно не меньше, чем в своё время Гёльди или Росицкие, поэтому вопросов к Барбаре не возникло даже у вредного старца.

Милош с интересом поглядел на ведьму, когда она возвращалась в строй участников отбора: с такими-то сильными волосами быть Барбаре боевой колдуньей! Однако внешность обманчива — хрупкая Адель предпочла разносить в пух и прах всё, что стоит у неё на пути, а крепкая, хорошо сложенная Барбара выбрала кропотливое занятие, более подобающее женщине в мире людей.

— Шандор Лайош, прошу, — позвал Юрген Клозе.

Улыбчивый мадьяр без предисловий поклонился, провернул кольцо на пальце и взмыл в воздух. Редчайший артефакт! Благодаря своему кольцу Шандор мог перемещаться без дополнительного заговора или заговорённых ключей, и это сильно впечатлило комиссию, так как в путешествии нет навыка полезней. Правда, как верно заметил вредный старец, перемещаться Шандор может только сам или с одним не очень увесистым человеком — пока Хольцер не придрался только к Барбаре.

— Боюсь, у меня нет каких-то убеждений насчёт вашего дела, — рассказал Шандор, виновато разводя руками. — Я ожидал другого и, в общем-то, заранее готов уступить своё место достойному.

— Вы достойны не меньше, — подал голос Берингар, отдавая должное способностям венгра. — Но мы уважаем ваше решение.

— Спасибо, — улыбнулся Шандор, помахал рукой и, не дожидаясь окончания веселья, прошёл к окну, выбитому Адель. Легко оттолкнувшись от пола, он поднялся в воздух и вскоре уже пропал из виду.

Конкурентов стало меньше, напряжение росло с каждой секундой.

— Пан Милослав Росицкий, — попросил Юрген, и польщённый особым обращением Милош наконец-то вышел вперёд. — Молодой человек, вы ведь сын пани Эльжбеты?

— Именно так, — подтвердил Милош и, чувствуя себя всё лучше и лучше, сообщил: — Полагаю, вам не нужно объяснять, какая у меня родословная и почему я, будучи потомственным чародеем, желаю сохранить хотя бы крохи магии. Не стоит ждать другого от человека, которого рожали на метле.

Некоторые члены комиссии знали эту историю, некоторые — нет, и Милош с большим удовольствием живописал, как у великолепной пани Эльжбеты начались схватки во время шабаша. Будучи ведьмой отчаянной, бесстрашной и очень падкой по юности на всякие развлечения, Эльжбета Росицкая отказалась слезать с метлы и…

На этот раз Милоша даже никто не перебил. Неудивительно — ведь находившиеся в зале женщины ещё не рожали и при всём желании не могли с полной уверенностью ему возразить, а пожилые дамы в составе комиссии и послов потеряли дар речи от подобного бреда.