Книга чародеяний

При имени Морганы многие зашептались. Та самая? Вряд ли, хотя как знать… Милош и прежде подозревал, что под капюшонами старейшин прячутся всякие легендарные, бессмертные или условно погибшие личности, но впервые слышал хотя бы часть имени хотя бы одной из них – Берингар почтительно указывал на одну из пожилых ведьм, перед которыми расступались все и всюду.

Велено – отошли. Милош оказался зажат между Хубером и мрачным земляком, ну не мог же это быть НЕ земляк. Воспользовавшись случаем, он спросил шёпотом:

– Как твоё имя?

– Небойша, – отозвался тот, почти не разжимая губ. Неужто серб? Милош обрадовался. – Не надо со мной разговаривать. Я с подпевалами Габсбургов не общаюсь.

На этот раз Милош совершенно не обиделся – он уже почувствовал родственную душу.

– А кому мне ещё подпевать в этом здании, если ты первым пристал к моему отцу?

Небойша смерил его долгим взглядом, а потом кивнул – понял и одобрил. Слева от Милоша раздражённо засопел сержант Хубер.

– Здравствуйте, – просто и коротко поздоровалась пожилая ведьма в капюшоне: та самая, у которой был на удивление звонкий и чистый голос. – Здравствуйте все. От лица всех старейшин благодарю вас за то, что вы откликнулись на зов и пришли сюда сегодня; благодарю и отсутствующих хозяев замка Эльц, многая лета господину графу и всем его кровным родственникам. Вам всем известно, для чего мы здесь собрались – должна решиться судьба книги чародеяний, того самого артефакта, над созданием которого мы работали несколько лет.

Я могла бы сказать многое, но для многого нет ни слов, ни интонаций, – продолжала она. – Поэтому сперва я уступлю слово одному из тех, кто был наиболее близок к созданию книги. Господин Берингар Клозе с самого начала поддержал нашу идею, собственнолично возглавил команду по сбору историй, охране книги и господина писаря, и он имеет право на вступительное слово не меньше, чем уважаемые старшие маги, которые приложили руку к созданию артефакта.

Милош едва не прокусил губу. Право на слово! Ох и рискуют же они! Но нельзя не признать, что Берингар лучше всего подходит на эту роль, с его-то навыками шпарить с подготовкой и без. Старейшина говорила вроде бы по делу, а вроде бы ни о чём, так что не помешает и толкового человека послушать… Бер вышел из тени и остановился рядом с почтенной ведьмой, на некотором расстоянии от книги. Он снова был при полном параде, и здесь такой вид казался ещё уместнее, чем на балу в ирландском замке.

– Я благодарю госпожу Моргану и совет старейшин за оказанную мне честь, – сказал Берингар. – Но прежде всего я хотел бы воспользоваться своим служебным положением. Стражники замка Эльц, ваша задача – следить за безопасностью гостей и книги, а не разглядывать гобелены. Разделяю ваш восторг и тягу к искусству, однако вынужден напомнить вам о вашем долге.

А кто-то и в самом деле пялился на стены. Милош пришёл в восторг: Бер разом пристыдил всех зевак и вернул с небес на землю, а ещё из его фразы вышла бы чудесная шутка, если бы он шутил. Сержант Хубер снова недовольно засопел, а громила справа от него расплылся в довольной улыбке, прежде чем принять фирменное каменное выражение лица.

– Мы вернулись к началу – что такое книга чародеяний, – заговорил Берингар, дождавшись полного внимания и абсолютной тишины. – Я не буду утомлять вас больше необходимого и повторять то, что всем и так известно, об изначальной задумке и хранении памяти; не буду напоминать вам и о пророчестве, предвещающем неизбежную смерть магии, что бы это ни значило. Совет старейшин считает, что сегодня стоит говорить о том, чем книга является в настоящий момент.

Прежде всего, книга чародеяний остаётся источником знаний о магии – о том, что для людского мира противоестественно и непонятно, и о том, что для нас с вами так близко и привычно. Разумеется, сей источник неполон, но мы не могли рассчитывать на большее: содержание и без того вышло достаточно разнообразным. Помимо многих европейских общин, которые согласились поделиться своими знаниями и опытом, участие приняли колдуны с африканского континента, из дальней Азии, из Британии и Ирландии, с востока и с далёкого юга, также из ряда северных стран. С учётом теоретических глав, разработанных нашими старейшинами и другими почтенными колдунами, можно говорить о том, что книга охватывает гораздо больше, чем мы надеялись изначально.

Во-вторых, как многим из вас уже очевидно, книга превратилась в мощный магический артефакт: в определённых кругах разговоры об этом ходят давно, но я знаю, что некоторые гости столкнулись с ней впервые. Что это значит на деле, вопрос довольно трудный. Совет старейшин продолжает изучать свойства книги чародеяний, однако, чем сильнее она становится, тем труднее находить постоянство в её поведении: позволю себе провести сравнение с могущественной ведьмой, нестабильной в своём характере, но объективно способной на многое в зависимости от настроения. Есть ли настроение у книги, чем оно заменено, как это определить – в данный момент вопросы ответа не имеют, однако налицо её развитие как самостоятельного магического предмета. Вы также могли отметить такие свойства, как накопление магической мощи, отторжение и притяжение. О том, способна ли книга исцелить человека или навредить его здоровью, мы пока сказать не можем, но присутствующие могут оценить собственное состояние, находясь в этом зале.

Милош оценил. Ему было легко и весело, а папа, похоже, морщится. Матушка даже не задержалась, да и говорили о том, что сильных ведьм звать не стоит… Сильных и молодых, поправился он, косясь на почтенных старейшин. Судя по пани бабушке, эта мощь выдыхается так же, как жизненная сила. Интересно узнать, как повела бы себя Адель? Помнится, в путешествии она на книгу реагировала неплохо.

– Понимаю, что второй пункт дал вам больше вопросов, чем ответов, – продолжал Берингар. – Совет старейшин пришёл к выводу, что книга может оказаться как чудодейственным предметом, так и смертельно опасным. Как и всегда в таких случаях, наиболее щекотливым становится вопрос владения и использования, и это позволяет мне перейти к третьему пункту.

– С какой берёзы он читает? – еле слышно спросил Небойша. Взгляд серба добросовестно обшаривал гостей и двери, но он не пропускал ни единого слова, как и Милош.

– Это он сам, – шепнул Милош и, к своему ужасу, почувствовал гордость.

Небойша одобрительно ругнулся. Кажется, они подружатся.

– Как вы уже поняли, книга чародеяний даже в неизученном состоянии имеет большой потенциал: что бы она ни несла в итоге, а под итогом я имею в виду период смерти магии, она не может находиться в свободном доступе до этого момента. К сожалению, самый очевидный владелец – совет старейшин – не является постоянным органом. В ходе собрания вам предстоит решить, где и каким образом будет храниться книга до того момента, когда она исполнит своё предназначение и перейдёт нашим потомкам. Вы будете обсуждать, голосовать, приводить доводы и отстаивать свою позицию. Старейшины готовы участвовать и отвечать на ваши вопросы, которых наверняка возникнет ещё больше, как только я договорю, – в этот момент один-два человека в зале не выдержали и хихикнули. Берингар не среагировал. – Книга может переходить из рук в руки на определённый срок. Книга может принадлежать одной стране, если вы как представители колдовского сообщества решите ориентироваться на государственные границы. Книга может принадлежать одной колдовской семье, если её сочтут достойной, или даже одному человеку, хотя совет старейшин пока не одобряет этот вариант. Единственное требование – не допускать лишённых дара людей до той поры, пока книга не станет более понятной как магический артефакт.

Берингар закончил и сделал шаг назад, прежде чем его засыпали вопросами. Тут же очень быстро вернулась госпожа Моргана:

– Не торопитесь задавать вопросы, дамы и господа. Совет старейшин не всемогущ и не всесилен – быть может, вы сами найдёте ответ. Прошу подойти к постаменту тех, кто принимал непосредственное участие в создании книги.

Несколько фигур отделились от толпы и медленно двинулись вперёд.

***

Арман очнулся от оцепенения, вызванного непривычным состоянием тела, и сделал неуверенный шаг. Он знал, как нужно действовать – совершенно точно не как Арман Гёльди, но у книги чародеяний было своё мнение на этот счёт. Оборотень покосился на своих соседей. Как он и ожидал, Эрнест и Вивиан чувствовали напряжение и шли с трудом; пан Росицкий только отодвинулся назад, хотя его и не приглашали, а Юргена здесь нет. Кто ещё может разделить это чувство, кроме старейшин и Берингара? Милош, пожалуй, но он что-то не спешит.

– Ну и штука, – пробормотал Хольцер. Он частенько изрекал разные бессмысленные вещи, ожидая одобрения Хартманна, и один раз из трёх Арман его баловал. Сейчас был не этот раз. – Нет, ну его к дьяволу, – пробормотал Хольцер и отошёл назад, утирая платком пот с морщинистого лба.

С другой стороны к книге приближались старейшины в капюшонах, но они ничего нового для себя не открыли. Вот послы, те давно не видели свою игрушку… Теперь рядом с Арманом-Хартманном осталась только мадам дю Белле. Она придвинулась к нему и едва слышно шепнула:

– Ох, Робби… правильно ли мы поступили?

– Время покажет, Вивиан, – рассеянно отозвался Арман. Сейчас он был занят тем, что считал шаги. Конечно, вызовет подозрения, если он подойдёт близко и не поморщится, но ведь Хартманн должен получить полное доверие… – Время покажет.

– Я не о том, – вздохнула мадам дю Белле и снова понизила голос до такой степени, что ему пришлось напрячь слух. – Этот Клозе. Он может обо всём догадаться.

Арман неопределённо повёл чужими плечами. О том, что главной сообщницей была Вивиан, Хартманн ему не говорил, но некоторые вещи становятся понятны уже из биографии. Что именно сделала мадам дю Белле, Арман не знал наверняка, однако все мысли вели к гипнозу – госпожа посол не могла быть ни стихийной ведьмой, ни знахаркой, ни зельеваркой, да и прошлое её любимого мажордома оказалось весьма тёмным и загадочным. Сколько она знала из замыслов Хартманна, пока тоже под вопросом.