Книга чародеяний

В первый день Адель обняла пани Росицкую и её дочек. Поскольку в этом доме такое считалось нормальным, никто ничего не заметил, кроме брата.

На второй день Адель придержала дверь входящему в лавку старику. Тот испуганно шарахнулся и перекрестился, но она только сдержанно улыбнулась в ответ.

На третий день Адель вежливо беседовала со знахаркой и ни разу не спросила, каким зельем лучше всего убить человека. В отражении до блеска натёртого котла виднелось удивлённое лицо Армана и всех остальных.

На четвёртый день Адель сказала Милошу, что он сильный маг и приятный собеседник. Милош поздравил её с тем, что она наконец-то признала очевидное, и предложил позже за это выпить. Похоже, он не шутил.

На пятый день Адель спросила у брата, не случилось ли что-нибудь.

— Нет, просто… — Арман выглядел немного сбитым с толку. — Ничего, но ты только что пожелала хорошего дня хозяину таверны и он выжил. С тобой точно всё в порядке?

— Да, — раздражённо ответила Адель, начиная догадываться, в чём дело. — Разве вы не хотели, чтобы я была именно такой?

Арман неопределённо пожал плечами и промолчал. На шестой день Адель взяла себя в руки и наконец-то извинилась перед Берингаром за то, что обожгла его: пришлось делать это прилюдно и терпеть в очередной раз недоверчивые взгляды. К счастью, положение спас сам Берингар и его извечная невозмутимость.

— Ты не причинила мне боли, и я не вправе принять эти извинения, — сообщил он тем же деловым тоном, что и всегда. — Но, если ты действительно больше так не будешь, это хорошо.

На седьмой день Адель долго и задумчиво смотрела на Лауру. Внучка Хольцера вся извелась под этим взглядом, потом не выдержала и спросила:

— Ну, что тебе от меня надо?

Адель с готовностью ответила:

— Ничего, только думаю, какая же ты всё-таки мнительная стерва, чуть что — так сразу, да я тебя…

И тогда все выдохнули с облегчением. Откровенно говоря, даже Лаура выдохнула с облегчением, перед тем как разреветься — лучше уж привычная Адель, чем такая… правильная.

Адель успела ещё трижды переосмыслить свою жизнь, прежде чем старик заговорил снова.

— Ладно, — решился он. — Ладно, кое-что я вам покажу. И расскажу. Приходите вечером, сейчас полно работы в поле. Вы где-нибудь остановитесь или будете опять… пороги обивать?

— Второе, — выбрал Берингар. — Но место для ночлега нам не помешает.

— Хорошо, — буркнул хозяин. — Один вопрос только. Мы же заколдованы по самые корешки, как вы нас нашли?

Адель почти улыбнулась, но в последний момент сдержала себя. Если не брать в расчёт Лауру и писаря, тут все достаточно сильные молодые маги, чтобы обнаружить кое-как скрытую деревню! Она сама почувствовала вибрацию в воздухе только на подъезде к главным воротам, когда чары уже рассеивались перед пытливыми взорами молодых людей, но у них был Берингар. Как только они перешли границу и лишились поддержки местных жителей, следопыт явил себя во всей красе: такого они ещё не видели. Он отыскивал следы магии чаще всего по запаху, выслеживая малейшее дуновение непривычного ветерка своим охотничьим носом, а здесь превзошёл сам себя и привёл в полнейший восторг Милоша, который всё время шутил про «лизнуть речку». Не обращая внимания на комментарии своих спутников, не всегда соответствующие серьёзности ситуации, Берингар действительно отпил из ручья, перебрал в ладонях несколько горстей земли, рассыпал в труху какой-то листик и снова пустил по ветру. Труха не осыпалась наземь, а послушно полетела в сторону спрятанной деревни. Всё это сопровождалось кое-какими заклинаниями, но их было плохо слышно за возгласами осчастливленного чеха, которому «наконец-то показали настоящее чудо, не считая, конечно, моей матери».

— Око за око, — уклончиво ответил Берингар. — Расскажу, когда и вы нам что-нибудь расскажете.

— Это ты зря, — заметил Арман, когда они покинули дом. Все шестеро небыстро шли по главной дороге, сопровождаемые со всех сторон настороженными, недружелюбными взглядами. — Я уверен, что он почти согласился, но после такой отповеди мог и передумать…

— Я понимаю, но у нас тоже есть свои правила, — спокойно ответил Берингар. Он шагал первым, снимая шляпу перед незнакомыми людьми, и задавал тон остальным: без такого провожатого Адель бы давно бросила любезничать, и не она одна. — Я имею в виду военную разведку. Меня учили, что не стоит выдавать свои методы даже союзнику, особенно если ваш союз пока ничем не скреплён.

Все немного помолчали, затаив дыхание, но больше Берингар ничего не сказал. За всё время знакомства он обронил буквально два-три намёка на своё прошлое, и спутники каждый раз надеялись выловить что-то ещё, но судьба не была к ним благосклонна и в этот раз.

— Ладно, — нарушил молчание Арман, — но стоило хотя бы соврать. Это мог сделать я… Чует сердце, не будет здесь никакого союза.

— Этот человек тонко чувствует ложь, в этом он не хуже тебя. Можно поподробнее про твоё сердце?

— Извини, фигура речи…

— Я знаю, — терпеливо перебил Берингар. — Объясни, есть ли у тебя основания для подобных предчувствий.

Арман пожал плечами и начал объяснять, что видит в глазах местных жителей и какие жесты старика-наместника показались ему смущающими. В этом не было никакой магии, только наблюдательность и жизненный опыт, но оборотень привык обращать больше внимания на людей, а следопыт — на местность. Они неплохо спелись, подумала Адель и снова поймала на себе недружелюбный взгляд. К счастью, она уже научилась неплохо сдерживать гнев, но такое всё равно раздражало. И пугало, но в этом себе признаваться рано.

— Эй, вы! — какой-то мальчишка выбежал им навстречу, широко улыбаясь, но за спиной у него был камень. Улыбка тут же превратилась в оскал. — Убирайтесь отсюда! Деда говорит, нам чужие ведьмы не нужны!

Мальчишка выругался на местном наречии, присовокупив парочку проклятий, и замахнулся. Милош что-то крикнул ей, Адель поняла слишком поздно — к сожалению, она не могла отойти, не оставив беззащитным писаря. Она даже не могла закрыться руками — огонь по-прежнему был первой реакцией на опасность, а сжигать ребёнка… Раньше она бы не остановилась, но теперь… Адель замерла, подняв руки только к груди. Камешек летел ей в лицо.

Что-то длинное и светлое вспышкой метнулось впереди неё, и дрогнувший от испуга взгляд Адель не сразу это уловил. Камень, к счастью, не острый, ударил Берингара по плечу. Адель не видела, какое у того было лицо, но мальчишка побелел и, спотыкаясь, рванулся прочь.

— Осторожнее, — будничным тоном сказал Берингар и обернулся. — Все целы?

Все выдохнули с облегчением. Адель знала, что надо поблагодарить, но только уставилась в светлые глаза и ничего не произнесла, всё ещё держа перед собой скрещенные руки. Бер как ни в чём не бывало продолжил разговор с Арманом, и больше происшествий не было.

Они проходили по враждебно настроенной деревне до заката, стучась во все двери. Уже было ясно, что люди не готовы привечать толпу, и внутрь ходили только Берингар, Арман и иногда Лаура. Сейчас первые двое из последних сил доказывали местной зельеварке, что ничего дурного не сделается, если она оставит слово для потомков, а остальные сидели снаружи и ждали чуда. Писарь недвижной статуей сидел на ступенях, держа на коленях книгу. Лаура сосредоточенно плела ловец снов, рассеянно дёргая нитки из своего платья и травинки — из мешочка, который всегда носила на груди. Милош жевал соломинку, привалившись к стогу сена, и смотрел на писаря, а Адель смотрела на них обоих и задумчиво теребила рукав своего плаща. Если б не напряжение, довлевшее над ними с самого утра, сценка вышла бы идиллической.