Книга чародеяний

— Это был сон, — сказал Арман, прежде чем прозвучали хоть какие-то вопросы. — Что бы ты ни видел, это был сон.

Милош не ответил, глядя на него огромными глазами. Потом перевёл взгляд на Лауру, на амулет, на писаря, несколько раз помотал головой и сел, низко опустив её. Арман с трудом поднялся на ноги и отошёл, пытаясь одновременно размяться и привести мысли в порядок. Получалось так себе.

Другие молчали, и он заговорил первым:

— Наместник наслал какой-то дурман, мы все под это попали, неважно, пил кто-то или нет. Он сразу не собирался ничего нам рассказывать… Вероятно, хотел задержать здесь или убить. В любом случае, хорошо, что мы пришли в себя. Лау, ты всех спасла.

— Почему он передумал? — Лаура пропустила похвалу мимо ушей, что было не очень на неё похоже. Арман потёр переносицу и убедился, что их всех сильно запугали. Знать бы, чем… У него не было тяги к чужим секретам, но так было бы проще всех успокоить.

— Он-то как раз не передумал. Помнишь, как он колебался с утра? Ничего не изменилось — он хотел потянуть время и надеялся, что нас оттолкнёт холодный приём, ну или что местные жители угробят нас раньше. Отчасти так оно и вышло, но мы все оказались слишком упрямые… — Берингар держался до последнего, да и все они, вопреки ожиданиям хозяина, не сдались после того, как он упал. Потеря двух бойцов не сломила боевой дух, криво усмехнулся Арман. После той перестрелки под Брно им всё-таки пришлось разделиться, но никто хотя бы не жертвовал друг другом. — Мы вернулись к вечеру, почти целые и невредимые, и он пустил в ход другое средство: заманил к себе на ужин и ночлег, мы никак не могли от такого отказаться. Не собирался он ничего рассказывать…

— И что дальше? Он хотел похитить книгу? — шмыгнула носом Лаура. — Но книга на месте.

— Ага, — буркнул Арман, малодушно отводя глаза от писаря. — На месте. И, кажется, чары не сломлены, никто не пытался их сломать… Он ждал утра… нет! — Арман представил себя на месте хозяина дома, и сразу стало легче. — Он ждал не утра, а Берингара и Адель. Они ведь ушли из этой комнаты, он этого не знал — решил, что сбежали, но нас с вами, спящих и запуганных, и писаря с книгой он смог бы предъявить в качестве заложников. Не знаю уж, что бы он делал дальше…

— Ты так уверен…

— Первое, что в голову пришло. Либо мы ему просто не понравились, и он решил не выпускать нас, чтобы мы не растрепали людям о деревне… тогда он точно сейчас ищет Бера. Ищет и не находит, потому что его здесь нет.

Поняв, что остальные всё пропустили, Арман вкратце пересказал ситуацию, опустив лишь дикий момент, когда Адель потащила Берингара через дверной проём. Лаура рассеянно покивала, думая о своём, Милош и вовсе не среагировал. Арман критически осмотрел их, вздохнул и сел на перевёрнутый ящик, подавшись вперёд и сцепив руки в замок. Не надо залезать в чужую шкуру, чтобы понять — сейчас всем очень плохо.

— Мне снился господин писарь, — сказал Арман. Сознаться в своём кошмаре было страшнее всего, поэтому он сделал именно это. Лаура навострила уши. — Не знаю, почему, я вроде не боюсь его и не так сильно боюсь за книгу, но в этом сне он был какой-то неправильный… активный, со своей волей. И он вскрыл книгу с помощью моей крови. Потом я проснулся.

— Тебе было страшно?

— Очень, — признался Арман. Он понял, что не стал бы говорить этого Берингару или сестре, но в такой компании совершенно не стыдился и не боялся быть неправильно понятым. Тем более, страх — то, что их сейчас объединяет. — Я не мог пошевелиться, не мог говорить и дышать. Наверное, мой ужас даже не был связан с писарем, но я его помню…

Он умолк и заставил себя посмотреть в угол. Господин писарь всё так же пребывал безвольной марионеткой, и подобный контраст только заставил сердце Армана пропустить удар. Он сделал глубокий вдох и доверительно улыбнулся Лауре.

— Вот так. Мне кажется, станет немного легче, если мы друг другу всё расскажем. Я не настаиваю, но в этом может крыться ещё какая подсказка.

— Я не могу вам рассказать, — невнятно заговорила Лаура. Казалось, будто она глотает слёзы, но круглое лицо и глаза на нём оставались совершенно сухими. — Извините…

— Тебе нечего опасаться, — мягко сказал Арман, беря её за руку. Лаура всхлипнула, но не отняла руки, только подтянулась ближе. — Я не хочу выведывать какие-то тайны, просто хочу, чтобы ты перестала бояться.

— Я уже не боюсь, — она улыбнулась в ответ, несмотря на подступающие слёзы. Как ни странно, она это хорошо умела. — Просто… не могу. Вы очень хорошие, но мой дедушка…

— Значит, дедушка?

— Он дал мне задание, — Лаура низко опустила голову. — И я знала, что не справлюсь, я уже не справилась. Вот…

— Тебе снилось, будто он отчитал тебя? — предположил Арман, основываясь на страхах и притязаниях подруги. Быстрые, мелкие кивки в ответ убедили его в своей правоте. — Хорошо. Я не буду переспрашивать, но знай, твой дедушка тебя любит и обязательно поймёт, если ты что-то не сможешь сделать для него. Я это не просто так говорю — все же видели, как он на тебя смотрел.

— Ох, Арман, спасибо… — она расчувствовалась и отвернулась, но всё же не заплакала. Арман задумчиво смотрел на складки её платья, оставшиеся после лихорадочного сна, и гадал, стоит ли говорить Берингару о задании Хольцера. Может, он и сам знает? Не похоже… В любом случае, сейчас это меньшее из зол.

Они обменялись ещё парой утешительных фраз и синхронно обернулись к Милошу, который до сих пор не проронил ни слова. Арман надеялся, что друг подождал немного и заснул обратно, с него бы сталось, но, увы, это было не так: Милош сидел на краю скамьи, низко опустив голову и спрятав лицо в ладони, так что только глаза остались. Взгляд у него был не лучше, чем у писаря, и у Армана пробежал холодок по спине — не из-за сравнения, из-за того, что он никогда Милоша таким не видел. В голову закралась мерзкая мысль, что за этот день и эту ночь их всех потрепало и вывернуло наизнанку — никто не выйдет из этой деревни прежним.

— Милош, — осторожно позвал Арман.

— Они все умерли, — его голос звучал глухо из-за плотно сжатых ладоней. — Все, понимаете?

— Кто? — испугалась Лаура.

— Все, — повторил Милош с таким видом, будто впервые видит своих собеседников. — Мама, папа, Корнелик, девочки… все…

Арман в последний момент догадался, что услышит, но всё равно ему стало жутко. В голову пришёл дурацкий момент, когда они были в Меце и шутили по поводу ночных кошмаров. Кто бы мог подумать…

— Это был сон, — повторил он как можно убедительнее. — На нас наслали кошмары, и все видели какую-то жуть, но уже проснулись. Верно? Видишь амулет? Лаура…

— Арман, если ты будешь говорить со мной, как с пятилеткой, ничего не изменится, — проворчал Милош, но на амулет всё-таки посмотрел. С надеждой. — Вы уверены?

— Конечно. Я вот видел неправильного писаря, теперь вижу, что он в порядке.

— А я ничего такого не вижу, — не согласился Милош. — Вдруг что-то действительно случилось? Отсюда, знаете ли, Прага из окошка не видна!

— Они никак не могли все взять и умереть, — решительно сказал Арман. Зная пани Росицкую, он искренне в это верил. — Обещаю, ты в этом убедишься, как только мы сможем выбраться. Но я и так уверен, что всё хорошо.