«Книга Всезнания»

«Да что с ними происходило, почему они такие?! Что Лия, что она… За что их так?!» — опалила огнем виски парня отчаянная мысль. Хороший вопрос, Савада Тсунаёши. И правда, за что?..

— Ты… не бойся, — пробормотал он едва слышно и подумал: «Я и сам боюсь не меньше». Чтобы отвлечься, он начал подкидывать в костер дрова, а покончив с этим, провел рукой по лицу и подумал, что надо бы поговорить со Стражем, только не возле друзей: в том, что Мукуро на самом деле спит, Савада всё же несколько сомневался.

Тряхнув головой, парень собрал в кулак всю свою силу воли и буквально заставил себя отойти от костра, проводив оставшуюся возле него дубинку печальным взглядом. Девушка последовала за ним, и, замерев под сенью деревьев, Тсуна обернулся к ней. Ребекка всё так же прижимала руки к груди, внимательно следя за каждым его жестом, и Тсуна подумал, что настолько запуганных людей он еще ни разу не видел. Даже помощница Мукуро, Хром, обычно до безумия скромная, необщительная и робкая, никогда не казалась ему такой забитой. Впрочем, к Ребекке это слово можно было применить в прямом смысле, а потому вопросов по поводу причин ужаса девушки возникнуть не должно было, но… она ведь была духом. Так чего же настолько боялся призрак?

— Ты не переживай, я… тебя не обижу, — осторожно сказал Савада, разрушая напряженную тишину. Он пристально вглядывался в серые глаза француженки, едва освещенные почти не достигавшим деревьев светом костра, но не видел в них угрозы — только страх и боль.

— Нет, Вы Хозяин Книги Всезнания, а я Страж, Вы не станете причинять мне боль, пока я полезна… — прошептала она и выдавила из себя слабое подобие улыбки. Спазм, не более. А в серых глазах застыло неверие. Сердце Савады сжалось от тоски, жалости и осознания того, что уже поздно. Что бы он ни делал, эту девушку уже не изменить, ей не помочь, не избавить от ужаса и неверия в людей. И от этого слишком доброму парню становилось больно.

Наивный великодушный добряк.

— А почему Лия-сан не вернулась? Где она? — осторожно спросил он, стараясь говорить как можно тише и не делать резких движений.

— Лия в Книге. У Стражей есть незыблемое правило: к Хозяину может являться лишь один из нас, два других же обязаны быть в это время в Книге — оберегать ее. Но она вернется, если Вы того пожелаете — надо лишь попросить какую-либо информацию и добавить, что принести ее должен определенный Страж. «Мне нужно знание. Его принесет Лия». Это единственный способ быстро призвать ее. Но я могу уйти сама, по своей воле, тогда, возможно, она вернется, когда закончит все дела…

— А какие у нее дела в Книге? — озадачился Тсуна, не понимая, что вообще можно делать на страницах фолианта. Впрочем, он так же не понимал, что Книга Всезнания, а точнее, ее истинная форма, была скорее неким подпространством, где хранились бесконечные знания, а потому страницы здесь были совсем не при чем.

— Она говорит с Вольфрамом, еще одним Стражем, — ответила Ребекка, переминаясь с ноги на ногу. — Но я не могу сказать, о чем: это как-то… неэтично… Но если хотите, я скажу, конечно!

— Нет-нет, не надо! — всполошился Тсунаёши в ответ на вдруг ставший поразительно решительным голос девушки и удивительно преданный взгляд, от которого в его голове промелькнула мысль: «Как у побитой любимым хозяином собаки». — А кто третий Страж?

— Вольфрам Фукс, он немец по происхождению, внешне несколько старше нас, ему было двадцать четыре. Он очень веселый, всегда разрешает все конфликты, — отрапортовала Ребекка.

— А тебе разве не нужно, чтобы я сказал те слова? Ну, чтобы ответить мне? — ухватился за возможную ниточку лжи Савада.

— Нужно. — Шаг назад, а в серых глазах промелькнуло отчаяние. — Но эту информацию я сама хотела Вам дать, потому что без нее Вы мне можете не поверить. И… я хочу быть полезной… не хочу, чтобы мне не верили…

Разбитые в кровь губы задрожали, и Тсуна тряхнул головой, провожая легкие уколы интуиции, советовавшей не доверять Стражам. Ну какой вред может принести столь забитая, запуганная девушка, неправда ли?..

— Ладно, спасибо, что ответила. А зачем вам вообще те слова нужны? Я не особенно это понял.

— Если Вы произнесете их, мы можем обратиться к Книге и передать Вам знания, Савада-сан. Если нет, то не всегда. Мы можем давать советы, но… совет — это не знание, потому что он исходит от нас. А именно информацию, заключенную в Книге, мы в силах предоставить Вам лишь в моменты, когда произносится особая форма запроса, или когда предоставить ее необходимо именно нам, Стражам. Наше желание отдать Вам знания должно быть больше Вашего получить их, иначе Книга не позволит нам поделиться с Вами информацией без запроса.

— А почему?

— Так ее создали.

— А кто создал?

Девушка сделала неуверенный шаг назад и с силой сжала руки. Тсуна вздрогнул: между тонких бледных пальцев с ровными, ухоженными ногтями, побежала алая струйка. Только сейчас Савада заметил, что Ребекка правой ладонью накрывала левую так, что ее почти не было видно.

— Я должна ответить? Простите, я не могу… Если скажете, что Вам нужно это знать, я смогу передать информацию, но… я не люблю говорить об этом, поэтому простите… Я пытаюсь, но не получается… — девушка бормотала всё быстрее, и всё сильнее сжимались ее ладони. Шаг за шагом отдалялась она от Хозяина, а Тсуна, подумав, что просто не представляет, как с ней общаться, и сам сделал шаг назад.

— Ты… только не волнуйся, ладно? Ребекка-сан, я не хочу тебя обидеть, правда! Это… Ну… Давай лучше поболтаем тогда о том, о чем хочешь? Не надо бояться меня… Блин, я даже не знаю, что сказать…

Почесав затылок, парень обреченно вздохнул, а губы девушки дрогнули в слабом подобии улыбки, и она прошептала:

— Лия была права, Вы очень добрый…

— Да нет, просто не хочу, чтобы ты так боялась. — Улыбка облегчения и радостный выдох, немного смущенный румянец и сочувствующий, но несколько напряженный взгляд.

— В этом и заключается Ваша доброта. — Еще одна робкая улыбка и шаг навстречу собеседнику. Руки вниз.

Савада отшатнулся.

Ребекка вздрогнула и снова прижала руки к груди, затараторив извинения, а Тсуна, сглотнув и буквально заставив себя посмотреть на руки девушки, тихо спросил, сам не зная зачем:

— Кто тебя так?..

Повисла тишина. Два сердца бились о ребра с бешеной скоростью, а шумное дыхание вторило шуму ветра. Тсуна оторвал взгляд от ладоней Ребекки и на секунду посмотрел ей в глаза. Их взгляд был злым, полным ненависти, боли и жажды крови.