«Книга Всезнания»

— Странное совпадение! Ты крайне удачно выбрал травку, Савада.

— Так получилось, Мукуро, чего ты от меня хочешь? Чтобы я не сообщал, если что-то найду? — Нервы сдавали, и постоянные подозрения вкупе с провокациями иллюзиониста уже начинали злить Саваду.

— Нет, просто мне очень интересно, как именно ты нашел эту подсказку.

— А может, лучше свиток прочтем? — вмешался Такеши. — Мы и правда решили пустить в дело эту траву, так что не стоит обвинять Тсуну непонятно в чем, Мукуро. Он ведь нашел эту подсказку, а значит, он с нами. Так что тебе не нравится?

— Он-то, может, и с вами, а вот о том, кто на самом деле нашел эту колбу, вы того же сказать не можете, — усмехнулся иллюзионист.

— У тебя нет доказательств, что Джудайме не один, — нахмурился Гокудера, в сотый раз зачесывая непослушные волосы назад.

— Но и у тебя нет доказательств обратного, — ответил Туман Вонголы.

— Ребята, а почему бы нам просто не поверить Саваде? — вмешался в спор Рёхей. — Я верю, что он наш друг и будет им, что бы ни случилось. Он никогда не поступит нам во вред, даже если ему кто-то посоветует так поступить. Тогда чего спрашивать, кто ему помогает и почему? Пусть себе помогают, главное, Тсуна наш друг, и он экстремально прогонит своего советчика, если тот решит напасть на его друзей! Так ведь, Савада?

— Старший брат… — глядя в медовые, добрые, лучившиеся поддержкой и верой глаза друга, Тсуна смог сказать лишь это. Его голос дрогнул, и парень, встряхнувшись, посмотрел на остальных.

Такеши улыбался и смотрел на него печальным, но понимающим взглядом. В серых глазах Хаято застыла абсолютная вера в друга и надежда — надежда на то, что и Джудайме в него поверит. Алый, клейменый Адом глаз иллюзиониста заполняло неверие, пренебрежение и раздражение, вот только почему-то Мукуро не начал уличать Рёхея в глупости и просто ждал ответа Савады, не веря в босса мафии, но скрывая страшным иероглифом едва различимую надежду на лучшее — на то, что у происходящего есть разумное объяснение, и оно не ставит под сомнение искренность Тсунаёши в прошлом. Ведь узнать вдруг, что за спиной осталась лишь фальшь, что иллюзиониста столько времени обманывал человек, в которого этот пожизненный волк-одиночка всё же хоть немного, но поверил, было бы слишком… больно.

— Парни, я…

Саваду перебили.

— А что, если провести эксперимент? — Тсуна вздрогнул, а Ямамото, подмигнув ему, продолжил: — Мы только что договорились, что если с помощью предложенных Тсуной приправ я смогу приготовить вкусный ужин, я поверю в советы, которые он дает. Знаете, мне кажется, Тсуна сам не до конца верит, что не ошибется, так давайте проверим это?

— А еду портить тебе не жалко? — ядовито бросил Мукуро.

— Нет, ради такого дела можно и рискнуть, — разулыбался Такеши, ясно давая понять, что язвительностью его не пронять.

— Ты серьезно не совсем уверен в своих предсказаниях? — озадачился Рёхей.

Тсуна замялся, но, бросив короткий взгляд на стоявшую за спинами парней Ребекку, сказал правду:

— Мне порой кажется, что я свихнулся. Но всё сбывается… вроде. Только я не уверен, что… В общем, это всё ведь может быть и совпадением, разве нет? Тогда, получается, я с ума сошел? Но я не думаю, что спятил, ведь вся эта информация правдива…

— Ну так давай проведем эксперимент! — снова предложил мечник, подходя к другу. — Если всё получится, ты нам расскажешь, что к чему. Мы не подумаем, что ты спятил, Тсуна, просто поверь в нас. Мы поможем, что бы это ни было: предвидение, призрак отшельника, жившего в горах, преследующий тебя, или вживленный под кожу микропередатчик. Мы докопаемся до правды и поможем.

— Джудайме, поверьте в нас!

— Точно, Савада, не пытайся всё решить в одиночку!

— О! Опять мальчики завели разговор о вечной дружбе, преданности и доверии! — раздался за спиной Тсунаёши знакомый ехидный голос, и он резко обернулся. Лия стояла, скрестив руки на груди, и укоризненно качала головой, от Ребекки же не осталось и следа.

«Она вернулась?» — удивленно подумал парень, а Такеши напряженно спросил:

— Тсуна, ты в норме?

— Да, просто… Я не понимаю… — пробормотал он, а Лия рассмеялась. Правда, совсем невесело.

— Mon cher Тсунаёши, ты слишком наивен. Думал, больше меня не увидишь, раз встретился со Стражем номер три? Отнюдь. Но, похоже, скрывать и дальше наше существование от твоих друзей глупо, я вернулась слишком поздно. Точнее, Бекки слишком поздно отправилась в Книгу. Она заявила, что не знает, как тебе помочь, и я тут же вернулась, забросив все дела, но ты успел так сильно лопухнуться всего лишь за полтора суток! Бекки как всегда бесполезна, если дело касается общения с окружающими людьми. Ладно уж, тут ничего не поделаешь, можешь рассказать всё своим друзьям, но… ты уверен, что можешь назвать иллюзиониста другом? Уверен, что стоит давать ему знания о происходящем? Уверен, что, поняв, какой силой ты теперь обладаешь, Рокудо Мукуро не попытается захватить твое тело или каким-то образом использовать тебя в своих целях? Неужели ты настолько наивен, Савада Тсунаёши?

Парень вздрогнул и покосился на Мукуро. Хранители стояли молча, напряженно вглядываясь в пустоту за лучшим другом, а иероглиф Ад в зрачке иллюзиониста дрожал, словно тот боролся с самим собой, не желая потерять шанс на исполнение договора с Реборном, но боясь упустить нечто, невидимое простому человеку.

— Не стоит, Мукуро, — устало вздохнул Тсуна. — Ты ее не увидишь. Она… Ее никто не может видеть, кроме меня, и доказать ее существование я не могу. Потому мне и кажется порой, что я свихнулся.

— Кто она? — резко спросил Мукуро, переводя взгляд на Саваду. Его руки сжались в кулаки, а взгляд стал злым. Просто злым — без примесей, и такой взгляд Тсуна видел у него лишь однажды: в Кокуё-Ленд, в первую их встречу, когда Рокудо Мукуро еще мечтал уничтожить мир…

— Мукуро, я не отвечу, — почему-то очень спокойно произнес Савада. Дороги назад уже не было, и злость друга, некогда бывшего врагом, словно вернула его в прошлое — в тот день, когда Савада его победил. А вместе с воспоминаниями вернулась и решительность десятого босса Вонголы. — Мы проведем эксперимент, и если Лия на самом деле существует, я расскажу о ней. Но если нет… всё равно расскажу, правда, станет ясно, что это всё иллюзия. Или галлюцинация… Но пока я ничего не скажу.

— Савада, — буквально прошипел иллюзионист, и иероглиф снова задрожал.

— Не угрожай мне, Мукуро. Я не собираюсь драться. Но мне надо подумать. Потому что я сам уже запутался. Дайте мне время до вечера, это всё, о чем я прошу.

Повисла тишина. Карие глаза пристально смотрели в разноцветные, и иллюзионист, поджимавший губы и с ненавистью смотревший на товарища, вдруг снова ставшего врагом, отвернулся первым. Впервые. Но не потому, что не выдержал взгляда Савады.

— Делай, что хочешь. Я сам найду этот чертов «клад», помощь непонятно кого мне не нужна. Либо ты не Савада Тсунаёши, либо ты под контролем. Впрочем, ты с тем же успехом мог всё это время притворяться, а сейчас открыть свое истинное лицо. Больше я не с вашей группой. Мне такие напарники ни к чему.

— Мукуро!.. — Такеши попытался остановить быстро удалявшегося иллюзиониста, но Тсуна поймал друга за руку и, покачав головой, решительно сказал:

— Ему надо успокоиться. Он злится. А еще… боюсь, Лия права. Сначала я расскажу всё вам, а потом вместе решим, рассказывать ли о ней Мукуро. Простите, но знания, которыми Лия обладает, опасны. И, попади они к Мукуро, много людей может погибнуть. По крайней мере, восемь выживших членов семьи Эстранео точно.

— Но семья Эстранео была полностью уничтожена бандой Кокуё, — растерянно ответил мечник, посмотрев на друга.