Код бикини. Часть 2

– При чем тут это?

– При том, что она никогда не стеснялась раздеться, даже девочкой. Сколько раз вместе загорали. У нее на теле ни пятнышка...

– Что ж ты раньше молчал!
– глаза Милы потемнели от гнева.
– Зачем мы тогда перлись в этот Бамберг? Какого черта я мылась в этом дурацком душе?

– Я думал, заедем на всякий случай. По дороге в Карлсбад крюк небольшой, а раухбир под хиршбратен еще никому не вредил...

– Ах ты, гад рыжий! Меня там за лесбиянку приняли, когда я вокруг этой Станы голышом вертелась, а ты в это время об оленьих бифштексах мечтал?

Алик, предотвращая драку, схватил Милу в охапку. Загребский, опасливо оглядываясь, покатил по набереж-ной.

Глава XII. Поединок в гейзере

Узкая дорога петляла по лесу среди осевших сугробов. "Черт его знает, - в который раз размышлял Алик.
– Вроде и породы деревьев те же, а лес какой-то другой. Снег у них чище, что ли..."

– Мы еще в Германии или уже в Чехии?
– спросила Мила.

– Границу должно быть заметно, - осенило Алика.
– В Германии везде просеки проложены, сушняк подобран. Не лес, а парк культуры и отдыха. А в Чехии, наверное, как в России - сказочная чаща, бурелом...

– Проще говоря - бардак, - хмыкнул Загребский.

– Ничего подобного, - возразила Мила.
– Немцы, конеч-но, чистюли, и порядок у них во всем, но ведь это от недо-статка воображения. У них все происходит предельно ра-ционально, то есть всегда одинаково. А творчество - про-цесс бесконечно разнообразный, не терпящий повторе-ний...

– Знакомый российский софизм, - Загребский энерги-чно работал рулем на крутых поворотах.
– Типа, вдохно-вение не выносит заданных рамок, а значит, там, где нет порядка, там и есть вдохновение. На этом логическом перевертыше основывается вся ваша самовосхваляемая российская духовность.

– Ты это брось, - Мила с заднего сиденья ущипнула во-дителя за ляжку.
– Наша российская духовность веками складывалась. И не тебе - эмигранту безродному - о ней су-дить.

– Миледи, да я же не против, - засмеялся Загребский.
–

Наслаждайтесь свой духовностью сколько хотите, только прекратите развозить ее по окрестным странам на броне-транспортерах.

– Ишь чего захотели! Со вчерашними фашистами рас-слабляться нельзя. Слыхал, что наш президент сказал? Русского медведя на цепь не посадишь и под американский гимн плясать не заставишь.

– Уж если юные россиянки так думают, то вождю ва-шему бессменному ничего другого не остается, кроме как исполнять волю народа.

– Вот и заткнись, - Мила обворожительно улыбнулась в зеркале и снова попыталась ущипнуть Загребского, но тот оказался начеку и зажал ее руку в своей.

– Пусти, черт рыжий!
– взвизгнула Мила.

– Не пущу. Медведь понимает только язык силы.

– Ах так...

Мила свободной ладонью с размаху залепила Загреб-скому глаза. Завизжали покрышки, машина пошла юзом и съехала задними колесами в кювет.

– Ты спятила?
– Алик схватился за ушибленный висок.
– Ты же нас чуть не угробила!

– Пусть знает, что бывает, когда с медведем на языке силы разговаривают, - гордо произнесла Мила.

– Бывает всегда одно и то же, - Загребский, кряхтя, выбрался из машины.
– Вы готовы и всех вокруг, и самих себя укокошить, лишь бы насолить бездуховному Западу. Да и Востоку тоже... Врагу не сдается ваш гордый варяг... А ну, беритесь сзади.

Втроем они вытолкали машину на шоссе. Прогноз Алика оправдался: Чехия встретила их полуразрушенным путепроводом и заброшенной фабрикой. Но язвы недостро-енного социализма скоро сменились лесистыми холмами по берегам глубокой долины Теплы. Склоны весело пестрили разноцветными крышами, ажурными фасадами и шпиля-ми фольварков. Ни облупившаяся штукатурка заброшен-ных усадеб, ни колдобины на дорогах не могли нарушить очарования этих мест.

Компаньоны запарковали машину и по брусчатой набережной, уставленной рядами сувенирных киосков, добрались до главного павильона гейзерной колоннады. Гулкий зал со стеклянными стенами наполняло журчание и бульканье десятков источников. Вода с отчетливым запахом серы стекала из блестящих хромированных коло-нок в маленькие круглые бассейны с подтеками ржавчины. К высокому стеклянному куполу взлетала струя главного гейзера.

По залу бродили посетители, потягивая минералку че-рез отверстия в ручках плоских фаянсовых кружечек. Кружки продавались тут же с лотков.

Загребский, вглядываясь в лица лоточниц, обошел опадающий водяным флером гейзер.

– Вон она - Терезка, - кивнул он в сторону высокой продавщицы в полосатой вязаной шапочке.

Девушка сосредоточенно расставляла на стеклянном столике фигурные флаконы с ароматической солью.

– Какими судьбами, Загребуша?
– она удивленно под-няла брови.

– Случайно, Тери. Ехали с ребятами мимо, да и завер-нули водички здешней отведать. Гастрит малость подле-чить.

– Хочешь стаканом минералки нейтрализовать бочку водки и цистерну пива?

– А вдруг поможет? Не зря же тут Федор Михайлович регулярно оттягивался, царство ему небесное...

– Он сюда не ездил, - вмешался Алик.
– Вяземский приезжал, Гоголь лечился...

– Достоевский тут бывал, - возразила Тереза.
– Но ему здесь не нравилось - слишком мало игорных домов.

– Это он вам лично сообщил?
– усмехнулась Мила.

– Я вам в экскурсоводы не нанималась, - отрезала Те-реза и демонстративно повернулась к Алику.
– Хотите что-нибудь приобрести? Купите жене ароматическую соль. Бу-дет после ванны благоухать, как майская роза.

– Вообще-то, она мне не жена...
– пробормотал Алик.

– Ну, любовница - какая разница? А еще лучше, купи-те и жене, и любовнице - решите разом проблему сувени-ров. Только берите разные.

– Почему?

– Чтобы не пахли одинаково, иначе они вам обе быст-ро осточертеют. Собственно, эта, - Тереза ткнула пальцем в сторону Милы, - вам, похоже, и так уже надоела. Пора девчонку менять. Купите ей кружечку за четыре евро в качестве прощального подарка.

– Тери, что ты несешь, - поморщился Загребский.
– Мила, не обращай внимания.

– Ничего, пусть продолжает, - глаза Милы затумани-лись от бешенства, - даже интересно.

– О, терпеливая попалась, - удовлетворенно хмыкнула Тереза.
– Небось замуж за этого теленка метишь, мармелад-ка кудрявая?

– Тереза, прекрати!
– взмолился Загребский.

Но девушку было уже не остановить.

– А что, ты его, пожалуй, захомутаешь. Только не за-будь, что телята вырастают в быков. Скромные в молодо-сти становятся тупыми в зрелости. Застенчивость - свой-ство мелкой души. Человек любит прятать собственное убо-жество под маской приличного поведения.