Корни ненависти
Шрифт:
Извлек из кармана джинсов смятый рисунок дочери и в изумлении уставился на него, словно это был алеф [74] , заключающий в себе целую Вселенную.
– В чем дело?
– Черт побери, Эсти… Как там говорится? «Если отбросить все невозможное, то, что останется…»
– «…и будет истиной, какой бы невероятной она ни казалась» [75] , – закончила Эстибалис.
– Статистически маловероятной, но возможной. Это задокументировано.
74
Алеф –
75
Фраза Шерлока Холмса из романа «Знак четырех» А. Конан Дойла.
– Что задокументировано?
– Химера, Эстибалис. Химера.
– Будь добр, выражайся яснее, я ничего не понимаю!
Я взволнованно вскочил на ноги.
По словам нейробиологов, когда вы решаете головоломку, мозг вознаграждает вас дофамином, гормоном счастья, даря приятные ощущения, которые вызывают привыкание. Похоже, зависимость от состояния «эврики» поразила и меня.
«Спасибо, дедушка», – вознес я мысленную молитву, проходя мимо яблочной могилы.
– Куда ты? – крикнула Эстибалис.
– Мне нужно поговорить с доктором Геварой! – ответил я, взбегая по каменным ступеням.
Она все поймет.
55. Круг
Унаи
Весь следующий день я провел в офисе. После разговора с доктором Геварой мне многое стало ясно, теперь оставалось только замкнуть круг. На столе лежали фотографии с похорон Матусалема. Я искал похожие лица, и наконец поиски увенчались успехом.
Я позвонил Милан.
– Мне нужен доступ к базе данных службы экстренной помощи Алавы.
– Что мы ищем? – спросила она.
– Пойму, когда увижу. Сможешь устроить это сегодня?
– Запросто.
Через некоторое время раздался звонок. Я посмотрел на экран телефона: Яго дель Кастильо.
– Добрый день, Унаи. Как твой дедушка?
– Все еще в реанимации. Нам сказали, это вопрос нескольких дней. Ему почти сто лет, и врачи недоумевают, как он вообще дожил до такого возраста. Они думают, что его сердце будет постепенно замедляться и в конце концов остановится.
– Это сердце бьется уже целый век, и вы правильно делаете, позволяя ему окончить путь в своем ритме, – мягко произнес он. – Теперь о приятном: я искренне рад, что Деба вновь с вами. Ни один родитель не должен пережить ужас потери своего ребенка.
– Спасибо, Яго… Вообще-то я собирался позвонить тебе утром. Хочу кое-что спросить. Не считая автора «Повелителей времени», только ты знаешь разницу между реальными событиями, изложенными Дьяго Велой, и романом.
– Спрашивай.
– По версии твоего предка, епископ Гарсия умирает?
– Нет. Хроника в точности соответствует рассказу Хименеса де Рады в его «De Rebus Hispaniae» [76] , хотя тот написан в первой половине тринадцатого века. Вот почему рукопись дона Велы имеет такую большую историческую ценность: это живая история, рассказанная от первого лица одним из ее участников.
– Значит, в этом «Повелители времени» расходятся с оригиналом?
– Да. Епископ Гарсия вернулся в Викторию с одним из местных дворян и уведомил осажденных о разрешении короля Санчо Сильного сдаться. Хроника об этом не упоминает, но, согласно другим документам той эпохи, в тысяча двести втором году Гарсия находился в Памплоне, где сдавал земли в аренду дону Фортунио, архипресвитеру Салинаса.
76
«История Испании» (лат.); хроника, описывающая историю государств и территорий Иберийского полуострова вплоть до 1243 г.
Эта деталь не давала мне покоя.
По мнению Эстибалис, Альвар был реинкарнацией Гарсии. Рамиро Альвар наделил епископа чертами брата, его навязчивыми идеями и пристрастиями. Если в романе Гарсия умер… кого Альвар винит в его смерти? Кого он хочет уничтожить? Стоило ли волноваться насчет альтера, который исчез после кражи хроники? Меня беспокоило то, что я не знаю, где находится Рамиро Альвар и какие у него намерения. Может, он просто сбежал?
Когда через некоторое время Яго вежливо кашлянул на другом конце линии, я вынырнул из своих размышлений и продолжил:
– Не мог бы ты прояснить еще кое-что насчет документа о привилегиях сеньорам Нограро? Упоминается ли в нем о праве внебрачных детей на наследство?
– В этом нет необходимости. В настоящее время закон не делает различий, все дети имеют равные права наследования имущества. Однако три года назад Верховный суд вынес решение, согласно которому внебрачные дети лишены права наследовать дворянские титулы и привилегии. А в нашем случае обладание титулом сеньора Нограро является обязательным условием для наследования всего имущества в соответствии с классической формулой майората, как я уже тебе объяснял. Но в документе Фердинанда Четвертого есть следующая оговорка: «При отсутствии подходящего законного наследника очередь переходит к старшему внебрачному сыну, если таковой имеется». Не знаю, помог ли я тебе…
– Даже не представляешь, насколько. Не буду тебя задерживать, у меня самого много дел.
– Удачи. Я позвоню на днях, чтобы узнать насчет дедушки.
– Спасибо за поддержку, – сказал я и повесил трубку.
Когда в дверях появилась Эстибалис, я не поверил глазам. Хотя ее рука вновь обрела подвижность, моя напарница все еще находилась на больничном. И, разумеется, ее отстранили от расследования. Впрочем, для Эстибалис «правила» были всего лишь словом из семи букв.
Она села на стол, уронив на пол несколько фотографий, и заявила со смесью триумфа и волнения:
– Кажется, я знаю, где Рамиро.
– Я тоже, но нам понадобится помощь, чтобы его поймать.
После долгого обсуждения мы наметили стратегию.
Вскоре я позвонил в бар, которым управлял племянник Рамиро Альвара.
– Гонсало, добрый день. Это инспектор Лопес де Айяла.
– Как дела, инспектор? На этой неделе приедете на заседание книжного клуба?
– Вообще-то я звоню по другому поводу. Дело куда более серьезное.
– Я слушаю, – ответил он, тяжело сглотнув.
– Ты, наверное, уже знаешь, что Рамиро Альвар Нограро сбежал и находится в розыске. Думаю, в скором времени он выйдет с тобой на связь. Мы не можем приставить к тебе охрану: если он узнает, это сорвет нашу операцию. Однако я оставлю свой номер телефона и посоветую, как обезопасить себя на ближайшие несколько дней. А также дам инструкции на случай, если он позвонит. Мы подозреваем, что своей следующей жертвой он выбрал тебя.
56. Бутылочное море
Унаи
В ту же ночь в баре настойчиво зазвонил телефон.
– Дядя, – нервно пробормотал Гонсало, – тебя ищут.
– Знаю. Мне нужна твоя помощь, чтобы выбраться из страны.
– Не бойся, я тебе помогу. Правда, денег мало… Ничего, что-нибудь придумаем. Я бы никогда не оставил тебя в беде. Ты спас мне жизнь, и я этого не забуду.
Рамиро Альвар на другом конце провода вздохнул.
– Спасибо.