«Красный стул»

Дорога до ресторана, к удивлению Нотта, прошла без эксцессов и едких замечаний. А потому, только переступив порог ресторана, он дал распоряжение Джонсон отправить приглашение Драко. До появления гостя ему стоило определить, с какой стороны подступиться к делам «Банши». Недовольства было не избежать. Теодор слишком долго отсутствовал вне деятельности организации, поэтому плохо представлял тонкости их кухни. Однако, что бы он ни делал, ему необходим был «утилизатор».

Профессия, которую не найдёшь в списке вакансий. Каждая группировка в зависимости от размеров и направленности имела в своем штабе одного или максимум двух людей, занимающих эту должность. Они убирали «мусор» внутри, минимизируя утечку информации из группировки. Казни могли быть массовыми или индивидуальными и напрямую зависели от степени вины. Одно оставалось неизменным: личность «утилизатора» являлась негласной. Это помогало сохранять порядок и отсутствие предвзятости. Ко всему прочему, такой работник был обязан изучить каждого волшебника внутри группировки. Он знал всё: от даты вступления до количества плюшевых игрушек, стоящих на подоконнике. Ценность такого профессионала переоценить было невозможно, а потому их личности хранились в строжайшем секрете. Где ему сейчас взять такое чудо магического мира, Нотт просто не имел ни малейшего понятия.

Зато где взять информацию, и кто её проверит, хозяин «Красного стула» прекрасно знал. Если Долохову настолько необходимо решение этих междоусобных конфликтов, то он, как никто другой, поспособствует сыну своего старого друга. А Грегори с огромным удовольствием примет такой крупный заказ на подтверждение данных. Откинувшись в кресле, Теодор попытался прикинуть, в какую сумму ему встанут все манипуляции. От этого череп неприятно сдавило. Последнее время траты были на грани фантастики, но их необходимость сейчас просто неоспорима.

Достав пару чистых листов, он с сомнением закусил губу и схватил целую стопку. Нотт помнил больше двух десятков фамилий, которые могли доставить массу проблем, только потому что их носители всё ещё живы. Прикрыв глаза на несколько секунд, он задумался о том, сколько трупов покроют его существование. От подобных размышлений внутри всё сжалось. Мужчина положил карандаш, придвигая к себе сигареты. В виски ударил ускорившийся пульс. Все эти действия вызывали отвращение и грызню с собственной совестью.

«Насколько я вообще смогу? — прикусив фильтр сигареты, Теодор уставился в одну точку, пытаясь отогнать свои опасения. — Будет ли вообще шанс снова оттуда выйти?»

Он сам не хотел чётко формулировать свои страхи, но смерть точно не входила даже в «топ-5». Жестокость и агрессия, похороненные под тяжёлым камнем терпения и контроля, всё чаще высовывали щупальца. Нотт непроизвольно бросил взгляд на кончики своих пальцев, и его передёрнуло. Он прекрасно помнил, как, глядя в глаза Дину Томасу, выкладывал лёгкие последнего на выломанные рёбра. Имитация орлиных крыльев стала показательной даже для грязной теневой стороны. Покойный отец был в бешенстве от выходок сына, который часто перегибал палку.

«Люди не меняются», — слова в голове прозвучали суровым голосом почившего родственника, оставившего Теодору только свою фамилию.

Судорожно запустив пальцы в волосы, владелец ресторана закурил. Он уже не мог наверняка сказать, что это неправда. Есть ли хоть один шанс, что в этот раз Нотт сможет не переходить границы, которые сам обозначил, или хотя бы рамки необходимости? О нормах приличия и морали думать больше не приходилось. Надеяться сохранить лицо внутри этой атмосферы казалось чем-то сродни нонсенса. Ему не светило оставаться нейтральным и отстранённым. Никакого хеппи энда не будет.

В дверь постучали.

— Да, — выдыхая густое облако дыма, Теодор приподнял взгляд на вошедшую Джонсон.

— Господин Малфой прислал ответное сообщение, — прикрыв дверь, спокойно проговорила она. — Сегодня он никак не сможет присутствовать, однако хотел, чтобы вы приняли Хиггса.

«Настолько дерьмово?» — коротко кивнув, он нахмурился, не рискуя даже предполагать масштаб проблемы.

Когда Драко начинал нервничать, то становился слишком предсказуемым: он лично занимался крупными проблемами, касающимися его клана. А сегодня происшествие вышло за рамки его нервной системы. Большой груз из Франции не достиг берегов Великобритании, а вместе с ним исчезли поверенные и само судно. Судя по словам Теренса, молодой глава клана пребывал в некотором недоумении, что Нотт совершенно точно мог трактовать как бешенство.

Вопросов о том, кто это сделал, не возникало от слова «совсем». Ещё пара крупных выпадов Селвина, и Малфой наверняка задушит его собственными руками прямо в Атриуме. Осторожность друга была обратно пропорциональна его вспыльчивости, а потому Теодор с уверенностью мог констатировать, что ближайшие сутки ожидать его появления не стоит. Однако действия Поллукса становились всё более вызывающими. Хотя навряд ли можно в здравом уме оценить масштабы гнева отца, потерявшего ребёнка, но чужая опрометчивая сентиментальность не могла служить мотивацией для спокойного принятия незаслуженной смерти. Беспричинная война тоже не входила в планы на, как Нотт надеялся, счастливое будущее, но их с Драко об этом не спрашивали.

Когда Хиггс спустя некоторое время покинул ресторан, Теодора посетило самое абсурдное и немыслимое предположение из возможных: а если Селвин хотел растянуть свою месть? Не просто банально грохнуть нежелательных личностей, а методично и монотонно сводить их с ума и превращать в параноиков? Что если подрыв ресторана и исчезновение груза связаны напрямую и являются частью большого и тщательно продуманного плана? От теорий заговора уже и правда начал опухать мозг, судя по ощущениям. Залезть в чужую голову и просмотреть мысли Поллукса наперёд не представлялось возможным, а потому рассуждения превращались в один огромный склад гипотез, подозрений и бессвязных фантазий.

Вечерняя краткая записка от Гойла о неожиданном наследстве упокоившихся Мраксов добавила в путаницу новых красок. Семейство Кэрроу было в абсолютном шоке от получения таких привилегий. Более того, Амикус всеми силами пытался отказаться от подобной благодетели, чтобы не вызывать излишнего внимания Министерства, но завещание сомнительной подлинности уже находилось в цепких руках аврората. Кто бы это ни совершил, он точно рассчитал последствия: знал о связи этих семейств и доверительных отношениях, выбрал самое подходящее время и документ, который со стопроцентной вероятностью укажет на мотив и вызовет сомнения одновременно. Потрясающая схема. Тяжёлая, сильная, изобретательная.

«Сегодня-завтра подручные Поттера будут рыть землю носом, но с живого Амикуса точно не слезут, — пожалуй, это было не самым дурным умозаключением за день, но всё-таки заставляло нервничать. — Половину убьют, половину посадят…А кто следующий?»

За день непрерывного копошения в чужих грязных делишках мысли просто кипели. Хотелось подышать воздухом. Решив, что сегодня нет никакого смысла в расстановке стратегии действий, Нотт не хотел больше задерживаться в стенах, которые стали слишком тесными. Гермиона, благо, не особо возражала против своевременного (впервые за последние две недели) возвращения домой. Она словно чувствовала, что Теодор не желает слышать совершенно никаких звуков, и молчала, за что он был крайне благодарен. Иногда эта несносная женщина умела вести себя именно так, как требовалось.

Уже годами отточенным движением Нотт открыл ей дверь в машину, а затем нахмурился. Это вошло в привычку и стало нормой слишком быстро. Захлопнув дверь, он поджал губы. Захотелось курить. Теодор не особо любил запах въевшегося дыма, а потому старался ограничить эту дурную привычку, но не сегодня. Заводя машину, он легко нашёл глазами пачку сигарет, лежащую на панели рядом с коробкой передач. Спутница к этой его блажи была абсолютно равнодушна, иначе они бы просто не ужились в одной квартире.