«Красный стул»
Шрифт:
Стекло со стороны водителя лениво поползло вниз, и машина тронулась с места. Гермиона привычно разглядывала огни вечернего города. Её взгляд скользил по проплывающим мимо отблескам света. Он знал, что ей это нравится. На мгновение закусив щеку, Нотт недовольно сомкнул челюсть, стряхнув пепел в окно. Он вообще знал о ней слишком много странных и ненужных деталей. Она морщила нос, когда не могла с чем-то разобраться с первого раза. Она имела дурацкую привычку повторять куски фраз, когда погружалась слишком глубоко в свои мысли. Она прижимала кончик языка и чуть закусывала ноготь большого пальца, когда рассматривала какие-то вещи. Почему Теодор вообще всё это знал? Глубоко затянувшись, он почувствовал, как по спине пронеслось неприятное раздражение. Бросив короткий взгляд
Он резко дернул руль вправо, отчего всех пассажиров с силой тряхнуло. Гермиона негромко пискнула. Прямо в лобовое стекло прилетела зелёная вспышка, и осколки по инерции посыпались в салон. Выхватив из волос Грейнджер палочку, Теодор резко вдавил по тормозам и откинул своё сиденье назад, зажав ногу противника. Машину как-то странно занесло влево, но это была меньшая из существующих проблем. Волшебник сзади подался вперёд телом от слишком резкого торможения и уткнулся областью чуть выше ключицы прямо в палочку, которую Нотт в порыве неразберихи решил применить совершенно не по назначению. Жёлтые искры посыпались сбоку, когда кусок дерева нещадно вонзился в плоть. Сдавленный вскрик. Столкновение машины с чем-то заставило тело противника снова податься вперёд, втискиваясь между сидений. Перехватив руку с палочкой, Нотт свернул кисть волшебника так, что кость хрустнула, а спасительная лоза просто выскользнула из пальцев. Сильный удар локтем, и волшебник осел.
Машина уже не двигалась. Приподняв голову, Теодор бросил взгляд вперёд. Капот смял гармошкой фонарный столб. Гермиона, от которой в пылу борьбы, он не слышал никаких звуков, вдруг начала что-то раздражающе тараторить. Нужно было всего пять секунд тишины, чтобы перевести дыхание и подавить желание забить неудачливого киллера насмерть.
— Вы вообще понимаете… — её голос почти сорвался на ультразвук.
— Так! — грубо повысив тон, буркнул Нотт, и она в то же мгновение замолчала. — Мне нужна минута.
Прикрыв глаза, Теодор уже понял, что прозвучало это слишком грубо, но ему нужно было немного времени, чтобы прийти в норму. Глубоко вздохнув и потерев переносицу, он отстегнул ремень и принял горизонтальное положение, наконец-то взглянув на свою спутницу. Она выглядела изрядно взволнованной. Даже черезчур: её губы дрожали, а на лице и вовсе было что-то вроде шока. Это казалось крайне непривычным.
— Вам нужно на воздух, — уже более спокойным голосом констатировал Нотт, слегка приподнимая бровь. — Выходите, я сейчас к вам подойду.
Она нерешительно кивнула и открыла дверь машины. Нотт ещё раз осмотрел труды своих рук, вернул водительское кресло в привычное положение, а затем, повернув тело, вытащил из чужой плоти палочку Грейнджер. Тонкая струйка крови потекла из свежей раны, Теодор лишь хмыкнул.
«Какой крепкий кусок дерева, — оглядывая уцелевшую лозу, он перевёл взгляд на лицо волшебника. — Да, Пьюси, охотником ты был так себе, а киллер из тебя — тоже говно»
Наложив на неудачника парализующее заклинание, Нотт вышел из машины и открыл заднюю дверь, выискивая палочку Эдриана. Огибая покорёженное транспортное средство, Теодор достал из кармана пиджака платок и стёр багровую жидкость с палочки Гермионы. Она как-то неловко потирала свои предплечья, обхватив их пальцами, словно успокаивая себя. Без особых раздумий он снял пиджак, накидывая ей на плечи, а затем демонстративно оттянул борт и просунул её палочку в скрытый карман.
— Вам так будет спокойнее. Используйте, если возникнет необходимость, — всматриваясь в её лицо, успокаивающим тоном произнёс Нотт. — Хорошо? Всё в порядке?
— Да, я просто… — она прервалась, отворачиваясь в сторону.
— Ничего страшного, — спокойно пожал плечами Теодор, — всё бывает в первый раз, — переводя взгляд на смятое правое крыло. — Назовём это не самой лучшей поездкой.
Он присел на корточки, без особого любопытства оценивая масштаб повреждений и соображая, через какое время сюда нагрянет полиция. Судя по тому, что они находятся в Центральном районе Лондона, и время ещё не совсем позднее, то в течении десяти минут следует
ожидать стражей правопорядка. Нотт поморщился. Ему не хотелось сейчас заниматься никакой бюрократической вознёй. Ко всему прочему избитый человек внутри салона усложнит общение с полицией, а разрушения, вызванные непривычными факторами среды, вызовут слишком много вопросов.— У вас ведь есть связь с Министерством? — поинтересовался Теодор, пытаясь сложить в голове пазл с лучшим решением текущей проблемы. — Нашего внезапного спутника могут забрать?
— Конечно, — её голос как-то непривычно дрожал. — Сейчас, — после некоторого шороха позади, она всё же продолжила: — Вы совершенно не переживаете из-за этого всего?
— Ну, как сказать, — поднимаясь, он прищурился, проскользнув взглядом поверх её головы, — меня больше беспокоит, что сигареты закончились. А это… — снова взглянув на машину, — ну…бывает.
«Вполне, блять, закономерный привет от Поллукса», — продолжил Нотт про себя.
За внешним спокойствием кипела кровь. Оставаться честным и живым шансов становилось всё меньше. Гермиона достала какую-то небольшую записную книжку и нацарапала там что-то карандашом. Его не так удивил зачарованный дневник, как её дрожащие пальцы. Это было странно. Теодор уже видел, как она с абсолютно равнодушным лицом распускала по его ресторану кроликов, и такое сильное впечатление от одного невнятного идиота на заднем сиденье машины казалось ему странным. Однако он решил списать всё на неожиданность и излишнее напряжение.
— Чёрт… — обронила она, закусив губу, когда карандаш выскользнул из рук.
— Ничего, я подниму, — равнодушно поправил её Нотт, замечая, как в десяти ярдах от них затормозил автомобиль с мигалками.
«Что? — склонившись вниз, Теодор почувствовал, как рот непроизвольно наполняет слюна от знакомого сладковатого запаха. Он бросил взгляд на девичьи колени совсем рядом и завис, ощущая, как рецепторы начинает жечь от сильной концентрации отупляющего аромата. — Это похоже на…»
Нотт поднял письменную принадлежность, судорожно сопоставляя свои ассоциации с произошедшим. Зависнув взглядом на карандаше, который обхватили её пальцы, он заметил, как её взгляд избегает смотреть ему в лицо, при этом зрачки судорожно бегают вокруг. Её ресницы трепетали, а тело вздрагивало от каждого дуновения ветра. Теодор коснулся своей палочки, пытаясь отмести ненужные глупые предположения.
— Если вы не возражаете, — он обернулся на полицейского, вышедшего из патрульной машины, — мне бы хотелось уладить…
— Я слишком увлечена перепиской и могу чего-то не увидеть, — сухо бросила Гермиона, проводя языком по кончикам зубов.
— Хорошо, — машинально кивнул Нотт, с силой отрывая свой взгляд от её лица.
Он нехотя направился к офицеру. Империус легко и быстро исправил ситуацию со стражами правопорядка магловского мира, но это волновало владельца разбитой машины меньше всего. Грейнджер была слишком самоотверженной, чтобы просто испугаться, и слишком дальновидной, чтобы не предполагать нападения. Но волнение, казалось,пробило каждую её клетку насквозь. Если бы Теодор не прожил с ней под одной крышей три недели, то сказал бы, что она потеряла контроль над собственными эмоциями. Он бы решил, что девушку разрывает от слишком сильных эмоций. Но после того, как с первого дня их знакоместа Нотт видел только манипуляции и искусную актерскую игру, то уже ни в чем не был уверен. Он не знал, есть ли в ней хоть что-то настоящее, кроме бешеного темперамента.
— Ах да, и вызовете эвакуатор, — непроизвольно улыбнувшись, добавил Теодор. — А пока подождите в машине. Нам может понадобиться помощь.
Мужчина со стеклянными глазами кивнул и направился к своему автомобилю. Сейчас было бесполезно что-либо делать, пока аврорат не забрал тело. Ведь, судя по всему, сама Гермиона не очень желала его транспортировать. По крайней мере не озвучивала таких мыслей. Ждать пришлось не очень долго: Финниган с нескрываемым удовольствием прискакал на помощь юной коллеге. Нотт непроизвольно закатывал глаза или кривился каждый раз, когда Симус пытался коснуться Грейнджер, чтобы продемонстрировать утешение и сочувствие.